Мы выжидали. Долго выжидали. Да, то может показаться бесчеловечно с нашей стороны. Но о какой человечности можно говорить при нашем ремесле? Ведь мы убийцы. И убийцы беспощадные. К тому же мы всегда подчинены своему кодексу и древним правилам Безмолвных. Самое главное из них гласит: «Не действовать преждевременно». Хорошее, кстати, правило. Не только для нас. Хотя многие неверно его толкуют. Для них ключевым становится слово «не действовать». Однако основной смысл в последнем слове. Поэтому мы и выжидали. Но не бездействовали. Просто в этом случае действие носит скрытный характер. Следовало довести народ до отчаяния. Разумеется, то делал барон, мы же попросту позволяли ему вершить произвол. Иной раз даже способствовали. Когда же люди были готовы хватать вилы и идти штурмовать его замок, тогда и настал наш черед. По деревням прокатился слух о скитающемся отшельнике, что раньше слыл мастером-убийцей. Люди невольно начали интересоваться, узнавать, где его найти и сможет ли он выполнить их пожелание. То здесь, то там появлялись Безмолвные, и рассказывали небылицы. То он бывший королевский стрелок, то знахарь, то колдун. Люди готовы были на все, лишь бы встретиться с ним и предложить ему работу. Но слухи продолжали распространяться, и в них они узнали, что человек тот давно как порвал с прошлым, и не желает к нему возвращаться ни под каким предлогом. Таким образом, целый месяц крестьяне терпели жестокий произвол, и лелеяли надежду на избавление. Их сердца пылали надеждой. Надежда, как и страх — великая сила. Надежда — ожидание желанного. Страх — ожидание нежеланного. То есть везде ожидание. И они ждали, стойко выдерживая нападки самодура.

Наконец, свершился долгожданный миг. В местных тавернах стал появляться тихий пьянчужка, променявший смысл жизни на кружку крепкого вина. Пошел новый слух, что он знает того, о ком все шепчутся. Ну и пошло-поехало. Один деревенский староста осмелился, подошел, угостил пивом, завел разговор. Пьяница поначалу и слушать не хотел, но когда назвали цену, он задумался, выпил еще и смутно пообещал разузнать. Через некоторое время разговор повторился, и цена увеличилась в десять раз. Причем — никаких гарантий. Вот здесь, кстати, тоже один из приятных моментов нашей работы — доверие. Или отсутствие иных вариантов, кроме доверия. А также отсутствие всякой торговли. Разумеется, поначалу все отказываются. Не потому, что дорого, а потому что невозможно дорого. Ни у кого нет таких денег. Но лишь поначалу. В итоге всегда находятся. Да, может показаться — мы жадные и пользуемся чужим горем, но это кажется лишь несведущему. Хотя, как и в любом деле, мы не лишены издержек, иной раз немалых. Мы закупаем самое лучшее и дорогое оружие, тратим на всяческие способы маскировок, много уходит на подкуп, но это не важно. Обычно на все уходит четверть от суммы заказа. Но смысл здесь кроется в другом. Большая, даже непосильная сумма — это символ того, что человек готов жертвовать всем, во имя своего желания. Всем, что имеет, и даже большим. То есть мы проверяем, насколько сильно желание заказчика, насколько он истинно хочет покарать обидчика. Насколько он осознает свою правоту, насколько он ценит не наши услуги, но самого себя. Это трудно понять, но это так. Мы, правда, никому ничего не объясняем, и со стороны все выглядит иначе. Однако если б наши тайны были доступны, люди бы многое переосмыслили. К примеру, они бы узнали, куда уходит все золото? А оно (разумеется, за вычетом издержек) никуда и не уходит. Поэтому наш клан очень богат. В наших кладовых есть даже золото тысячелетней давности. Для нас же оно символ нашей тайной власти — не более. Мы не живем в роскоши, не тратимся на богатое убранство, на всяческие изыски. Смысл нашей жизни — совершенствование мастерства, изучение новых способов борьбы с беззаконием. А через это — постижение извечных тайн бытия. Постижение великих тайн человеческой души, основ его поведения, цели его пребывания в жизни. Мы много времени посвящаем изучению философии, естествознания, истории королевств, истории религий. Изучаем современные и древние теории мироздания, развиваем свои. Постигаем знания о природе, о человеческом теле и духе, об их взаимосвязи. Огромное внимание уделяем математике и астрономии. Нашим библиотекам позавидуют многие королевские хранители знаний. Иногда мы даже охотимся за редкими книгами, не скупясь на золото. Это единственная роскошь, на которую наш клан тратит немалые средства. Ведь знания, как ты понимаешь, дороже всего.

Но в итоге мы все держим под большим секретом. Нас невозможно разоблачить — не было ни единого случая за всю историю. Не это ли показатель ценности знаний, которые мы применяем, продолжая оставаться в тайне? Знания хранят нас от чужих глаз и ушей, знания защищают наше дело. Не это ли символ превосходства мудрости над золотом? Истинной мудрости. Ведь есть мудрость мнимая, которой прикрываются все жалкие умы, оправдывая свою бедность. То если их мудрость ниже золота, она не дает власти над простым металлом. Да, истинный мудрец не обязан быть богатым, скорее наоборот. Но он обязан уметь с легкостью обретать столько золота, сколько пожелает. И тут же, без сожалений расставаться с ним, как будто его и не было вовсе. Если какой-нибудь богач насмехается над ним, то настоящий мудрец всегда утрет ему нос. Он за короткое время обретет столько золота, сколько богач зарабатывал всю жизнь. А после без сожаления растратит его. Ведь оно ему ни к чему. Он ведь всегда может иметь его столько, сколько захочет. Однако если с жадностью начнет цепляться за него, станет бояться потерять его, то он сразу уподобится простому богачу и лишится мудрости. А в итоге и золота. Поэтому настоящие богачи никогда не хвастаются и не унижают бедных. Лишь глупцы. Хотя иных бедняков такие насмешки толкают вперед, к вершинам жизни. Пусть на самый верх взбираются лишь единицы. Так сказано в наших анналах. И мы всячески стараемся следовать заповедям наших предков. Вот, пожалуй, вкратце о нас, и нашей роли в мировом жизненном колесе.

Ральтар облегченно вздохнул, и снова отпил из фляги. Я задумчиво глядел на него.

— Интересно. Философы — убийцы. Да еще целый тайный клан. Признаюсь, таковое слышу впервые.

Ральтара нисколько не задели мои слова. Он лишь неприметно улыбнулся и произнес:

— Убийство — это тоже символ. Символ твоей власти над людьми в целом. Символ твоей готовности идти на любые меры. Ведь далеко не каждый человек способен лишить жизни другого. Даже доведенный до отчаяния. Я не рассматриваю солдат на войне, которые вынуждены убивать по велению своих командиров, но не по велению разума. Война же вообще не наше дело, хотя мы подробно изучаем это извечное явление. Но, как ты видишь, мы убиваем лишь тех немногих, кто действительно этого заслужил. Тех, кто несет горе и страдание многим. Все равно, что выпалываем сорняки на огороде. Бывает, кстати, мы выслеживаем и уничтожаем иных убийц — маньяков, насильников или просто падких на золото людей, кто далеко зашел в кровь и уже не может остановиться. Как бы это не звучало нелепо «убийцы убийц». Но, что есть, то есть.

Я снова перевернул глухаря, принюхался. Пахнет вкусно. По-моему готов. Отщипнул кусочек, пожевал, блаженно поохал и проглотил. Ральтар заинтересованно следил за мной. От него тоже запахло голодом.

— Что ж, уважаемый философ-убийца, — с легкой усмешкой бросил я. — Пришел черед вкусить нам природной мудрости в облике этой священной… этой тушки.

— Уже готово?

— Попробуй. Кажется — да.

Он тоже отщипнул, попробовал и довольно причмокнул.

— Н-да. Вкусно.

Я разломил ужин на несколько кусков. Разложил их на широких листьях папоротника. Ральтар придвинулся, облизываясь в предвкушении. О том, что я не человек, он, похоже, и думать позабыл. Да и где вы встречали духов, уплетающих за обе щеки, словно их не кормили неделю? Духи бесплотны, поэтому желания их не соизмеримы с простыми человеческими желаниями. Поэтому, дух без плоти неполноценен, как, впрочем, и наоборот.

Мы ели, перекидываясь скупыми фразами, запивали водой. Ральтар подбросил дров — пусть каждый вкушает то, что хочет. Костер ответил благодарным светом, выхватив из ночи простое лицо непростого человека. Длинные волнистые волосы то и дело спадали на глаза и всячески мешали, но Ральтар не обращал на них внимания. Зато они скрывают лицо. В толпе это может оказаться очень полезным.