Когда-то в тревожные сороковые сначала на германском фронте, а потом на фронте борьбы с преступностью и бандитизмом Сергей Шумилов отдал России все и стал победителем.

И сегодня невыразимо грустно оттого, что спустя пятьдесят лет новая беда обрушилась на нашу Родину. Вновь, как и пятьдесят лет назад, ее терзают иноземцы, по городам и поселкам бродят банды убийц и грабителей.

И к несчастью, опять Шумилов, но уже больной, полуслепой, стал на их пути. Не дрогнул, не сдался на милость подонков. И был убит...

Когда-то вернувшийся с войны увечный солдат Шумилов, пересилив раны, одел милицейскую форму и пошел защищать своих земляков от воров и убийц. И смог стать надежной защитой для простых людей.

Как горько, что спустя пятьдесят лет внуки тех, кого он прикрыл собой, не смогли, не сумели спасти и защитить старого солдата...

...В июне 1999 пришел за храбрым солдатом черный всадник на черном коне... Не только укором, но и призывом к нам пусть останутся слова Сергея Васильевича: “Мы честно свое дело сделали!”

И это так — уходящее поколение свой долг перед Родиной выполнило до конца. Выполним ли свой долг перед Россией мы?..

ТСК "КамАвто" занимается продажей грузовых автомобилей Камаз 45142 7 , известный абсолютно каждому человеку.

МЫ ВЕРИМ В ТВОЕ МУЖЕСТВО! (Письмо полковнику Поповских, томящемуся в застенках “Матросской Тишины”)

Здравствуй, дорогой наш Павел Яковлевич!

Прошло уже почти полтора года с тех пор, как ты и твои боевые товарищи по злому навету были брошены в застенки тюрьмы. Все эти месяцы твои друзья и близкие не теряют надежды на то, что справедливость восторжествует, верят в тебя, верят в мужество и стойкость твоих друзей. Мы знаем, как трудно тебе, как мучителен и бесконечен каждый день, проведенный в неволе.

Но крепись, дорогой Павел Яковлевич, мужайся.

Что тебе рассказать? Только теперь мы начинаем понимать глубину и мудрость твоих задумок и планов. Когда-то давно, в Чечне, вечерами после боев ты рассказывал о том, какими ты видишь свои войска в будущем, прикидывал, как расширить возможности созданной тобой уникальной боевой единицы, полка специального назначения разведки ВДВ. В полной мере твои идеи и разработки проявляются теперь в Югославии. Именно там оправдываются твои прогнозы и расчеты.

Впрочем, не только в Югославии, но и здесь, в России, твой опыт создания части специального назначения нового типа претворяется в жизнь. Именно по созданной тобой организационно-штатной схеме формируются теперь части спецназа внутренних войск. А тактика, отработанная тобой и твоими товарищами в Чечне, Приднестровье, Абхазии, Карабахе, теперь с успехом применяется на Северном Кавказе. Так что пусть не гложет сердце горечь оттого, что усилиями недобросовестных следователей и бесконечной травлей родной полк практически парализован и дезорганизован, что лучшие его бойцы томятся в неволе. Нет, не пошло прахом дело всей твоей жизни. И мы гордимся тобой, твоей интуицией, глубиной твоего командирского ума.

Держись, дорогой Павел Яковлевич. Держись, друг!

Мы верим, что очень скоро весь этот кошмар закончится.

Мы знаем, что сейчас, как и в первые месяцы заключения, ты и твои товарищи подвергаются мощнейшему психологическому прессингу, что следователи любой ценой пытаются закончить это дело и передать его в суд. Но мы знаем, что все эти попытки бессильны сломать солдата.

Мы верим в твою невиновность. Мы верим в то, что очень скоро сможем обнять тебя и сказать: "Здравствуй, дорогой друг!"

Редакция "ЗАВТРА"

Александр Брежнев БОГАДЕЛЬНЯ ПО-МОСКОВСКИ

Сегодня многие ценности, даже самые святые, подверглись пересмотру. Рушатся идеалы, клятвы и присяги. К сожалению, клятва Гиппократа не оказалась исключением. Некоторые стали ее понимать довольно философски. Помочь человеку в беде — это ли не главное? Оказаться в федеральном розыске, совершив преступление, — убийство, кражу или грабеж, и быть вынужденным скрываться, — тоже по-своему беда. И вот, вероятно, руководствуясь лучшими побуждениями, врачи некоторых больниц решают помочь таким бедствующим. Предоставить бедолаге койку-место в своем заведении — тот, как сможет, отблагодарит.

За больничными стенами хорошо. Крыша над головой, тепло в батареях, телевизор, бесплатная еда, чистое белье, одежда и ухаживающие медсестры. А главное милиция и пострадавшие ищут преступника далеко за этими стенами — искать здорового детину в больнице им и невдомек.

Станет скучно от сладостного безделья, можно и пойти прогуляться по городу. Нагуляется такой больной по ночной столице по кабакам да по темным дворам, поживится чем-нибудь, надерется или обколется, и к рассвету назад, лечиться. Спасайте его, сестрички, от головной утренней боли или от тошноты.

Таких больниц немного. Абсолютное большинство медицинских работников с честью тянут лямку своего нелегкого и неблагодарного труда. Не получая зарплаты, сводят концы с концами, но выходят на работу. Не получая нужных медикаментов, необходимой аппаратуры и много другого, творят чудеса, спасают людей, вытаскивают из лап болезней и смерти.

Герои же этого материала решили сделать свой труд легким и благодарным. Чего проще — здоровые “больные” лечения не требуют, а благодарность их воистину не имеет границ. Ко всей этой радости добавляется мзда от действительно больных лиц, но не имеющих права на лечение в городе, живущих далеко за пределами столицы. Такая вот богадельня — гостиница, приют для темных личностей, похоже, возникает в самом центре Москвы.

Рабочий день врача в таком заведении полон радостей и удовольствия. Ближе к обеду заведующий отделением, подъезжает к грязно-гнилого цвета ветхим стенам своего наркологического диспансера на иномарке цвета гнилой вишни. Лоснясь от жира, полный и сытый, кровь с молоком, он закрывает машину на стоянке и проходит внутрь, учиняя разнос медсестрам. Верещит “мобила”, и “зав”, уткнувшись усиками в темную трубку, что-то тихо говорит. Медсестры и весь остальной персонал сладострастно мечутся перед хозяином. Персоналу ничего не перепадает от щедрот “постояльцев”, но каждый терпит, зная, что за любую провинность хозяин уволит с работы. Работа эта, конечно, не ахти какая, но другой сейчас в Москве пожилой женщине не найти. Слава Богу, завотделением сегодня не пьян — не то все получили бы сегодня по заслугам, хозяин любит драть подчиненных прямо перед больными.

Проходит в палаты, здоровается со знакомыми пациентами. Геннадий со станции Конобеево, Бог знает какой области, лежит в больнице больше полутора лет — “лечится от алкоголизма”. Спроси его, кто у него лечащий врач, так он и не знает — откуда ему знать, врача он за это время и не видел. Не беда, что срок лечения не может превышать сорока пяти дней. Можно человека выписать, а на следующий день положить по-новой. Не беда, что многие клиенты не прописаны в столице и с таким диагнозом должны лечиться по месту жительства. Находчивость “зава” не знает границ. Можно просто пойти в регистратуру и уничтожить сведения о месте жительства пациента, вписав туда любой мнимый московский адрес.