Лена догадалась, что её собираются удивить какими-то импортными сигаретами, которых, как ожидалось, она ещё не видела. Лена покачала головой.

- Берегу здоровье.

- Правильно, - Серёжка потянул на себя двигатель, и "Тойота" побежала по улице. Мимо, в окне, замелькали дома. - Я тоже берегу. Но иногда курю понемногу. Хорошие если только сигареты. А вабще, стараюсь курить меньше.

- Так и надо, - Лена, улыбнувшись, кивнула.

Серёжка пожал плечами.

- Ты так шутишь, что я не пойму, о чём это.

Лена устало посмотрела в окно.

- Куда мы едем? - cпросила она.

- А я не знаю, - Жихарёв обернулся к ней. - Куда тебе хочется?

- Куда-нибудь. Только не нужно долго меня катать. Выбери сам.

Серёжка задумался.

- Я знаю одно кафе неподалеку. Вполне съедобно.

Он включил радио и начал крутить ручку настройки. Захрипело, засвистело, загудело. Но поймать ничего Серёжка не смог. Он разочарованно надавил крайнюю кнопку.

- Интересно, что там в Москве новенького? - сказал Серёжка. - Я переживаю всё: хоть бы там диктатуру не установили, - помолчав, уверенно добавил: - Лично я - за демократию. Я, что, плохо живу? - Серёжка, усмехнувшись, посмотрел на себя в верхнее зеркальце. - У меня всё есть.

Лена молча смотрела в окно. Она никогда не интересовалась политикой.

- Приехали, - сказал Жихарёв, притормозив машину напротив большой вывески "Гамбургеры, хот-доги, сосиски, кофе, чай". Он вылез, постоял, засунув руки в карманы и глядя, как Лена выбирается со своего места. Потом закрыл за ней и за собой двери.

В кафе было пусто. Только два парня уркаганской наружности сидели у входа. Они жевали свои гамбургеры, запивая их водкой. Жихарёв боязливо глянул в их сторону и поспешил пройти мимо. Розовощёкая полная буфетчица лениво прохаживалась за стойкой. Она без интереса уставилась на Серёжку и на его спутницу.

- Здравствуйте. - С этого слова Серёжка начинал любой свой визит куда бы то ни было. Он считал себя интеллигентным и воспитанным юношей.

Жихарёв обвёл глазами витрину. Потом задумался.

- А что у вас, вообще есть? - спросил он.

Оказалось, есть гамбургеры и хот-доги. Жихарёв попросил показать ему гамбургер. Буфетчица показала. Жихарёв решил остановиться на хот-догах. Он взял два хот-дога и два стаканчика кофе. Пока Серёжка расплачивался с буфетчицей, его и Лену внимательно разглядывали две сумрачных физиономии, что сидели у входа. Ни Лена, ни Серёжка не могли слышать их разговор.

- Узнал? - спросил один, в рваном свитере, отодвигая пустой стакан.

Товарищ его угрюмо кивнул.

- Тёлка, что Валёк тогда приводил.

- Прикинь - какой фрайер с ней, - хозяин рваного свитера сплюнул на пол сквозь зуб, выбитый в позапрошлом году. - С-сука, - процедил он.

Товарищ его огляделся мрачно; потом, прищуривщись, наклонил голову.

- Положим их парочкой? У меня дуло с собой.

- Мокруху? А потом вышак? У козла этого пахан наверняка из деловых, или сам он...

Тот, что был в рваном свитере, посмотрел в окно.

- Глянь на их тачку. - лицо его тихо налилось кровью. - Этих... жирных козлов, сука, ненавижу. Мои паханы до смерти вкалывали и хрен заработали. А эти, вот, с рождения на готовеньком на всём...

- А ну, идём, - в рваном свитере резко поднялся с места. - Прокатимся.

Товарища его уговаривать было не нужно. Оба, оставив, недопитой водку и недоеденными гамбургеры, быстро вышли за дверь. Улица смотрелась тихой и пустой. Одинокая "Тойота" мирно стояла в сторонке.

Оглянувшись, двое быстро подошли к машине. Тип в рваном свитере достал пистолет и сильным ударом высадил стекло. Жихарёв только успел поставить на стол поднос и тут увидел, как залезают в его "Тойоту". Серёжка застыл. Он никогда не был готов к таким жестоким коллизиям. Серёжка моргал, пытаясь понять, что всё это ему не мерещится. Он только успел раскрыть рот, и жёлтое пламя вспыхнуло у него перед глазами, шарахнуло во все стороны, выплюнув оконные стекла автомобиля. Жихарёв будто и не слышал ничего. Он обалдело смотрел, как полыхает его "Тойота" с двумя обугленными тушами внутри.

Лена ухватила Серёжку за рукав.

- Бежим! Быстро!

Он ничего не понимал. Растерянно посмотрел на Лену, и, вдруг, решил слушаться. Держа его за руку, Лена подбежала к двери с надписью "Посторонним вход воспрещён".

Дверь эта была открыта, и они попали в большое грязное помещение со здоровенными кастрюлями и двумя упитанными поварихами, которые боязливо уставились на внезапно появившихся молодых людей.

- Быстро! - сказала Лена.

Они выскочили во двор и ещё долго бежали куда-то. За спиной оставались улицы и маленькие проходные дворы.

Потом, запыхавшись, сидели на лавочке. Светило солнце. Облака спрятались, и стало тепло.

- Что это было? - спросил Жихарёв. - Почему ты тащила меня?

Он глупо смотрел на Лену. Та кивнула. Потом тихо сказала:

- Давай, я тебе объясню чуть позже?

Лицо у неё вспотело и раскраснелось от бега. Пушистые волосы взлохматились сейчас и липли, опускаясь на лоб. Серёжка, вдруг, подумал, что Лена - очень красивая девчонка, и странно, что раньше он никогда этого не замечал. А сейчас смотрел удивлённо и что-то пытался для себя понять. Что - не знал сам.

- Объясню позже. Хорошо? - повторила Лена.

- Хорошо, - Серёжка покорно кивнул.

- У тебя есть ещё одна машина?

Серёжка ответил не очень уверенно, но сразу.

- Есть.

..."Мерседес" мчался по пустому шоссе. Жихарёв сосредоточенно крутил баранку, поглядывая, как в окне проплывали распаханные поля, и вдалеке, на горизонте, тлели одинокие крошечные огоньки. Это могла быть какая-нибудь станица или, может, посёлок. Лена тоже смотрела в окно, но она там видела только отражение своих мыслей - одна мрачнее другой.

Жихарёв зевнул - его не развлекали ночные картины краснодарской окраины. Подумав, он включил радио. Минуты две крутил ручку, пока не словил радиостанцию "Свободный мир". Из очень далёкого и таинственного Нью-Йорка с тель-авивским произношением голос рассказывал слушателям о краснодарских проблемах.

- ...и подтвердил, что опасность фашизма становится всё острее. В Краснодаре действует уже несколько так называемых "казачьих армий" - по сути военизированных фашистских организаций. Случаи нападения на армян здесь стали обыденностью. Вот, что нам рассказал один молодой человек (назовём его Самвел). "Страшно выйти на улицу. Казачьи патрули - везде. Как только видят армяна - сразу достают плётки и начинают бить. Мой брат торгует на рынке. Ему выбили все зубы. А соседу, что живёт этажом ниже, казаки сломали руку, когда он шёл ночью из ресторана. Мы боимся обращаться в милицию - там тоже казаки сидят. У них всё куплено. Многие родители не выпускают детей на улицу - кругом полно пьяных казаков. Нам некуда жаловаться. Мы боимся." Вот такая исповедь. И не хочется комментировать. Скажу только, что миграция армян из краснодарского края увеличилась в последнее время - люди боятся за свою жизнь. Совсем, вот, недавний случай. Буквально позавчера в одном из ресторанов Краснодара был убит автоматной очередью ещё один армянин (другой вины у него не было). Его убийца - есаул так называемого "казачьего войска" и одновременно офицер российской армии. Такое содружество власти и фашистских организаций наталкивает на размышления..."

- Выключи, - попросила Лена. - Я не могу думать.

Серёжка не стал спорить. Он щёлкнул кнопкой, и приёмник заткнулся. Светящийся циферблат электронных часов показывал, что уже почти девять. Лена глядела на дорогу. Она помнила эти места. Когда-то, чуть больше года назад...

- Доедешь до следующего поворота и остановишся там. - сказала Лена.

Серёжка повиновался. Он съехал на обочину и притормозил "Мерседес". Лена вышла из машины первой.

- Теперь ты мне объяснишь, куда мы приехали? - спросил Серёжка, захлопывая за собой дверцу.

- Чуть позже.

Похолодало. Сильный ветер дул, мерно посвистывая в колючих ветках, и качая большие закоченевшие деревья. Призрачная ночная Луна растревоженно глядела вниз. Всё тонуло в её тусклом сиянии.