Берд огорченно вздохнул и поморщился. Остальные воины жадно прислушивались к повествованию господина. Некоторые согласно качали головами, одобрительно бурча. Наверняка они сами участвовали в тех событиях.

Барон покивал с затаенной улыбкой, и хотел было добавить еще что-то, как вдруг внимание наше привлек нарастающий стук копыт. Все невольно повернули головы на шум. Охрана по привычке вскинула арбалеты, некоторые кнехты поднялись, хватаясь кто за топор, кто за меч. Но вскоре все успокоились и опустили оружие. Примчались двое кавалеристов, отправившихся вперед. Они скакали очень быстро. В их стремительности чувствовалась какая-то спешка, какое-то напряжение. Они явно торопились донести важную новость.

Осадив разгоряченных скакунов, воины, не смотря на доспехи, ловко соскочили на землю. Барон уже встал, подобрался и нахмурился. Он чувствовал что-то неладное — уж слишком хорошо знал он своих воинов. Кавалеристы приблизились и преклонили колено.

— Милорд, — воскликнул один из них. — В часе пути дорога ныряет в теснину. Там, там…

— Поваленное дерево! — со злобной усмешкой подытожил барон.

— Откуда вы узнали? — вмешался в разговор другой.

— Не надо быть трижды умником, чтоб догадаться, — сжал кулак Лой. — Что еще может быть в теснине, когда эти земли славятся своими разбойниками?! Будь они трижды втоптаны в грязь нашими подковами!!!

— Но мы никого не видели, милорд, — снова заговорил первый.

— Еще бы, — барон со скрипом встал и дал знак оруженосцам идти к нему. — Зато наверняка видели вас.

Воины переглянулись. Первый снова сказал:

— Не думаю, милорд. Мы не въезжали в теснину. До дерева оставалось еще очень далеко — мы стояли наверху. Мы сразу все поняли и развернули коней.

— Поднять лагерь, — повелительно крикнул барон. Оруженосцы уже старательно застегивал кирасу на его могучих плечах. — Привал окончен. Надевайте брони и вооружайтесь. Пехоте выстроиться боевым порядком — щитники в две шеренги по бокам. Всадники впереди. Арбалетчики в глубине строя. По команде десятников щиты опускать, арбалетчикам давать залп. Десятники ко мне!

— Решил идти на прорыв? — сурово спросил Берд. Его холодные глаза теплели — в них явственно разгорался огонек боевого азарта. На нем тоже застегивали кирасу.

— А что еще остается? — пожал плечами де Гарра. — Сомневаюсь вообще, что они отважатся с нами драться. Ну сколько их может быть в ватаге? Два, три, ну пусть даже пять десятков. Что они могут сделать? У каждого кинжал да дубина. В лучшем случае кистень там или топор лесорубный. Ну, может с дюжину самодельных луков. Да мы просто щитами прикроемся да пройдем, как на параде.

Берд смерил барона внимательным взглядом.

— Может, не стоит так опрометчиво совать голову в петлю?

— Брось, Берд, какая то петля? — отмахнулся барон. — Сколько раз мы уже сталкивались с этими недотепами. Я уж думал оружия им выдать да обучить драться. А то не сражения выходят, а избиение младенцев. Скучно так. Нет истинного азарта боя, когда силы напряжены до предела.

— А может они нас ждут, — подал голос один из всадников. — Соответственно и подготовились. Может у них там отряд арбалетчиков?

Барон оскалил зубы в усмешке.

— Ну да. А еще три полка алебардщиков, столько же пикинеров и несколько сот рыцарей с флангов. Да, забыл про требучеты и катапульты. А баллистам так и вовсе счета нет. Ха-ха-ха. Да они б тогда не на дороге промышляли, а на войну подались.

— Зря недооцениваешь здешних головорезов, Лой, — наставнически говорил Берд, натягивая глубокий шлем с широкой прорезью, напоминающей букву «Т». — Они ж не силой берут, а хитростью.

— И что ты предлагаешь? — обернулся к нему барон, подняв руки. Оруженосец тем временем защелкивал боковые крючки на кирасе.

Берд посмотрел на двух разведчиков.

— Есть ли дорога в обход?

— Боюсь — нет, милорд, — слитно качнули они сверкающими головами. — Там сплошные заросли. Конным вовек не пройти, не говоря уже о повозке.

Берд нахмурился, глянув на подводу. Барон посмотрел на вооружающуюся пехоту, на собравшихся вокруг него конных воинов. Косые лучи пробивались сквозь высокую листву и плясали на кованых плечах, кое-где мятых и потемневших от времени, на кольчугах, проглядывающих между латных доспехов, на навершиях мечей и кинжалов. Кто-то сдернул грязный полог с повозки, и кнехты начали выуживать оттуда длинные алебарды. Лой беззаботно пожал плечами.

— Да чего вы все всполошились? Неужели драки боитесь? Я, так наоборот, жажду тело размять. Вы на себя гляньте. Мы все прекрасно вооружены и одоспешены. Мы все прекрасно владеем оружием. Да против нас хоть пять сотен разбойников выйдет, им не сдюжить. В конце концов, арбалетчики их попросту не подпустят.

Воины переглянулись. Все, как один, готовы к сражению. Стальная голова Берда качнулась.

— Эх, милорд, уговорил.

— Уговорил — не уговорил! — раздраженно крикнул барон, звонко притопывая. — Что за разговоры, Берд! Кто твой господин?!

— Ты, милорд! — спохватившись, еще ниже склонил голову Берд. Вдоль его шлема тянулся небольшой гребень. Помимо красоты, он еще служил ребром жесткости.

— То-то же! — воинственно выпятил железную грудь Лой де Гарра. Выбитая чеканщиком подкова вспыхнула, попав под луч. — К тому же иного пути у нас нет. Так что строиться и вперед!

Все осознавали его правоту. Действительно, раз нет иного пути, то и выхода иного нет, как идти напролом. К тому же барон прав: обычно разбойники грабят купцов, или одиноких путников. Иметь дело с хорошо вооруженным отрядом опытных солдат отважится далеко не всякий. Да и смысла в том нет. Ведь поживы никакой. Это вам не торговый караван, набитый товаром. Это воины, чье ремесло — ратное дело. Единственная ценность, которой мы богаты — доспехи и оружие. Ну еще лошади. Но заполучить их можно лишь через труп владельца. А это, в свою очередь, ох как непросто.

Воины уже стали поворачиваться к своим коням. Но тут неожиданно Берд указал на меня:

— А с этим что делать?

Барон насупился. Оруженосец завершил свои обязанности, отошел на несколько шагов и любовался работой. В руках он держал перевязь с мечом и кинжалом, ожидая приказа господина.

— С этим, хм. Ты поедешь в повозке, — заключил Лой, обращаясь ко мне. — А Ричард вернется в свое законное седло. Надеюсь, он окончательно пришел в себя. На коне от него толку больше, чем от тебя. Доспехов и оружия я тебе не выдам, так что, путник, придется тебе глядеть в оба. Не страшно?

— Нет, — спокойно ответил я.

— А может он один из них? — повернулся ко мне Берд. В затененной прорези шлема вспыхнули его внимательные глаза, исполненные жгучего подозрения.

Барон тоже вдруг подобрался и косо посмотрел на меня. Я молчал и ожидал решения.

— Все может быть, — наконец, подвел он итог. — Но если это так, то мы тем более его не отпустим. Вдруг он их осведомитель?

Берд погладил серебряное навершие меча, выполненное в виде львиной головы. От него недружелюбно запахло кровью. Нет, он не ранен, не оцарапан. То запах его глубинного желания. Я подобрался. Вассал еще раз смерил меня проницательными глазами и обратился к барону:

— Так может, просто решим проблему?

Лой окинул меня снисходительным взором, и с ухмылкой произнес:

— Проблему мы всегда успеем решить. Если кто из моих людей заметит недоброе, то всегда успеет проткнуть ему горло. И вообще, Берд, по-моему, ты слишком много внимания уделяешь мелочам.

Из-под шлема донесся глухой хриплый голос:

— Такие мелочи обычно и предрешают исход.

— На телегу, путник, — властно повелел барон. — И если жизнь дорога, смотри, не делай глупостей.

— А что есть глупости в твоем понимании, почтенный барон? — осторожно полюбопытствовал я. Берд как-то недружелюбно качнулся, но я добавил, — я имею в виду, могу ли я принимать участие в сражении, если таковое вдруг разразится? Или мне просто сидеть на телеге и смотреть на все, как на представление?