– Что рассказал?

– Непонятно разве? Я предоставила ему удобный случай, и мы оба знаем, что он им воспользовался.

Я отдал должное проницательности и предусмотрительности. Она нарочно оставляла нас вдвоем, зная, что при ней Баркин говорить не будет.

– Он сказал, что ордена Воронцова на черном рынке не выставлялись.

– В таком случае вы, вероятно, правы, что мотив убийства – вовсе не грабеж. А еще что он говорил?

– Тот, кто пытался убить меня, не из местных уголовников.

Она задумчиво покачивала головой, пока официант расставлял шампанское и черную икру.

– Платит выигравший, – сказала она и попросила подать счет.

Официант объяснил, что все прислано в знак признательности, и, наполнив бокалы шампанским, положил в карман двадцать долларов, которые Скотто подвинула ему в качестве чаевых.

– Да, кстати, – небрежно спросила она, когда официант ушел, – вы когда-нибудь слышали фамилию Рабино? Майкл Рабино?

– Да нет, что-то не припоминаю. Звучит вроде как итальянская фамилия.

Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Она звучит как Рабиноу, – и продиктовала по буквам. – А происходит от Рабиновича. Дело было много лет назад, тогда он одно время работал на Мейера Лански.

– Лански? Не тот ли, что был в числе заправил рэкета на Кубе?

– Тот самый и единственный заправила. Рабинович уже готовился стать главарем рэкетиров, но Кастро, так сказать, не допустил его до престола. Он и болтался на Кубе как мелкая сошка, пока Лански не загремел. Тогда он воспрянул, сменил фамилию на Рабиноу и открыл собственное дело. Провернул все лучшим образом: теперь владеет сетью гостиниц в Лас-Вегасе, Атлантик-Сити, Рено, на озере Тахо…

– Что-то подсказывает мне, что он мог бы обучать кое-чему и людей Баркина.

– А мне что-то подсказывает, что он их уже обучает.

– Почему вы так считаете?

Скотто рассмеялась и сделала изрядный глоток шампанского, затем наклонила пустой бокал в сторону большого стола:

– А потому, что сидит он вон за тем столом.

Чуть обернувшись, я увидел группу западных бизнесменов – опознать их было нетрудно по сильно накрахмаленным рубашкам и сшитым на заказ костюмам. Они подобострастно внимали элегантному, с орлиным профилем мужчине лет шестидесяти с небольшим, который больше слушал, чем говорил, а отвечал повелительным кивком головы – либо да, либо нет. Очки без оправы удачно сочетались у него с легкой сединой, аккуратным пробором, густой загар придавал ему вид удачливого банкира, занимающегося инвестициями.

– Это тот тип, с вашим цветом лица и с моим орлиным носом?

– Он самый.

– У меня такое чувство, будто я уже видел его здесь раньше. – И я обвел рукой местное тропическое великолепие Карибского бассейна.

– Наверное, тут он вспоминает давно минувшие денечки.

– Или снова воссоздает их, – заметила она с некоторым подозрением в голосе.

– Так вы и за ним наблюдаете?

– Да, конечно, – подтвердила агент Скотто. Затем посмотрела прямо мне в глаза, довольно улыбнулась и добавила: – Агенты СБФинП наблюдают одновременно за многими людьми.

16

Когда мы вышли из клуба «Парадиз», уже стемнело, а температура опустилась намного ниже нуля. В такой вечер было бы неплохо, чтобы она затрахала меня вусмерть, согревая гладким чувственным телом мои озябшие телеса. Но с ее стороны никаких намеков не наблюдалось, а я поползновений не выказывал.

Наоборот, пожелав на прощание всяческих удач и, с саркастической улыбкой, пригласив навестить ее в Нью-Йорке, если соберусь приехать к брату в Лонг-Бич, она остановила такси и покатила – со своим выигрышем и едким юмором – к себе, в посольство США.

Я затопал к ближайшей станции метро, задаваясь вопросом, а не следит ли СБФинП и за мной, а потом переключился на другое: что может ждать меня дома? Вчера я был зол, подавлен и пьян в стельку, не говоря уже о том, что меня застукали с голой бабой. Наемный убийца сам убит, торгаши наградами быстро узнают, что он отправился на тот свет. Но теперь-то я, по крайней мере, знаю, что они не заказывали убийство, черт бы их всех побрал. Однако успокаиваться нельзя: тот, кто его заказывал, вряд ли остановится перед тем, чтобы прикончить меня. Нет и еще раз нет. Домой возвращаться никак нельзя. Там далеко небезопасно, да еще эта Людмила! Я же совсем забыл про нее.

Разыскав телефон-автомат, я набрал свой номер – трубку никто не снимает. А может, ей надоело похмеляться и она ушла к себе? Уверен, так и было. Где она живет, я понятия не имел, и теперь не узнаешь, а не ждет ли меня в квартире другой убийца? К тому же у нее можно было бы пожить некоторое время. Теперь любое место безопаснее, чем моя квартира. Даже у Веры и то лучше. Я понимал, на что нарываюсь, но все равно позвонил ей на работу.

– Алло. Это я.

– Я занята, Николай, – сухо ответила она.

– У меня неприятности. Нужно где-то отсидеться.

– Послушай-ка, я уже испила свою чашу до дна. А ты даже спасибо не сказал. Проси помощи у своих баб.

– Да не мои они бабы. Подожди, дай мне объяснить все. Я…

– Я уже сказала, Николай. Между нами все кончено.

В трубке что-то щелкнуло и затихло.

– Вера! Вера, слышишь меня? – закричал я в трубку и, прислонившись к стенке, почувствовал жалость к самому себе. Затем осторожно повесил ее, сжал кулаки в карманах куртки и поплелся в темноту.

Бесцельно брел я по улицам огромного города, замерзший, усталый, голодный, мечтая хоть о номере в гостинице. За временем я не следил, очнулся вдруг перед домом, где живет Юрий. Света в его окнах не было. Видно, он еще не пришел с работы. Поднимаясь на третий этаж, я все сильнее ощущал запах вареной капусты, от чего внутри меня все выворачивалось. Присев на подоконник, я стал поджидать его. Несколько часов прошло, когда наконец-то послышались на лестнице его тяжелые шаркающие шаги.

– Зачем же ты припер ее сюда, а не забросил в свою контору? – поддел я Юрия, как только в пролете показалась его голова.

– Уверяю тебя, я подумал об этом. – В руках Юрий держал увесистую авоську, набитую консервами. – Слинял сегодня с работы пораньше. Мама всегда составляет список продуктов, которые нужно купить к субботе.

– Что она теперь поделывает?

Юрий помотал затекшей рукой:

– Да старенькая она у меня, прожила долгую жизнь. – И, пожав плечами – дескать, сам понимаешь, – направился в комнату. – Кстати, извини меня, но нет никакой возможности достать их. – Это он оправдывался, имея в виду документы Воронцова.

– Да хрен с ними. Право слово. Я…

– Я уж так старался, поверь мне, – нудел Юрий, торопливо снимая перчатки и пальто. – Ничуть не удивлюсь, если их уже уничтожили.

– Ну и удивляйся себе на здоровье. Спасибо, что старался. – Я пристроился поближе к радиатору, которым можно было обогреть и Кремль.

Вся его квартира была чуть побольше моего спального алькова, но в своем отчаянном положении я, не задумываясь, поменялся бы с ним жильем.

– Вообще-то я заскочил к тебе не за документами, а потому, что хотел бы заночевать.

– Да? Почему же? Что случилось?

– Да ничего особенного. Для первого раза простительно: надрался в стельку и завалился в постель с другой бабой.

Юрий испуганно вздрогнул, кончики его усов поднялись чуть не до уголков глаз.

– Вера, как и следовало ожидать, засекла меня.

– Это естественно.

– Но, к моему несчастью, дело этим не ограничилось. Не успела она завестись как следует, а тут еще одна красотка заявляется. Высокая такая, живая, как ртуть. Глазищи – во, так и полыхают.

– Что и следовало ожидать, – опять прокаркал Юрий, снимая ботинки и пиджак.

– Вера лишь взглянула на нее, сразу психанула, швырнула в меня газету и выскочила как ошпаренная. И я стою, омерзительный алкаш с похмелья, растерялся, не знаю, что и делать: одна баба в постели, другая в дверях, третья в бегах. Конечно, погнался за Верой, уже пробежал полкоридора, и тут только до меня дошло, что лечу ей вслед абсолютно голый…