А я вздохнул, выдохнул еще раз с буквочками «уф-ф!» в голосе. Однако если щелка в окне так и останется, это еще не только не полдела, но, скажем, энная его часть: все упиралось не в количество, а в качество сложностей.

…Мы сидели за вечерним чаем в полном сборе: Пилли, Оли, Орик, Алург, папа и я. Были и гости. Два кулачных бойца: Эл-ти и Трэг. Позже появился Палиф — ученый по биополям и доктор Бамбус, главный врач клиники, куда попали два шпика после схватки с Олуни и Кальтутом. Бамбус, как это часто бывает в жизни, вполне оправдывал свое имя — это был единственный не только не высокий политор, но и толстенький; лицо у него было очень приятным.

Эл-ти сказал:

— На этом участке энергосектора с двенадцати ночи будет главным Ли-гар, второй — уйдет вместе с Ли-гаром ровно в два ночи, и они «улетят» к а, Тулу. Это риск, но вариантов нет.

— Почему именно в два часа ночи? — спросил Бамбус.

— Видите ли, — сказал Трэг. — По просьбе уля Орика мы два дня следили за небом над Тарнфилом. Летают круглые сутки, и ночью тоже, но с часу до трех — машин меньше всего.

— Над квисторией они есть всегда, — сказал Палиф. — Она, точнее.

— Да, — сказал Эл-ти, — летает по большому кругу, наверняка снабженная сильной оптикой. Летит она не быстро, и если ровно в два будет ясно, что нужное окно в пределах ее видимости, — придется подождать несколько десятков секунд.

Вздохнув, Орик сказал:

— Словом, одна машина в воздухе будет точно, плюс пролетающие. И конечно, есть своя вероятная несинхронность в комбинации: положение дежурной машины в воздухе и точки нахождения охраны в саду; их, как выяснил Трэг, по кругу ходит трое, причем один и двое ходят навстречу доуг другу. Так что идеал, это когда и дежурная машина, и встреча трех охранников внизу в своем положении относительно окна квистора (то есть с другой стороны от него) совпадут. Но чудес, как и ничего идеального, не бывает. И огромная помеха — внешняя охрана квистории. Они ходят и перед оградой.

— Главная проблема, — сказала Пилли. — Все сделать сегодня. Иначе, как мы организуем повторное «затемнение» квистории и всего сектора?

Вдруг молчавший папа сказал:

— По-моему, здесь не обойтись без моро. Ночью моро бесшумно занимают позицию вокруг дворца. Гаснет свет, и, считайте, внешней охраны нет, им крышка. Нет через минуту и внутренней охраны: решетка высока, а потому без сигнализации и уже не под током. Остается машина-дежурный с мощной фарой и вооруженными политорами. Но только она одна!

— Спасибо, уль Владимир! — Орик вскочил и с коммуникатором исчез на балконе. — У нас еще минимум шесть часов!

В наступившем молчании Оли вдруг сказала такое, от чего я побледнел, покраснел, потом захохотал, а за мною и все остальные. Полуехидно она улыбнулась и «выстрелила»:

— Уль Митя, я ни разу не слышала, чтобы вслух вы или ваш папа произнесли нам то главное, без чего невозможно что-либо сделать, — выполнено: приоткрыть незаметно ма-аленькую щелочку в окне квистора.

— Да, действительно! — сказал я. — Вот умница я — ничего вам не сообщил! Вот это номер! Со щелочкой все в порядке!

— Странно, — сказала Пилли. — Сколь многообразна логика у женщин, о которой политоры-мужчины говорят, что ее вообще нет. Я, в отличие от Оли, именно потому, что разговор начался, решила, что с этим все в порядке. Говорить Мите следовало только о неудаче со щелью, и это бы он не забыл.

— Мне несколько стыдно перед Малигатом, — сказал вернувшийся Орик, — это же не игрушки с теми классными кулачными бойцами, здесь, возможно, сработает огнестрельное оружие… нет, это слишком серьезная просьба, хотя Малигат и не отказал бы мне. Я позвонил моему тренеру Ки-олу, с его слов среди наших кулачных бойцов больше цирковых артистов, чем я думал. Сочетание их качеств кулачных бойцов и циркачей скомпенсирует нам отсутствие моро. Квистория окружена чуть отдаленными кустами, и я думаю, когда вырубят свет…

— Придется решить и вопрос о прицельной стрельбе издалека, если подоспеет сверху дежурная машина, — сказал Палиф.

— Как это подоспеет? В темноте? — спросил доктор Бамбус.

— В какой темноте? — спросил Орик.

— Я понял, что охрана, даже если успеет моментально включить фонари, будет быстро ликвидирована.

— Но дежурная машина «спрыгнет» вниз с прожектором.

— Простите, — сказал доктор Бамбус.

На этом все кончилось. Алург не произнес ни слова.

Гости покинули наш дом вскоре, Алург и Орик — в полвторого ночи.

…Квистория была освещена нормально, достаточно ярко, как всегда ночью. Вот прошли солдаты наружной охраны перед решеткой. Минутная пауза — затем за решеткой появились охранники, совершающие обход вдоль самих стен квистории. Ситуация эта повторилась несколько раз: то одни прошагают, то другие. Машина-охранник была достаточно высоко. Тоже круговые движения, то по часовой стрелке, то против. Горят бортовые огни, рыскает луч поискового прожектора. Кольцом кусты вокруг квистории, снаружи от решетки не далеко — не близко; прямо в кустах через равные интервалы — столбы с фонарями. Внезапно (ровно в два ночи) все изменилось. Полная темень. Все освещение вырубилось. Только слабые бортовые огни высоко в воздухе и тонкий яркий луч поискового прожектора. Вдруг, после паузы, луч заметался. Тут же загорелись фонари охранников. Охранники еле видны в темноте и еле видны неясные фигуры политоров, метнувшиеся от кустов к охранникам. Зигзагами мелькают, падают на землю их фонари. Такое ощущение, что в схватке слышны короткие вскрики, хрипы. Полминуты, не больше — и уже видны тени политоров, быстро взлетающих по стенкам решетки вверх. Вот они на самом верху решетки, вот уже по ту сторону ее, — и только тогда появляются тени и фонари охранников за решеткой. Вновь едва видимая короткая схватка, фонари — на земле… исчезают во мраке тени напавших на охрану политоров. И тут же, черт, ничего почти не видно, только мечется луч быстро снижающейся машины-охранника; едва уловимая глазом тень большой птицы, взлетевшей из кустов, — над решеткой, к окну квистории. И не видно, скорее ощущается, что окно приоткрылось, а тень растворилась за стеклами окна. Машина-охранник «прыгнула» на землю, включив дополнительные бортовые огни, стало светлее, и видно, как выпрыгивают из машины солдаты квистора, начинают палить, не разбирая, в какую сторону, потом все-таки палят в одну: вероятно, туда, откуда издалека ведут огонь повстанцы. Некоторые солдаты квистора, выбросив руки вверх, рот открыт в крике, падают на землю.

Какая вспышка за окнами квистории! Неслышимый мощный взрыв! Из пустого, без стекол, окна выпархивает гелл — и сразу неуклюже вверх, вверх, в темное небо, а солдаты палят теперь тоже только вверх, вверх… Та-та-та! Та-та-та! Где гелл?! Упал, что-то мелькнуло: сверху-вниз! Или это не он? Или он?!. Или вовсе не он, просто показалось!

…Так все это выглядело на кинопленке уже на другой день, пленку отснял с той точки, откуда вели по квистории огонь повстанцы, кто-то из них же; как оказалось потом — прямое задание Орика. А после того, когда события происходили на самом деле раньше, ночью, нам — Пилли, Оли, папе и мне — оставалось только мучительно ждать. Сколько — неизвестно. Орик появился в четыре ночи, один. Волнуясь (не то слово), все мы ждали и Алурга, но Орик был один и все же почти светился. Кому-то показалось, что они видели падающего Алурга, кто-то не видел… Будем ждать. А слышали ли мы взрыв? Да, но очень-очень отдаленный. Это не главное. Главное, что сейчас делается со всеми геллами Политории. Они — свободны!

Еще надеясь, но уже подавленные, мы не спали и ждали прилета Алурга до утра. Утром Орик включил стереотелек. Диктор сообщил следующее: ночью совершено варварское нападение повстанцев на квисторию, и так далее, и тому подобное. Раздался взрыв в самой квистории, неизвестный хотел взорвать кабинет квистора уля Горгонерра… Повстанцы издалека открыли стрельбу по выскочившим из машины-охранника военным… Взрывавший вылетел из окна, так как был геллом, и был убит; как врага Политории его изрешетили пулями, частично он был задет своим же взрывом; имя его не удалось установить. Остается загадкой, как это именно гелл оказался способным на столь варварский поступок.