— Попалась, — удовлетворённо объявил я.

— Попалась, — согласилась Танюшка, тут же дёрнулась изо всех сил, но я со злорадным смехом удержал её. — И какая судьба меня ждёт?

— Я буду тебя насиловать, — пообещал я. — По праву победителя.

— Испугал! — дерзко фыркнула девчонка.

— Свяжу, — я устроился на ней поудобнее, — раздену… нет, раздену, свяжу и надругаюсь изо всех сил.

— Немногочисленных, — заметила Танька и я не успел опомниться, как слетел с неё, сброшенный ловко закинутой на шею ногой — уроки самбо даром не пропали. Теперь мы

поменялись местами. Я мог бы скинуть Танюшку, но вместо этого остался лежать. Было приятно видеть её улыбку и даже ощущать её вес.

И я понял, что мы действительно перезимовали. Пережили это страшное время. Остались живы.

Правда — не все. Но эта мысль только подстегнула меня. Танюшку, похоже — тоже. Во всяком случае, уже через минуту мы освободились от лишней одежды (ото всей), и Танька что-то шептала, задыхаясь, мне в ухо. Зря она говорила про "немногочисленные силы", ой, зря! Когда я свалился наконец рядом с ней, Танюшка жмурилась в весеннее солнце, как облопавшийся сметаны котёнок. Я провёл ладонью по её вздрогнувшему животу (ну и пресс!) и ниже — естественным плавным движением.

— Хватит, хватит! — Танюшка засмеялась, но руку не оттолкнула и расслабилась, позволив мне делать всё, что хочется. Правда — сейчас я временно не был способен на что-то серьёзное, если честно. — Вот тебе и книжный мальчик, — она лукаво покосилась на меня.

— Не очень-то я и книжный, — не обиделся я.

— Да, пожалуй, — согласилась Танюшка задумчиво. — Там тебя могли так назвать только те, кто тебя плохо знал… Спокойный, тихий, вежливый, а где сядешь, там и слезешь…

— Спасибо, — мне стало смешно, но я поблагодарил искренне. И тут же добавил: — Но вообще-то, познакомься ты со мной на пару лет раньше, я бы точно показался тебе книжным. Я таким и был.

— На пару лет раньше я всех мальчишек презирала, — призналась Танюшка. — Кроме Черныша, он тогда щенком был… А помнишь, — оживилась она, — как ты в феврале подрался около кинотеатра?

— Помню, — улыбнулся я. — Из-за тебя, кстати.

— А я о чём? — кивнула она. — А вот интересно, что бы ты сейчас сделал с тем парнем?

— Не знаю, — я пожал плечами и, подумав, спокойно добавил: — Сейчас я бы, наверное, его убил. Ещё до того, как он замахнулся.

— Да, пожалуй, — согласилась Танюшка. И хмыкнула: — Тебя, кстати, это не пугает?

— Кстати — нет, — я лёг поудобнее. — Пусть не замахивается… Ты вообще, Тань, вот подумай — насколько было бы в мире, если б каждый знал, что в ответ на грубость или жестокость его могут немедленно убить. Подумала?

— Вполне, — ответила она и вдруг приподнялась на руке: — Олег, сюда кто-то бежит… Олег, Фирс бежит!

— Чёрт, — я сел, потянул к себе одежду и оружие. Танюшка лениво прикрылась курткой.

Олег в самом деле спешил — бежал, с разбегу прыгал с камня на камень, придерживая свою валлонку. Увидел нас, замахал рукой и, остановившись, крикнул:

— Олег! Скорей! Наши грызутся!

* * *

"Грызлись" — это было не то слово. Особенно странно и страшно это выглядело потому, что, когда я уходил, всё в общем-то оставалось вполне спокойным и обычным…

…Никто даже не сидел. Все стояли на ногах. Саня и Сергей замерли друг против друга, в руках у них были клинки, оба они стояли вздыбленные и оскаленные, как весенние волки. Вадим — с приклеенной улыбкой, безоружный — ну конечно! — стоял между ними, широко расставив ноги и разведя руки, словно упираясь в грудь и тому и другому. За спиной Сани стояли, держа руки на рукоятях, Щусь и Сморч. За спиной Сергея — в той же позе — Басс и Олег Крыгин. У Джека и Серого тоже в руках сверкали клинки, но они держались чуть в стороне. Остальные мальчишки и все девчонки кольцом охватывали место стычки. Девчонки испуганно молчали — это был плохой признак, они даже не пытались растащить ребят; значит — всё было очень серьёзно.

— Ты скотина и интриган! — орал Сергей. — Думаешь, хороший момент выбрал?! Да?! Да

300.

хрен тебе, хрен тебе по всей морде!

— Кретин! — непривычно рявкал Саня. Он покраснел (при его смуглой коже — потемнел), на лбу поблёскивал бисер пота. — Тебе мало этой зимы?! Тебе мало Крита?! Тебе мало нашего крестового похода?!

— А тебе мало власти над твоими додиками?! — заорал Сергей. — Получай, сука! — и под общий вопль сделал глубокий выпад.

Клинок скользнул по вскинутой руке Вадима, по наручью. Я, пробив телом кольцо ребят и девчонок, в последний момент ударом голого кулака отбросил клинок Сани. Тяжело лязгнула валлонка Щуся о длинную шпагу Олега Крыгина, но подскочивший Джек страшным ударом бастарда снизу вверх вышиб оружие у обоих, что-то выкрикнув по-английски… Перед самым моим лицом сверкнула валлонка Сани, дальше мой взгляд наткнулся на его чокнутые глаза…

…шпага опустилась. За моей спиной в руках Вадима рычал и извивался Сергей. Сморч держав в руках гизарму боевым хватом. Шрамованное лицо Басса, палаш — на плече… но так его кладут для удара сверху вниз, а не для мира.

— Стоять всем, — раздался мой голос, и этот голос отдавал синеватой сталью. — Убрать оружие. У кого увижу в руке клинок по счёту "три" — разрублю руку. Раз…

Вразнобой зашуршали уползающие в ножны клинки. Произнеся "три" я швырнул, не глядя, в ножны свой палаш и краем глаза отметил, что Олег Фирсов встал возле Сморча.

— Так, — закрепил я победу, но мерзкое чувство нарастало, как лавина. — Что происходит?

— Олег!.. — Сергей захлебнулся уже одним этим словом. Презрительно улыбаясь, Саня отчеканил:

— Я просто хотел бы узнать, какое приключение ты придумал нам на это лето? Пойдём рейдом по Африке? Или рванём в Среднюю Азию? Что, княже, прикажешь? Мы свои головы завсегда сложить готовы!

— Ты что несёшь? — тихо спросил я. Саня продолжал улыбаться:

— А то и несу! Несу — и хочу, чтобы ты знал — ты убийца и придурок! И не хочу, чтобы кто-то погиб, как погибли летом наши ребята и девчонки в угоду твоим рыцарским замашкам! Знай, Олег: ни я, ни те, кто мне верит, с тобой не пойдут! Никуда! Никогда!

— Те, кто тебе верит? — раздельно произнёс я и смерил поочерёдно взглядом всех, кто стоял за его спиной. Я говорил спокойно, но чувствовал, как подкатывает к мозгу, к языку, к рукам изнутри, из каких-то хмурых, тёмных глубин, что-то… что-то, чему нет названия. — Я думал — я здесь князь. А ты — ты кто? Кто ты?

Эти последние слова я выплюнул — кажется, получилось страшно, потому что Саня отшатнулся, а кто-то присвистнул; пальцы Вадима схватили меня за локоть:

— Погоди, Олег…

— Тебе чего?! — развернувшись, рявкнул я. — Ты недостаточно меня поучал сегодня?!

— Этот урод только и дожидался! — вновь прорезался Сергей. Он больше не пытался напасть, но явно не остыл. — Только и дожидался, когда дела пойдут совсем плохо, чтобы вцепиться тебе в глотку, Олег!

— Э, ты выбирай выражения! — крикнул Сморч.

— А я их выбрал! — ответил Сергей. — Я тоже давно этого ждал!

— Я не нуждаюсь ни в чьей защите! — заорал я. — Всё к чёрту, все к чёрту!

— Мы уходим, — Саня стряхнул ладонь Щуся с плеча. — Кто со мной?! — он вновь повысил голос.

— Ты спятил, Сань! — закричал уже и Вадим, выпуская Сергея. — Нас и так всего ничего, а ты ещё хочешь кого-то увести! Успокойся! Олег, ты-то приди в себя!

— Мне надоело терпеть! — крикнул я. — Да и не уйдёт он никуда — летом уже уходил!

— Олег, — подал голос Андрей Альхимович, — это нечестно. Санек летом нас спас.

— А я?! — потрясённо выдохнул я, поворачиваясь к нему. — Я что, был плохим князем? Я

никого не вёл за собой насильно, а теперь вы хотите сказать, что на моих руках кровь наших друзей?! Вы это хотите сказать?! — Андрей замешкался с ответом, и я почти обрадовано продолжал: — Значит, это… — я крутнулся, мазнув быстрым взглядом по лицам. — Все так думают?! Да?! Вижу — все…