— Вы обознались, — процедила эльфийка.

— Вот как? — Иксион совершенно искренне удивился, — выходит Вы не та Лиафель, которая дочь Первого советника Его величества Рахноэля? Или может быть, у Вас сестра-близнец имеется?

Лиафель промолчала, обдав Иксиона ледяным взглядом, полным презрения.

— Ну, так, вот, дамы и господа, иду я по дворцу и застаю в одном из коридоров такую картину — сидят три эльфа и ловят голубых мух, видимых только им одним, а эльфийка… которая, конечно же, не Вы, госпожа Лиафель, бегает вокруг них вприпрыжку и что-то поет. Голосок у той эльфийки надо сказать фальшивый оказался. То ли Каннабис так на ее музыкальный слух повлиял, то ли у нее его вообще нет.

Смотрю, Лиафель аж позеленела от злости. Я тогда не поняла, чего это она злится. Ну, подумаешь, бегала и песни орала. Мне уже потом Терин объяснил, что эльфы славятся совершенным слухом. Можно сказать, что безголосых эльфов не бывает, они все умеют петь, и эльф без музыкального слуха это большая редкость, можно сказать бракованный эльф.

— Пока они ловили голубых мух, еще ничего было, но когда Лиафель, которая, конечно же, не наша сегодняшняя гостья, а совсем другая Лиафель… так вот господа, Лиафель вскочила на меня верхом и такое мне предложила…

И опять пауза. Я чуть не заорала «Что? Что она тебе предложила?» но Терин тихонько ткнул меня локтем в бок и отрицательно покачал головой. Я совершила подвиг и промолчала. Присутствующие забыли про ужин и во все глаза смотрели на кентавра, ожидая продолжения. Шеоннель, надо сказать, ожидал его с не меньшим интересом, чем остальные, и даже заусмехался. Кстати, вот эта ехидная ухмылочка делает его еще больше на Вальдора похожим.

— «Вези меня мой резвый коник по полям каннабисным, а на самом широком поле я отдамся тебе в такой позе, что тебе и не снилось!» — процитировал Иксион и, скромненько опустив глаза, уточнил, — вот что предложила мне эльфийка. По правилам этикета я не мог ей отказать, ведь она была не просто гостьей, она прибыла в свите короля соседней державы и являлась посланницей.

— Икси, зайчик, и ты повез Лиафельку по полям, а потом она тебе отдалась? — не выдержав, взвизгнула я.

— Да, пришлось, — кентавр бросил скромный взгляд на Терина, потом перевел его на Вальдора и пожаловался, — эльфийки такие настойчивые, Вы же знаете, да Ваше величество?

— Да, мне это известно, — поддержал Вальдор.

— Это возмутительно, — пробормотала Лиафель, — Вы оскорбляете мой народ!

— Ну что Вы, Лиафель! — весело воскликнул Валь. — Иксион всего лишь развлекает нас историей.

— Иксион, а что за поза была? — полюбопытствовала я.

— К сожалению, ничего занятного в этой позе нет, — нежно хлопая ресничками в сторону Валя, отвечал кентавр.

— Да, в какой позе человек или эльф может кентавру отдаться? — подал голос Лин. — Только в одной, это же очевидно.

— Не отдавалась я ему ни в какой позе! — не выдержав, крикнула Лиафель, — вы с ума, что ли сошли? Это же физически невозможно!

— Так значит, это все-таки были Вы! — искренне обрадовался Иксион, — Я так и знал, что не обознался! Да-да, Вы совершенно правы, уважаемая Лиафель, ничего такого у нас с Вами не было и быть не могло. Ведь Вы так ужасно пели все то время, пока я возил Вас по полям Каннабиса, что всякого рода желания у меня пропали на целую неделю.

— Хам!

— Да, что Вы так сердитесь, Лиафель? Ну не умеете Вы петь и ладно. Не всем дано. Уверен, если бы не воздействие Каннабиса, Вы бы пощадили мой тонкий слух, — утешил Иксион.

Тут Шеоннель, который все это время старался сохранять на лице серьезное выражение не выдержал и прыснул от смеха. Лиафель развернулась к сыну и что-то возмущенно прошипела по-эльфийски. Шеон ответил.

Иксион который их язык понимал, с самым простодушным видом среагировал:

— Лиафель, незачем так сердиться, мальчик прав — Вы не виноваты, что Каннабис повлиял на Вас таким образом — заставив делать то, чего Вы не умеете, то есть петь.

Дальше все очень быстро произошло. Лиафель с шипением развернулась к Шеоннелю и бросила какое-то неизвестное мне заклинание. Расстояние между ними было совсем никакое, но Лин каким-то образом умудрился выставить защиту, заклинание врезалось в нее и рассыпалось черной пылью.

Но Лиафель этого уже не увидела, потому что в тот момент, когда она бросила заклинание, среагировала Аннет (королева не маг, но понять в чем дело, ей труда не составило). Она схватила Лиафель за воротник, и, под испуганный визг фрейлин и прочих придворных господ, сдернула со стула. Шеоннель вскочил, наверняка собрался маму спасать. Лин его не стал останавливать, увлеченный потрясающим зрелищем — жены Вальдора, сцепившиеся в драке. Меньше всего мне хотелось, чтобы Шеоннель их разнял, лишив Аннет удовольствия. Я как сайгак какой-то пронеслась вокруг стола к Шеоннелю, не сбавляя скорости, налетела на него и обняла за плечи.

— Не вмешивался бы ты!

— Дульсинея, — прошептал полуэльф, стремительно бледнея.

Что это с ним такое? Взгляд у него стал мутным и он начал заваливаться на меня. Ну, думаю, все, трындец, не удержу ведь! Тут подоспел Вальдор и бережно подхватил Шеоннеля под руку.

— Так, Шеон, осторожнее, обопрись на меня.

— Все хорошо, Ваше величество, не нужно, — попытался возразить полуэльф, который был уже белее снега и с пугающе синими губами.

— Какое я тебе величество? Давай, мальчик, не глупи, пошли.

Вальдор куда-то поволок Шеоннеля. Ну и ладно, пусть сам разбирается, что с мальчиком. Юсара вот пригласит. Я все равно в этом деле не помощник. Да и у меня здесь поинтереснее занятие есть — вот полюбоваться, как Аннет подмяла эльфийку под себя и оплеухами ее награждает.

Сижу на ужине этом нелепом, изображаю из себя примерную наследницу престола. Думаю о своем. Если точнее — о Кире. Ну не могу я выкинуть полковника из головы, как ни старайся. Какой у него был взгляд, когда я уходила, превратив его в человека… Почему он все испортил? Ну почему он поступал так в прошлом?! Это ужасно.

Иными словами, я настолько вся погружена в переживания, что начало конфликта пропустила. Пришла в себя только в тот момент, когда мама вцепилась в Лиафель. Некоторое время я просто молчу, замерев, потому что это жуткое зрелище у меня в голове не укладывается. Мама на кого-то накинулась. Чисто теоретически я могу это предположить, потому что, будучи фрейлиной, в незапамятные времена Аннет наверняка участвовала в определенного рода разбирательствах. Ну, так сколько лет прошло. И так бодро, за незнакомого мальчишку… Удивительно.

Краем глаза вижу, как отец утаскивает куда-то Шеона. Странно. Поднимаюсь на ноги, обвожу взглядом зал. Позор-то какой! Здесь же посторонние! Придворные наши ведут себя кто как. Кто-то старательно опускает очи долу. Кто-то пытается приблизиться к месту происшествия, сохраняя при этом достоинство. Кого-то достоинство не заботит, и они лезут вперед, раскрыв рот. Противно-то как! Понимаю, что кто-то должен что-то предпринять, и, видимо, учитывая отсутствие отца и занятость мамы, этот кто-то — я.

Встаю.

— Господа!

Ну да, кто бы меня еще слушал.

— Господа!!! — ору я, и, вроде бы, кто-то начинает обращать на меня внимание.

— Мне кажется, нам пора разойтись, — сообщаю я и жестом подзываю к себе Лина.

— Ты как хочешь, — шиплю ему практически на ухо, — но дам этих разнимай.

Он только кивает.

— Господа, — продолжаю я, — прощу прощения за инцидент, ужин закончен.

И жестом подзываю к себе заместителя начальника дворцовой стражи. Николай отсутствует. Очень жаль.

— Так, — говорю, — делай что хочешь, но чтобы через пять минут здесь лишних не было.

Он кивает и приступает к работе, а я подхожу к маме и Лиафель. Вот уж кого мой командный тон совершенно не впечатлил. Я слышала, что Лиафель — маг. Может, она забыла об этом, или получает удовольствие, участвуя в драке? Не понимаю.

Мама лупит эльфийку по лицу, та, в свою очередь, пытается выдрать у Аннет очередной клок волос. Как неприятно.