— Дед, можно я начну?

Дмитрий — внук Повелителя? Еще лучше! Но сын не удостоил меня взглядом. Он несколько минут смотрел в окно, собираясь с мыслями, а потом сказал:

— Я знаю, что моя мать — дракон. И знаю, что ты, — он повернулся ко мне, — долгие годы хранил эту тайну, как зеницу ока, охраняя тем самым и ее и нас, ваших детей. Но один дракон всегда узнает другого, вот и мой настоящий отец это понял. И случилось так, что… родился я. Папа, ты все сделал как надо, и меня вырастил и воспитал правильно, только ты многого не знаешь. Я должен был встретиться со своим родным отцом, потому, что через четыре года я смогу превращаться в дракона, а этому научить меня может только он. Но это еще не все….

Он замолчал, словно на эту короткую речь ему пришлось потратить все свои силы. Рон положил руку ему на плечо, предлагая свою поддержку. Я пытался переварить новость, но получалось у меня неважно. Тем временем повелитель кивнул, то ли соглашаясь с тем, что сейчас сказал Дима, то ли что-то для себя решив, и я напрягся в ожидании. Какие еще новости нам предстоит услышать?

Я повернулся к Кенту:

— Ты знал?

— И да, и нет. Догадывался — слишком они похожи.

— А я даже не заметил. Слишком зациклился на себе.

— Нет, на тебе лежала ответственность за всех нас. Не вини себя. Тебе просто некогда было смотреть по сторонам.

— Спасибо, брат.

— Не говори глупостей! — он шутливо толкнул меня в бок, заставляя меня улыбнуться. Когда он рядом, все кажется не таким страшным.

Повелитель задумчиво покрутил пустой стакан в пальцах и потянулся за бутылкой.

— Ну что? Готовы к разговору?

Я кивнул:

— Даже если и не готовы, я так понимаю, что избежать его у нас все равно не получится.

— В этом ты прав, Шон, не получится. Дело в том, что наш мир изменился. Это главная новость дня. И произошло это в один миг. Как сказала моя жена: она едва успела моргнуть.

— Как? — хрипло спросил Кент. — Мы ничего не заметили.

— Он изменился не для вас — для нас. Потому что только члены моей семьи в настоящий момент обладают уникальной способностью помнить этот мир таким, каким он был до изменения.

— И Дима тоже? — я встал, не в силах находиться без движения.

— Да, кроме того наш мальчик, — Димка фыркнул, но Повелитель не обратил на него внимания, — совершил еще один поступок. Он удержал Ларса возле себя и сумел провести слияние разумов, и тем самым сохранил ему память. Это случилось незадолго до того, как вы вошли в эту гостиную и застали их вдвоем. Ларс, расскажи его величеству королю, кем ты был в той реальности, будь любезен.

— Я присягнул вам на верность, и вы назначили меня телохранителем вашего внука Дмитрия. В момент изменения я выполнял свои обязанности и находился в покоях принца. Я далеко не сразу осознал, что в новом мире мне предстоит играть другую роль — роль посла Иллинадора. Надеюсь, никто не заметил моего замешательства? — этот вопрос был адресован лично мне, и в ответ я отрицательно качнул головой.

— Дима, это правда? Но как?

— Абсолютная правда, и нам тогда пришлось нелегко.

Кент вскочил со своего места за столом, куда он переместился еще в начале разговора:

— Так что же произошло?

— Мой брат и мой сын, — Повелитель показал на Рона рукой, в которой был зажат стакан с бренди. — Отправились в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу, которая стала первопричиной появления в нашем мире иллинов. Им это удалось и в момент возвращения наш мир и мир Альвира — прародина эльфов, изменились. Я вижу по твоим глазам, Шон, что ты мне не веришь. Я могу вернуть тебе память, но только хочу предупредить — там все было немного не так, как здесь. И как бы ты не пожалел потом, что согласился.

— Это не смертельно?

— Нет, что ты. Немного неприятно, но никакой опасности для жизни нет.

Наступившая тишина давила на уши — все ждали моего решения, а я все никак не мог сделать этот шаг. Что-то меня останавливало, и я, привыкший доверять своей интуиции, ждал непонятно чего. И дождался….

— Я тоже не очень верю, но готов попробовать. В конце концов, мне терять нечего, — вдруг сказал Кент.

— Хорошо, начнем с тебя. — пожал плечами Рон.

— Нет, Кент, не надо!

— Шон, что-то мне подсказывает, что я должен это сделать. Может, для того, чтобы ты начал верить своему сыну, а может…. Я готов, Повелитель!

Рон поставил одно из кресел посреди комнаты для Кента, и они втроем окружили его. Я увидел, как, изливаясь из рук Рона и Повелителя, синие струйки энергии заклубились вокруг Кента. Тут же к ним присоединился Дима — и туман почти скрыл фигуру моего брата. Я вскочил, не в силах сдержать эмоции и уже сделал шаг по направлению к ним, когда эльф схватил меня за руку:

— Не мешайте. Это — слияние разумов. Ваше вмешательство может только навредить. Я через это прошел и, как видите, жив. Его высочеству ничего не грозит.

Напряжение достигло предела, и вдруг все кончилось — сила вернулась к своим хозяевам, а Кент пошатнулся. Рон не дал ему упасть, придержал за плечи. Кент часто-часто заморгал, потом закатил глаза и, наконец, крепко зажмурился.

— Надо было лечь — голова кружится.

Я подставил свое плечо и Рон помог мне перенести брата на диван.

— Ты как? — спросил я, принимая у Димы стакан с водой для Кента. Приподнявшись на локте, он выпил воду в несколько глотков и снова лег.

— Нормально. — В его взгляде что-то изменилось — появилась тоска и словно отголоски старой боли. — Интересный опыт. Теперь твоя очередь, не хочу быть один.

Я встретился глазами с Повелителем, Димка мне улыбнулся, эльф ободряюще кивнул. А вот во взгляде Рона была… жалость.

Я понял, что тянуть дальше некуда и решился:

— Мне лечь?

— А как мы рядом с тобой поместимся? Разве что Рон сверху ляжет. — Усмехнулся Повелитель и показал мне на кресло. — Присаживайтесь, ваше величество.

Я, как дурак, сидел постреди комнаты, а вокруг меня стояли три нелюдя. По команде Повелителя они замерли, и холодный пот потек по моей спине, когда поток энергии проник в мою голову. Запоздалая мысль о том, что это замечательный способ узнать все государственные тайны и сделать из короля послушную марионетку была смыта раздраженным возгласом Рона: "Очень надо!" — раздавшимся прямо в моей голове. А потом…

Все закружилось каруселью, и в какой-то момент я понял, что не могу управлять собственными мыслями. Из мешанины образов и чужих голосов выкристаллизовалось лицо Кента с черной повязкой на лице и затмило все остальное. Душа моя выкрутилась на изнанку, открывая свою темную сущность — зависть, ненависть и жажда обладать тем, что мне не принадлежит, вновь овладели мной. Это оказалось подобно удару сабли в моей руке, который перечеркнул жизнь моего брата, и я ужаснулся содеянному.

Не скоро, но я пришел в себя. Не помню, когда и как меня перенесли на диван. Руки, лежащие на моей голове, остановили головокружение, и я заметил тревогу в глазах брата. Димкин голос: "Как он?" — и ответ Рона: "Уже нормально", и я чувствую, как сын сжимает мою руку:

— Пап, прости меня за то, что тебе пришлось через это пройти. — И я ему отвечаю, слегка сдавливая его пальцы. Он встает с колен и исчезает из поля зрения. Где-то там, за спиной, звенит посуда, наверное, принесли заказанный Димкой ужин, но я не отрываясь смотрю в глаза Кента, пытаясь отыскать отголоски того ужаса, причиной которого стал я. Неужели это было на самом деле? Неужели я мог так поступить с самым родным для меня человеком? Но ведь он меня простил, правда? — наверное, последнее я произнес в слух, потому что Кент хрипло зашептал:

— Шон, Шон, перестань! Этого не было, слышишь, не было! — по слогам повторил он и сильно сжал мою руку. Забудь! А вот кое-что другое, но уже касающееся меня, я упускать не намерен. Прости, Шон, но мне нужно срочно уехать. Ужинайте без меня, ибо мое дело не терпит отлагательства. Вернусь через несколько дней!

Кент вскочил, поправил одежду и широкими шагами прошел к выходу.