В Склифасовской, пока лежала после операции, узнала: отвезли они меня в Сыромятники, возле “Манометра” подняли на насыпь и положили на рельсы. Аккуратно положили: голени отрезало поездом. Сами после доставили в больницу, оставили там, не сказав кто.

— Давно это было?

— Два года назад. Вишь, на чем теперь сижу? На бега не съездишь, — усмехнулась она добродушно, обтерла щеки от слез и заголосила дальше:

— Люди добрые! Подайте, Христа ради, безногой!

Светило безжалостное солнце. Пьяную я усадил спиной к ограде, а то она перегораживала тротуар, сунул еще в шапку им рубль, почти ушел от церкви и жуткой судьбы безногой, но тощий дедушка пел так здорово, что и ему я дал последнее, что у меня было, попросив:

— Давай, дед, “Вернись в Сорренто”, а то сил нет...

разное

28 мая в 19.00

в Большом зале Центрального дома литераторов

(Большая Никитинская, д. 53) Состоится литературно-музыкальный вечер,

посвященный выходу книги Сергея КАРГАШИНА

“А ЛЕТЕТЬ ВСЕ РАВНО НАДО...”

В вечере принимают участие писатели:

Петр ПРОСКУРИН, Валерий ГАНИЧЕВ, Станислав КУНЯЕВ, Александр БОБРОВ,

Юрий ПОЛЯКОВ, Владимир БОНДАРЕНКО, Владимир ФИРСОВ, Владимир ГУСЕВ

Певцы и композиторы:

ЮЛИАН, АНАСТАСИЯ, Александр МОРОЗОВ, Геннадий КАМЕННЫЙ,

Юрий МАРТЫНОВ, Татьяна ОСТРЯГИНА, Виктор ПОПОВ и другие

Вход свободный

Александр Карелин “БЫТЬ РУССКИМ ЧЕРТОВСКИ ПРИЯТНО” (Трехкратный олимпийский чемпион отвечает на вопросы “ЗАВТРА”)

— На Балканах творится что-то ужасное. Здесь, в России, какие-то интриги, хаос. Только и слышно о катастрофах, вырождении русского народа через пьянство, наркотики. А между тем, вы, Александр, демонстрируете мощь, победительную силу. И эта сила имеет национально окрашенные тона. Но каково сегодня, когда вокруг все горит, быть русским?

— Быть русским одинаково во всех ситуациях — и сегодняшней, и вчерашней, когда был Советский Союз, когда слово КГБ за границей произносили с благоговейным ужасом. Русские — великий народ, это утверждение не нуждается в комментариях, несмотря на сегодняшнее положение дел. Народ слишком самобытный. Впрочем, можно говорить и о той общности, которая называлась советским народом. Помните, было такое? Сейчас мы отказались от этого названия, но в умах такая общность все равно существует.

По поводу деградации, пьянства скажу так: у нас своя целостная система ценностей.

Могу сказать: быть русским чертовски приятно. Даже сам этот оборот, "чертовски приятно", он уникален и не поддается переводу на другие языки. Надо вырасти здесь, чтобы понять, насколько это интересно быть русским. Многие иностранцы приезжают к нам и остаются — влюбляются в Россию. Влюбляются в странность, кажущееся несоответствие во всем, если смотреть с того берега. Если вы говорите, что у нас пьяницы, то я так не считаю. Культура пития особая. И то, что вырождается народ, я не согласен. Время, конечно, очень напряженное. А когда бурлит жизнь, накипь наверх всплывает. И утверждать, что вся молодежь — наркоманы, это слишком.

Что касаемо Балкан. Я был в Югославии в прошлом году первый раз в жизни. Я не видел нигде за границей, чтобы к русским так хорошо относились, как, скажем, в Черногории. Конечно, меня поражают высказывания черногорского президента. Они проамериканские совершенно. Здесь есть несоответствие, которое режет не только слух — от него коробит душу.

Лично я очень тепло отношусь к сербам, потому что, кроме того, что они наши братья по вере, они к тому же славяне. Несколько своеобразные, горячие, но тем не менее славяне. Однако роль России как старшего, эдакого инфантильного, на все готового брата меня не вдохновляет. На протяжении веков мы поддерживали сербов. Все это хорошо, все это нормально, но каждый должен брать ношу, которую он может нести. Это я говорю сейчас, понимая, что Россия не супердержава, с которой сверяют все часы. Не только мнение спрашивают, но и часы сверяют, чтобы, не дай Бог, расхождений не было. А то, что касается показательности процессов, которые происходят на Балканах, — они пугают. Любую страну при помощи силы можно поставить в угол...

— Ощущение от сегодняшней катастрофы не затемняет сознания? Нет такого ощущения, что не сегодня, так завтра и Российская Федерация разлетится к чертям на части?

— То, что происходит с Россией, конечно же, катастрофа, потому что беда коснулась живых людей, и в большей степени тех, чей праздник мы отмечаем в эти дни. Праздник тех, кто создавал это явление, — Победу. Мало ветеранов осталось, им же сейчас пенсию не платят по году...

Нестабильность — это катастрофа. Но, видимо, Россия не может идти нормальным путем. Здесь возможны только экстремальные формы развития. Говорят же: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Не потому что мужик глупый или ленивый, а потому что слишком велико терпение мужика, слишком раздвинуты рамки мировосприятия, чрезмерно раздвинуты. В эти рамочки все вмещается. Мужик наш может простить не только ближних, но и дальних...

— Речь идет о любви, как я понимаю. О чувстве присутствия Бога в этом мире. Но, возможно, здесь не столько национальный характер наш работает, сколько православная традиция как таковая...

— Самая большая православная страна — это Россия. Есть там еще Сербия, Греция, все это по сравнению с Россией маленькие страны. В России даже самые яростные нигилисты и атеисты в трудные минуты вспоминает имя Божье. То, что Бог есть, это несомненно. Это знает у нас каждый. Правда, как и в разгуле, в вопросах веры у нас нет середины. Мы не можем с утра выпить чуть-чуть, потом работать весь день, попивая коктейли. Это не наш стиль. То мы разрушаем церкви, я не говорю, кто это придумал, весь народ единодушно в этом участвовал. То сейчас мы в обилии строим эти церкви. Опять налицо гипертрофированный, преувеличенный подход.

Во всем, что происходит, есть свой смысл. И нам сегодня как никогда не хватает пресловутой расчетливости, которая несвойственна русскому человеку. Бог есть, и наше жизнелюбие, наш, если хотите, лукавый оптимизм, он тоже от Бога. Даже когда людям все хуже и хуже, они говорят: "Ничего..." Это такой психологический прием, мост в будущее. При этом каждый винит не себя, а какие-то внешние условия. Что-то в этом есть...

— Но сегодняшняя ситуация характерна тем, что нам пытаются навязать другие подходы. Другие ценности. Другие установки, так сказать. Как по-вашему, Александр, возможно ли при помощи тех же СМИ "перековать" сознание русских советских людей?