Римляне говорят им: «Ну, человек действительно пошел — проветриться, а ты — убил его!»

А эти не понимали римлян и говорили: «Ну, он же — свинину ел!!!»

«Ну, и что?» — говорят.

«Как, — что?!!»

Вот, понимаете, — иногда бывает совместимость этносов между собой, а иногда — полная несовместимость.

И тут, когда появился Христос, то еврейские раввины решили, что он мешает им. Им нужно было организовать народ для сопротивления римлянам, а он — мешает и проповедует «не противься злому», то есть — римлянам.

Ну, сходил чепарник[467] — в самоволку, не вернулся — и Бог с ним!

А эти: «Как же так!!!»

Тогда они быстренько настучали римскому начальству на Христа. Сами — его схватили, сами — привели, сами — доносы принесли. Ну, тот (римский наместник Иудеи Понтий Пилат. — Ред.) — согласился на распятие и все последующее.[468]

Таким образом, пассионарный толчок возник в великолепно слаженной административной системе: с лучшей в мире армией (по тем временам) и с великолепным чиновничьим аппаратом — следователями, группой сикофантов — это, так сказать, агенты внутренней безопасности, — всё у них было.

То есть выделиться из этой системы, при всей пассионарности, было не возможно.

Попробовали евреи в 70 году. Они объявили, что римское господство противоречит их закону, устроили восстание. За три года их римляне уничтожили, взяли Иерусалим и перебили всех. Ну, естественно, потому, что евреи в плен не брали римлян, а убивали всех захваченных, ну, и римляне стали поступать так же.

После этого против империи выступили даки (на той же полосе пассионарного толчка они находятся) — это в современной Румынии. Первую войну даки выиграли, против Домициана. Вторую войну — Траян[469] выиграл против них. Траян был великолепный полководец, чудный администратор и очень гуманный человек. Но даков он приказал — перебить всех. Не осталось даков.

Потом евреи снова восстали,[470] уже на этот раз не интеллигентные евреи, а евреи-пастухи. Те воевали с римлянами — отчаянно. Но больше еще они воевали с христианами. Каждого захваченного ими римлянина они убивали. Но каждого захваченного христианина они подвергали пыткам, вплоть до смерти. У них появился новый учитель — Бен-Акиба,[471] очень такой талантливый человек, который проповедовал им совершенно новую религию — под видом старой и был, как это называется, начальник идеологической службы при вожде восстания Симоне Бар-Кохбе (Сыне Звезды).[472]

Император Адриан с ними справился, и всех, кого поймали, распяли на крестах. Это была у римлян позорная казнь, вроде нашего повешения. Евреи убежали частично в Аравию, а больше всего в Персию или в Римскую империю. Потому что когда они уезжали на Запад, на Рейн, допустим, в Эльзас — там было тихо, там были германцы. Евреи — торговали, получали доходы (там никто не знал, что это такое за евреи), и они там обжились. Так что у них образовалось три центра.

Ну, а что же было с христианами, которых таким жестоким образом начали истреблять? Началось с распятия Христа, потом евреи убили камнями дьякона Стефана (дьякон — значит «помощник»), забили его до смерти. Проповедника, обратившегося в христианство — апостола Павла, решили тоже казнить.

Но Павел был очень хитрый человек, когда его арестовали и хотели казнить, он закричал:

«Я — римский гражданин, и меня должен судить — только Цезарь», то есть император.

Часть говорит: «Чего с ним тянуть!»

А другая партия была за него, потому что были евреи в правительстве двух сортов: саддукеи[473] и фарисеи.[474] Павел закричал:

«Я — фарисей и сын — фарисея!» — и все фарисеи проголосовали, чтобы отправить его в Рим.

Он — спасся и успел проповедать христианство о-очень много где.

Теперь обратим внимание на Римскую империю: кто принимал христианство! — Только — пассионарные люди. А пассионариями были часто рабы, военнопленные, которых захватывали. А среди них были, конечно, и субпассионарии, и пассионарии, отдельные мечтатели, философы. Одни — принимали христианство, другие были злейшими его врагами.

Христианское учение известно исторически с 155 года. Когда Юстин-философ защищал христианские догмы против языческих философов. Как видите, какой инкубационный период.

Против христианства выступал такой очень не глупый человек, как Кельсий. Он считал, что это глупости: как человек может умереть и воскреснуть? И зачем собираться и, вообще, все это ему эстетически было не важно.

Но очень любопытно: римские философы, как и философы христианские никогда не призывали к казни и убийству своих оппонентов. А кто этот делал? А это делали те самые субпассионарии, которые говорили: «А чего он?» Это те, которые находились на этом уровне пассионарности, а не на этом (Л. Н. Гумилев показывает на графике. — Прим. ред.). В Риме уже была инерционная фаза: спокойные крестьяне, которые занимались на своих участках земледелием и которым было не до религиозных споров.

Философы были готовы поспорить, подискутировать, но совершенно не собирались убивать своих оппонентов. А вот эта (Л. Гумилев показывает на кривой на нижний уровень пассионарности — субпассионариев. — Ред.) чернь римская — она только этого и хотела. По римским законам, начать следствие о преступлении можно было, только получив донос. Даже если лежит труп на улице, но никто по этому поводу не написал доноса, — следствия не будет. А вот если донос есть — тогда «давай-давай».[475]

И на христиан пошло такое количество доносов, что император Траян — победитель даков и парфян, запретил принимать доносы на христиан. Самый стукаческий народ был и эти римляне. Почему? Только в том случае, если христианин, — ну, тогда, конечно, надо казнить. Потому что это — тайное общество, а Траян запретил все общества — тайные и явные. Даже общества по тушению пожаров, которое было в некоторых македонских городах, — он тоже запретил. А христиане все-таки община.

И, представьте себе, даже при Траяне были мученики, даже при Траяне шли люди, которые заявляли начальству: «Я — христианин».

Если молчишь — никто тебе ничего не сделает. Но эти — приходили в какое-то чувство восторга, умиления, когда они слышали, что такого-то замучили, такого-то отдали диким зверям, казнили на арене…

И одна женщина, очень богатая, у нее был управляющий по имени Вонифатий,[476] она сказала своему правителю, с которым она, конечно, жила: «Знаешь что, мы грешим все время, принеси труп мученика, купи его — палачи продают по дешевке, — может быть, мы опамятуемся и не будем грешить постоянно (а они очень любили друг друга).

Вонифатий пошел туда, посмотрел на эти трупы, ахнул и заорал: «Я — христианин!»

Чиновник говорит: «Слушай, наплевать, что ты — христианин! Я устал. Я целый день работал! У меня рабочий день кончился, я хочу домой».

Тот: «Запиши меня!»

«Приди завтра, тогда я тебя запишу. Некогда, пойми!»

Вонифатий говорит: «Нет! Запиши, чтобы я попал на завтрашнюю казнь».

Тот говорит: «Ну, если ты такой настырный — ладно, я тебя запишу».

Его казнили. И она пришла доставать труп мученика и принесла его. Церковь до сих пор чтит память этого добровольного мученика Вонифатия.