— Все складывается замечательно. Возьмите, пожалуйста, этот ключик.

Я испугалась.

— А зачем он мне?

— Сейчас я вам все объясню. Сегодня уже поздно, а завтра утром вы пойдете в банк и откроете сейф. Это последняя дверь справа в третьем ряду снизу. Вы заберете то, что там лежит, спрячете в сумочку и пойдете пешком домой.

— Но простите! — возмутилась я. — Почему я должна это делать?

— Сейчас и это вам растолкую. Тоннор, а точнее Валло, еще надеется на то, что мы не выследили его сейф. Если он еще в Варшаве, то все равно не хочет нарываться на арест. Вот он и решил прибегнуть к вашим услугам. Он, конечно, мог бы послать кого-то из своих сообщников, но, стоя перед выбором — рискнуть сообщником или вами, — предпочел избрать вас.

— Я вас не понимаю, пан майор… — иронично посмотрела я на него. — Во-первых, могу вас заверить, что ни один влюбленный мужчина, имея какой-то выбор, не стал бы подвергать опасности женщину, которую он любит, — конечно, платонически. Во-вторых, как он может быть в Варшаве, если пакет пришел из Ковеля?

— Это не имеет значения, — сказал майор.

Вот такие они, мужчины. Когда их поймаешь на какой-то глупости, они всегда говорят: «Это не имеет значения».

— Но почему я должен все это делать?

— Для того, уважаемая пани, чтобы не вспугнуть птичку. Возле банка, а может и внутри, наверняка, караулит кто-то из его сообщников. Тоннор, очевидно, сообщил ему, что вы должны взять те пакеты из сейфа. Ведь он обратился к вам с этой просьбой, имея в виду одну цель: потом спокойно забрать у вас свои вещи. Это «потом» может быть одно из двух: либо кто-то явится за теми вещами к вам домой, либо их заберут у вас, не теряя времени, тогда, когда вы будете возвращаться из банка. Сомневаюсь, чтобы это был сам Тоннор. Даже в гриме он вряд ли решится показаться на улицах Варшавы. Но не исключено и такое. Поэтому, если на улице к вам кто-то подойдет и потребует, чтобы вы отдали ему пакеты для Тоннора, отдайте их.

— Отдать?

— Конечно. За вами будут идти наши агенты, поэтому ничего не бойтесь. Однако вам надо быть готовой ко всяким неожиданностям. Самым простым действием с их стороны было бы инсценировать обычную уличную кражу. К вам неожиданно подбежал бы некто, выхватил сумочку и бросился наутек. Мы, конечно, тут же его схватили бы, но в таком случае мы не имели бы доказательств, что он принадлежит к шпионской шайке. Понимаете, он мог бы прикинуться обычным воришкой. Так что, направляясь в банк, вы вообще не берите с собою сумочку. Я надеюсь, в вашем манто есть карман?

— Да, есть, в каракулевом.

— Вот и прекрасно. Пакеты небольшие. Вы легко спрячете их в кармане. Это все, о чем я вас прошу. Когда вы вернетесь домой с пакетами, я буду ждать вас там, и вы получите дальнейшие инструкции.

Это было для меня уже слишком. Я должна была не только предать Роберта, отдав его письмо, но еще и участвовать в унизительном спектакле!

— Нет, пан майор, — решительно сказала я. — К такому делу вы можете привлекать кого угодно, только не меня. Я к таким вещам непривычна. Вы, пан майор, кажется, не принимаете во внимание, кто я такая.

Это его ничуть не смутило.

— Я принимаю во внимание, что вы единственная особа, которая может помочь нам поймать шпионов, не возбуждая в них подозрения.

— Пусть так, но я на это не согласна. Это не входит в мои обязанности. Я уже и так сделала многое, чего не следовало бы делать. Можете приставить к нему полицейских, жандармов или кого хотите. Я категорически отказываюсь.

Майор бросил на меня неприязненный взгляд.

— И все же я очень прошу вас не отказать нам в помощи. Это займет у вас не более получаса времени.

— Речь не о времени, — возмутилась я, — а о том, что вы хотите сделать из меня полицейского шпика.

— Ах, зачем же так преувеличивать! Я просто считаю, что вы, как добрая гражданка польского государства, не можете отказать нам в помощи.

— К сожалению, отказываю, — решительно сказала я.

Майор развел руками.

— Какая неприятность, — вздохнул он. — Наверное, я не умею убеждать. Ну что ж… Мне не остается ничего иного, как обратиться к вашему мужу. Возможно, он сумеет вас уговорить…

Тут я уже испугалась не на шутку.

— Но вы мне обещали, что мой муж ни в коем случае ни о чем не узнает. Мне нечего от него скрывать, но вы понимаете, я не хочу огорчать его. Не хочу, чтобы он хоть на миг увидел это дело в невыгодном свете.

— Я вас понимаю, — перебил он меня, — но, поскольку вы ставите меня в безвыходное положение, я буду вынужден прибегнуть к этому средству. Уверяю вас, что говорю это вовсе не с целью какого-либо давления на вас, а лишь в надежде, что ваш муж признает мои доводы уместными и уговорит вас выполнить эту просьбу.

Я прикусила губу. Что я могла ему сказать? Пришлось согласиться. Не могу без отвращения думать о том, что ждет меня завтра. Милый боже! Пусть бы его уже, наконец, схватили или пусть бы он смог убежать. Хоть бы уже все это закончилось!

Дома застала записку от дяди Альбина. В ней только два слова: «Никаких новостей».

Знаю только одно: так жить я больше не могу.

Среда

Все произошло так, как было предусмотрено детально разработанным планом. В одиннадцать я пошла в банк. В сейфовом зале и в вестибюле было человек двадцать человек. Бледная от волнения, я отворила дверцу. Руки у меня дрожали. Внутри действительно было два небольших пакета. Я спрятала их в карман.

Как неприятно, когда за тобой следят. Правда, я не знала, кто следит за мной, но прямо-таки ощущала на себе пронзительные взгляды. Хоть меня и уверяли, что мне ничто не угрожает, я почувствовала страх. Вдруг мне вспомнились все гангстерские и шпионские фильмы. Каждую минуту откуда-то сбоку или сзади могли прозвучать револьверные выстрелы…

Ничего такого, однако, не произошло. Я вышла на улицу, перешла на другую сторону. Оглянулась вокруг. Позади меня были обычные прохожие, ничем не отличавшиеся от тех, которых я видела каждый день. И все же я ускорила шаг.

Когда я, наконец, оказалась дома, ноги подкашивались. Меня уже ждал майор, одетый в гражданскую одежду. Какое счастье, что не было Яцека. Как бы я выкрутилась перед ним по поводу этого визита? Майор взял у меня пакеты, внимательно их осмотрел и сказал:

— Я должен забрать их с собой. Часа через два вы получите их обратно.

— Зачем они мне? — испуганно воскликнула я.

— Нужно, чтобы они были у вас. Тоннор или сам за ними явится, или кого пришлет. От вас требуется лишь отдать эти пакеты. Если это будет днем, то сразу же, как только тот человек выйдет, вы приподнимите занавеску на этом окне таким образом.

Он показал мне, как я должна поступить.

— Ну, а если, — продолжал, — будет уже темно, вы трижды зажжете и погасите свет. А уж мои люди будут знать, что это значит.

Я хорошо знала, что никакие просьбы и уловки не помогут. Поэтому пришлось согласиться. Особенно меня возмутила мысль, что из-за всего этого мне придется все время сидеть дома. Не могла же я допустить, чтобы Роберт или его посланец пришел сюда в мое отсутствие и попал — что вполне возможно — на Яцека.

Я сказала об этом майору, но он меня успокоил:

— На этот счет можете не бояться. Уверяю вас, тот, кто придет, будет совершенно точно знать, дома ли вы и даже одна или нет. Таких вещей наугад они не делают.

Мы как раз сидели с Яцеком за обедом, стараясь выглядеть непринужденными и веселыми, когда в прихожей раздался звонок. Я подхватилась как ужаленная. Наверное, я с ума сойду от этих звонков. Каждый раз бросаюсь сама открывать дверь. Яцек смотрит на меня с все большим подозрением. Пусть думает что хочет.

На этот раз на пороге стояла девушка. Она спросила меня:

— Вы пани Реновицкая?

Когда я это подтвердила, она кивнула головой и протянула мне пакеты.

— Это прислал вам пан майор.

Я прямо из прихожей направилась в ванную комнату и спрятала пакеты за ванну. Туда наверняка никто никогда не заглядывает.