Но у человека, помимо науки, есть и другие способы познания мира. Кстати, человечество миллионы лет развивалось, вообще не имея представления о таком понятии, как наука. Ведь история научного в современном смысле познания мира насчитывает несколько столетий всего лишь миг в сравнении с миллионами лет, прожитыми "не наученным" человечеством. Зато история интуитивного, религиозно-духовного, художественного познания мира неизмеримо длиннее. Неизмеримо богаче и глубже знания, накопленные этими средствами постижения себя и мира в целом. Некоторые из добытых таким образом откровений принимаются наукой, другие отторгаются ею как неприемлемые. Опыт же религиозно-духовного, интуитивного и художественного постижения более терпим к восприятию ценностей, открытых наукой. Подобный опыт, бывает, приводит к прозрениям, до 'которых науке еще очень и очень далеко. Пока науки как таковой не было или когда она спит, дремлет, а также яростно отрицает реальность какого-либо аномального явления, будучи не в силах поэтому помочь человеку при встречах с ним, люди накапливали знания о странном феномене во вненаучных нишах, например в фольклоре. Там же хранятся и сведения о том, как противостоять феномену или вести себя при неожиданной встрече с ним. Если бы не было подобных механизмов самообороны - и не только в отношении, скажем, полтергейстов, но и по отношению к природным катаклизмам, атмосферным явлениям, вообще всему кругу опасностей, с которыми может встретиться человек, человечество вообще вряд ли бы выжило.
Полтергейст и политика. Я уже отмечал учащение вспышек феномена в годы бурных политических изменений, по крайней мере, в России. Другие авторы рассматривают связь феномена и политики в несколько ином ракурсе. Например, Гарри Прайс. Его книга "Полтергейст над Англией" вышла в свет в 1945 году. Вторая мировая война только что закончилась. И Прайс, размышляя об ее истоках, задается странным вопросом: может ли полтергейст являться в образе человека? Да, отвечает он, например в лице Адольфа Гитлера.
Английский охотник за шумными духами ссылается при этом на мнение неназванного автора статьи, напечатанной 25 июля 1941 года в газете "Гардиан", и на позицию своего английского коллеги С. Ситуэлла, отраженную в его книге "Полтергейсты", которая вышла в 1940 году в Лондоне. Так, автор статьи в "Гардиан" пишет следующее:
"Имеются в высшей степени знаменательные черты сходства между полтергейстом и нацистским движением. В обоих случаях проявляется неудержимое стремление к власти <…>; оба феномена впитывают, подобно упырям, энергию подростков, оба выражают себя шумом, разрушениями, огнем и террором <…>. Свои лучшие речи Гитлер произносит в состоянии полутранса <…>. Вопрос о том, не лежит ли в основе потока аккумулируемой им и впитываемой психофизическими структурами немецкой молодежи энергии некое неосознаваемое народными массами стремление к мировому господству, или же, как в случае полтергейста, та разрушительная энергия поступает из другого источника, остается открытым".
Нечто подобное утверждает и Ситуэлл: "Адольф Гитлер - самый совершенный из когда-либо живших на Земле медиумов <…>. Мы готовы поверить в то, что этот необыкновенный человек, если захочет, может перемещать предметы и заставлять их двигаться по кривым траекториям, отвечать стуками на вопросы и даже вызывать падение горящих спичек с потолка".
Прошло чуть больше полувека, и о политическом "полтергейсте" заговорили в Москве. Я имею в виду известный очерк доктора исторических наук Сергея Кулешова "Полтергейст в Кремле", напечатанный в газете "Труд" 6 марта 1996 года под рубрикой "История и мистика". Как сказано в редакционном примечании, историк на страницах газеты "…размышляет (и серьезно, и не без иронии) о роли мистического, сверхъестественного и паранормального как пока непознанной компоненты истории и политики". В основу его размышлений положено сопоставление демонизма полтергейстам большевизма.
Что касается демонизма полтергейста, даже если этот его дьявольский атрибут понимать в переносном смысле, он, несомненно, присущ феномену, составляя его самую характерную черту. В отношении же демонизма нацизма, большевизма, нынешнего нашего, по выражению Е. Т. Гайдара, "вороватого капитализма" и прочих "режимов", дело сложнее. За исключением нацизма, который возвел оккультизм и мистику в ранг как бы государственной политики и тем самым демонизировал общество, другие "режимы", видимо, из чувства самосохранения или по какой-то другой причине проявляют в отношении иррационального сдержанность и осторожность. Во всяком случае, они не возводят мистическое в ранг государственной политики, а большевизм, как известно, отнюдь не одобрял интереса масс к сверхъестественному, что, к сожалению, весьма поощряется в наши дни.
Другое дело, когда к этому предмету проявляют внимание вожди в интересах государственной безопасности. Ведь это их прямая обязанность! В книге "Психотронная война" мы с Г. К. Гуртовым показали, что начиная еще с довоенных времен так пали лидеры многих стран, включая и СССР. Поэтому вряд ли стоит упрекать большевизм,- как это делает Сергей Кулешов, за то, что "Берией была создана секретная лаборатория по изучению паранормальных явлений". Ведь другие страны поступали точно так же! Делают они это и сейчас.
Кулешов несколько слов говорит и о самом полтергейсте. Поскольку явление еще не изучено, отмечает он, речь может идти "лишь о рабочих гипотезах и объяснениях, бытующих в отечественной и зарубежной литературе". Он продолжает: "Считают, что речь идет о неких энергетических образованиях (не путать с "мыслящими сгустками" из предновогодней передачи "Куклы") из нематериального мира, которые через своеобразные "коридоры наибольшего благоприятствования" (их называют "контактными зонами") проникают в нашу действительность. Энергетический потенциал этих фантомов зависит от различных факторов, в том числе от расположения места их появления. Благоприятны замкнутые пространства с узкими, длинными переходами, где есть "слепки" интенсивной деятельности людей с активным биополем. Это - замки, старые большие дома и т, п.".
Тут уважаемый историк ошибся: случаи, когда "энергетические фантомы", или что бы это ни было, привязаны к месту, а не к человеку, не имеют отношения к полтергейсту; они проходят по категории так называемых беспокойных мест или домов.
"Замечено, - продолжает Кулешов, - что полтергейст в ряде случаев может стать опасным для окружающих, особенно если люди, имевшие то или иное отношение к фантому (вызвав его своими мыслями, попав в сферу его обитания), не несут в себе толерантное, гуманистическое начало. Иными словами, "злыми" и агрессивными духов нередко делают сами люди. Ограничимся этой версией и вернемся к Ленину и его судьбе".
Прежде чем последовать совету историка, остановлюсь на предыдущем отрывке. "Фантом полтергейста", как уже знает читатель, не в ряде случаев, а всегда опасен, поскольку несет в себе только разрушительное начало. Он зол и агрессивен сам по себе и делает людей таковыми даже в случае, когда они "на лицо ужасные, добрые внутри".
А теперь, следуя материалу статьи, вернемся к Ленину. Кулешов продолжает: "Известный писатель Д. Мережковский так написал о победе большевиков, явно демонизируя ее лидера: когда убивают колдуна, то из могилы его выходит упырь, чтобы сосать кровь живых. Из убитого самодержавия вышел упырь - самодержавие ленинское. Ленин всегда был Лениным Сотканный из его идей и поступков, обосновался в древнем Кремле гигантский разрушительный полтергейст, чье воздействие на себе вскоре ощутила вся страна".
Применительно к нашим дням Кулешов задается таким вопросом: "Так что же, демонизм полтергейста - в прошлом?" Утверждая, что нет, он ссылается на такое интересное, по его мнению, совпадение: "Сокрушительное ашхабадское землетрясение 1948 года оставило в целости единственный объект города - памятник Сталину, а недавнее землетрясение в Нефтегорске не коснулось лишь монумента Ленина. Случайное совпадение? Может быть, сама стихия оказалась бессильной перед силой, материализованной в статуях вождей минувшей эпохи…"