— На нас эта трава не действует, — процедил Иксион.

— Понятно. Значит, вы ее исключительно на экспорт выращиваете, а люди шастают и пытаются на халяву урожай собрать?

— Если бы люди, — буркнул кентавр. — Ты сможешь запомнить это место и телепортироваться сюда?

— Конечно. Да только мне этот Каннабис ни к чему, так что ты не думай, что я за урожаем вернусь, — утешила я.

— Если тебе стукнет в голову в пифии податься, Терин тебя Каннабисом с ног до головы засыплет и без этого браконьерского огорода, — рассудительно заметил Иксион.

— Тогда чего ты так переживаешь, что я запомню ориентиры? — озадачилась я.

— Наоборот, я переживаю, что ты не запомнишь! Сейчас у нас мало времени, но надо будет вернуться сюда как можно быстрее и уничтожить посадки, — объяснил кентавр.

— И с чего вдруг я бы тебе помогала бороться с растительными браконьерами? — завредничала я, надеясь, что меня сейчас начнут красивенько уговаривать. Да только фиг там!

— А с того же с чего я тебя сейчас на себе таскаю! — рыкнул Иксион и развернулся, с целью покинуть этот тайный огородик какого-то предприимчивого травокура.

Глава 12

Не знаю, сколько времени прошло. Недолго. Я успела лишь подумать о том, что некоторые мужчины веками остаются верны своим привычкам сбегать от домогающихся их женщин. После чего я решила задремать. А что мне оставалось делать? Я — бедная, несчастная принцесса, всего-то желающая забеременеть от малознакомого мужчины в условиях ведения последним боевых действий. Что мне — рыдать? Рыдать не хотелось.

И вот сплю я, никого не трогаю, разве что во сне, но это не считается, хотя нет, считается, потому что снится мне Кир. Мой Кир, а не это чудище воинственное, которое само не знает, что хочет. И вот во сне… во сне он перебирает мои волосы, гладит меня пальцами по щеке, а потом склоняется ко мне и целует так ласково и так по-родному, что я… просыпаюсь. Ага, приехали. Сон в руку или в другие какие места. Потому что это и в самом деле мой странный воитель пришел. Устал, бедняга, изображать из себя гранитный столб и покорился действию заклинания «Любовный дурман». Жаль, конечно, что не моих женских чар, но сойдет и так. Главное — себя уговорить, постараться забыть о том, что это — не мой Кир, убедить себя в том, что так нужно. Все бы ничего, только вот пахнет он немного иначе, шепчет что-то не то, да и не любит он меня. Так, хочет. Да и хочет не сам, а под воздействием запрещенного колдовства. Не буду думать об этом!

Впрочем, быстро выясняется, что и этот Кир знает, что ждет от него женщина. И этот Кир может быть ласковым без приторности и настойчивым без грубости. Впрочем, с кем мне его сравнивать? С ним же самим? В какой-то момент я забываю, что со мною не жених, а неизвестно кто, и позволяю себе расслабиться. Ну, и примерно через полчаса, когда я уже практически поверила в то, что занимаюсь любовью с любимым мужчиной, Кир-1 поднимается, быстро напяливает на себя одежду, не забывая и тяжелую, с пришитыми на ней медными бляхами куртку, и удаляется, не сказав мне на прощание не то, что «люблю, целую», а даже «пока, увидимся».

Меня поимели и забыли. Обидно. С другой стороны, наверное, это и к лучшему. Теперь бы еще выяснить, где моя собака, простите, жених, а также друг-волшебник и сбежать. Да, хорошо бы волшебник этот определил — беременна я или нет, а то мне снова затаскивать на себя этого ненормального полковника не улыбается.

Развернулись мы и обнаружили, что у нас появилась компания. Блондины, в количестве две штуки. Один золотистый блондин, второй серебристый. Стоят на краю поляны и нерадостно нас разглядывают. Оба до того красивы, что аж зубы сводит. Одним словом — эльфы. Вот кого мне для полного счастья не хватало! Когда только появиться успели? А впрочем, молодцы что появились. Теперь у меня есть возможность поближе изучить настоящего живого эльфа!

Взгляд мой, надо полагать, был алчен и дик в приступе беспредельного любопытства, потому что серебристый эльф, наткнувшись на него, благоразумно отступил на шаг назад. Испугался? И правильно сделал! Когда меня что-то заинтересовывает, я становлюсь страшна в своем желании изучить это «что-то» поближе! Ведь я эльфей этих вблизи никогда не видела, а тут целых два экземпляра попались на растерзание такой любознательной мне!

Сама не знаю, как умудрилась так быстро распутать узлы и петли, которыми заботливый Иксион меня к себе прикрутил, но не прошло и минуты, как я уже съехала с его спины и предстала перед эльфами во всей своей красе, выпятив вперед грудь и промурлыкав:

— Здравствуйте, мальчики.

Мальчики на мое приветствие не ответили. Да и вообще настроены были недружелюбно. Оно и понятно, что они не в восторге от того, что их тайную поляну рассекретили, а теперь еще и топчут копытами. Почему я решила, что это их поляна? Ну, а что еще, по-вашему, могут делать два эльфа в такой глухомани? Здесь же больше ничего интересного, кроме этого огородика не имеется.

— Что господа потеряли в землях кентавров? — наконец обрел дар речи Иксион.

Вид он при этом принял такой высокомерный и царственный, что я чуть в реверансе перед ним не присела. Тоже мне, гордый представитель племени парнокопытных… или к какому там виду лошади относятся?

— С каких пор нейтральная территория стала принадлежать кентаврам? — это среагировал золотистый, приняв вид не менее высокомерный, чем у Иксиона.

— Горы вон там, — кентавр терпеливо указал на скалистую стену в нескольких метрах от нас. — А здесь, — далее следовал многозначительный удар копытом по земле, — начинается наша территория, и вас сюда не приглашали.

— Это эльфийские земли, — заявил серебристый, который до этого помалкивал, исподтишка изучая мои голые ноги.

— Полагаю, господа эльфы заблудились, — подсказал Иксион, проявляя чудеса терпения и деликатно не тыкая эльфов носами в откровенную ложь и расхождения в показаниях. Один вот заявляет что это нейтральная территория, второй уверен, что они на эльфийской земле.

— Боюсь, что это господин кентавр и его…хм… дама, — презрительный взгляд на меня, — заблудились.

— Это что это ты так на меня посмотрел? — рассердилась я, — и что это за «хм» такое многозначительное? Ты о чем это подумал, ты, задница ушастая? — тут меня осенило, — Икси! Так вот каких ушастых ты имел ввиду! Так вы, ёптыть, парочка — два подарочка, незаконным выращиванием Каннабиса на чужой территории занимаетесь?

— Это наша территория! — процедил сквозь зубы серебристый эльф.

— Хрена с два! — возразила я. — Даже мне известно, что Каннабис растет только на кентаврийской земле! У них тут почва особенная. В других местах эта трава не приживается вовсе.

Оба эльфа свирепо уставились на меня. Да, об умении эльфов вырастить что угодно в любых условиях, ходят легенды. Вот только одно растение они при помощи своей расчудесной эльфийской магии вырастить не могут — это Каннабис широколиственный. Обычный Каннабис посевной, не имеющий таких свойств, как широколиственный — это, пожалуйста, а вот волшебный Каннабис, используемый пифиями и некоторыми любителями расслабиться экзотическим способом — фиг! Такая несправедливость эльфов задевала. Вот и этих двоих задела. Они еще мрачнее стали, а лица так закаменели в праведном гневе, что хоть картину пиши под названием «Негодующие блондины»… ну или как-то так.

— Милая моя, — вкрадчиво начал серебристый.

— Я не милая, — перебила я, ослепляя его белозубой улыбкой, — и не твоя. Скажи, Икси?

— Не желают ли господа эльфы, чтобы им показали дорогу к границе? — выдавил из себя Иксион, скромно роя землю копытом и не замечая, что при этом с корнем выворачивает кустики Каннабиса.

Золотистый эльф бросил на это безобразие полный скорби взгляд, а серебристый придал своему взору наглости и ответил на предложение Иксиона, встречным:

— А не желают ли господин кентавр и его дама убраться восвояси с эльфийских земель?