Дезирэ поняла, что выдала себя. У нее задрожали колени, но она постаралась сказать как можно спокойнее:

– У меня есть личные причины изменить свое мнение о Рафаэле.

Арман смотрел на нее с подозрением: что-то явно не сходилось.

– Веласко влиятельный человек, но я ему не доверяю. На самом деле я намерен начать расследование его деятельности. До меня недавно дошел слух, что он скупает оружие.

Дезирэ постаралась не выдать себя взглядом, но в горле у нее пересохло.

– Как вам, должно быть, известно, я имею личное поручение короля – искоренить партизанщину. Если вам что-нибудь известно, ваш долг меня проинформировать. – Арман вдруг перешел на официальный тон.

– Мне нечего сказать. – Дезирэ почувствовала, как у нее застучало в ушах.

– Вы уверены? – не отставал Арман. – Мне кажется, вы что-то скрываете.

– Арман, перестаньте, пожалуйста.

– Вы в него влюблены, ведь так? Вот почему вы уехали в Каса-дель-Агилу, почему пытаетесь его защитить. – Он презрительно фыркнул. – Не глупите, Дезирэ! Неужели вы думаете, что он ответит на ваше чувство? Такой человек, как он, только вами воспользуется и…

Дезирэ разразилась истерическим хохотом.

– А как насчет вас, месье? Сделали бы вы мне предложение, будь я бедна?

– Что за абсурд? Мои чувства не имеют к этому ровно никакого отношения. – Арман притворился оскорбленным, но не отступал. – Что же все-таки вы скрываете?

– Ничего! – Нетерпеливо передернув плечами, она решила, что пора с ним прощаться, но Арман ее опередил.

– Погодите! – Он схватил ее за руку. – Дело в том, что Веласко – партизан? – В голубых глазах Дезирэ мелькнул страх, и это не ускользнуло от внимания Армана. – Я угадал?

– Нет! Вы ошибаетесь! – Ее голос дрожал. В глазах Армана появился хищный блеск.

– Я так и знал! Я бы не удивился, окажись он одним из главарей… – Он на минуту запнулся, наблюдая за выражение лица Дезирэ. – Он и есть Эль Вердуго!

Дезирэ задержалась с ответом лишь на секунду, но этого было достаточно. Арман издал торжествующий возглас.

– Вы ошибаетесь, Арман…

– Не думаю, дорогая. Я определенно так не думаю.

– Сеньорита! Слава богу, вы проснулись! – закричала Росита, вбегая в спальню Дезирэ. – Они говорят, что дон Рафаэль – партизан!

– Кто говорит?

– У доньи Мерседес. Я ходила к ней за кружевом.

– Представь себе, это правда. Дон Рафаэль – это Эль Вердуго. – Росита так побледнела, что Дезирэ пришлось усадить ее на стул. – Вчера майор Эврард допытывался, правда ли это, и я… я, можно сказать, выдала дона Рафаэля.

– Матерь Божия! Да ведь вы его любите!

– Уже не люблю. – У Дезирэ задрожали губы. Она не удивилась тому, что Росита догадалась о ее чувствах. Подчас слуги оказываются первыми, кто узнает, что происходит. – Он убил мою любовь так же, как убил моего брата.

– Мне кажется, вы несправедливы, сеньорита. Я считаю, что лично дон Рафаэль не виноват в смерти Этьена. Идет война, а на войне солдаты убивают друг друга.

– Ты говоришь так, потому что ты испанка.

– Просто я вижу правду. Вы хотите, чтобы на вас была кровь дона Рафаэля?

– Он заслуживает быть повешенным. – Дезирэ уже трясло. – Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя виноватой? Но мой долг – сказать правду.

– Это не я говорю о вине, сеньорита. Ваша совесть подсказывает вам, что вы поступили плохо.

– Ты не имеешь права осуждать меня, Росита. Он должен понести наказание.

Странно только, что она не чувствует удовлетворения.

– Сходите к майору Эврарду и скажите, что ошиблись.

– Не могу. Арман мне не поверит. – Голос Дезирэ дрогнул, и глаза наполнились слезами.

Росита вскочила и, бросившись перед Дезирэ на колени, обхватила ее руками пытаясь успокоить.

– И почему только я не отрицала все? – Рыдания душили Дезирэ. – Господи, что я наделала! Я не хочу, чтобы Рафаэль умер!

– А что сказал майор?

– Он уверен, что ему разрешат захватить Ка-са-дель-Агилу.

– Ему придется поторопиться, если он надеется захватить дона Рафаэля врасплох. И ему понадобится большой отряд.

– Король ему не откажет. Если Эль Вердуго поймают, это будет означать, что французы победили и больше не надо опасаться партизан.

– А вы не можете уговорить майора? Вы ему нравитесь. Если вы его попросите, он даст дону Рафаэлю возможность скрыться.

– Мое влияние не столь велико, как ты думаешь, Росита. Арман не упустит шанса добиться славы. К тому же у него полно долгов.

– Вы могли бы предложить ему деньги.

– По сравнению с чином полковника, о котором он мечтает, мои деньги слишком слабый аргумент.

– Хорошо бы как-то предупредить дона Рафаэля, сеньорита.

– Но как? Кому это можно доверить? Ведь это опасно. – Она на мгновение задумалась. – Я сама это сделаю!

– Сеньорита, это невозможно!

– Почему же? Я прекрасно езжу верхом и знаю дорогу.

– Но вы… вы женщина. Что скажут люди?

– Они не узнают. Я переоденусь мужчиной.

– Но одной ехать опасно. Я поеду с вами. Я, конечно, не такая хорошая наездница, как вы, но в седле держусь прилично. Пожалуйста, сеньорита, позвольте мне поехать с вами. Этьен никогда не простил бы меня, если б я оставила вас одну.

– Уговорила, – прошептала Дезирэ и с благодарностью сжала руки девушки.

Дезирэ снабдила Роситу деньгами, чтобы та купила мужскую одежду, а сама стала собираться в дорогу. Мадам Тьерри она сказала, что давно мечтала увидеть старинный монастырь недалеко от Мадрида, о котором ей столько рассказывали, и что, возможно, останется там на несколько дней.

Глава тринадцатая

– Кто вы? Где дон Рафаэль?

Дезирэ ворвалась в дом и столкнулась лицом к лицу с высоким, грузным мужчиной в сутане священника.

Она чувствовала себя разочарованной. Путешествие было утомительным, сопряжено с трудностями и опасностью разоблачения, а ее встречает какой-то незнакомец.

– Меня зовут Санчо Ортего-и-Кастуэро. Моего кузена нет дома.

Его карие глаза смотрели на нее оценивающе, и Дезирэ была рада, что за несколько миль до поместья сняла мужское платье.

– Рада познакомиться, падре. Я…

– Можете не представляться. Я уже догадался. Вы та самая французская дрянь, которая разбила сердце моего кузена, – презрительно сказал он.

– Позвольте… вы не знаете… – Дезирэ была настолько ошеломлена, что не находила слов.

– Знаю. – Глаза Санчо смотрели враждебно. – С тех пор, как вы оставили его, мадемуазель Фонтэн, он сам не свой. Он даже улыбаться перестал.

– Я не знаю, что он вам сказал…

– Он не сказал ни слова. Мне другие рассказали, что произошло. Полагаю, вы вернулись, чтобы извиниться, но вы опоздали. Ему будет гораздо лучше без вас. Французское отродье вроде вас…

Дезирэ гордо выпрямилась.

– То, что произошло между нами, – прервала она Санчо, – касается только нас с Рафаэлем. Мне нет нужды перед вами оправдываться. Скажу лишь, что я здесь по срочному делу и должна увидеть Рафаэля немедленно.

– Если вы думаете, что я вас к нему подпущу, то ошибаетесь.

– Ваши манеры не соответствуют вашему сану, падре. Как вы смеете унижать меня! Я проделала долгий путь и поговорю с Рафаэлем, чего бы мне это ни стоило.

Она села на стул, всем своим видом демонстрируя намерение остаться.

– А теперь прошу вас приказать Рамоне принести мне лимонаду, если только вы не собираетесь вышвырнуть меня из дома насильно.

Санчо сердито сдвинул брови, но потом кивнул и, похромав к колокольчику, вызвал служанку.

– Я понимаю, что могу вам не нравиться, – уже спокойнее сказала Дезирэ, утолив жажду, – но чем скорее вы скажете, где я могу найти Рафаэля, тем скорее я уеду.

– Вы не останетесь?

– Ни на секунду дольше, чем мне потребуется, чтобы передать сообщение Рафаэлю.

– И что же это за сообщение?

– Я предпочитаю говорить с Рафаэлем или его сестрой.

– Элена в деревне. Почему вы не хотите говорить со мной?