Разбив небольшой лагерь у истоков реки Конгор, Надя и Валентин Васильевич ежедневно отправлялись в горы. За два дня они обследовали небольшой горный район. Конгор, как установила Надя, брал свое начало в трех циркообразных углублениях, над которыми свисали семь ледников. Днем они интенсивно таяли и давали много воды.

На третий день Цинченко после завтрака пошел исследовать кварцевые обнажения. Надя решила привести в порядок свои записи. Ошлыков молча наблюдал за нею.

— Кузьма Федорович, что вы такой нелюдимый?

Не получив ответа, Надя подняла на проводника глаза.

— А где ваша заимка, Кузьма Федорович?

— Незачем тебе это знать...

Закончив записи, Надя решила сразу же отправиться в восточную часть гор.

— Мы в тех горах еще не были. Кузьма Федорович, проводите меня туда.

— Трудно туда добираться и не стоит, — неохотно ответил Ошлыков.

— Нет, нет, там нужно побывать обязательно, — настаивала Надя.

Путь шел сначала по долине, заросшей луговой травой и мелким кустарником. Потом лесистые склоны долины уступили место скалистым. Растительность становилась все беднее, лиственницы совсем исчезли, и только стланик оживлял пустынную местность. Воздух был совершенно спокоен. Лучи солнца уже начинали нагревать камни.

Для Нади было ясно, что где-то недалеко горные реки берут свое начало, и ей хотелось убедиться, во всех ли случаях вода, стекающая с ледников, образует на склоне горы огромный котлован, из которого, собственно, и вытекают они. Надя шла быстро. И Ошлыков должен был отдать ей должное: она мало уступала ему в выносливости.

Скоро Надя и Ошлыков оказались перед обрывом. Глубоко внизу лежала узкая долина. Надя была поражена. Некоторое время она и слова не могла вымолвить. Ошлыков стоял позади хмурый, сосредоточенный. Надя повернулась к нему:

— Это Голубая долина, да?

Ошлыков, нахмурясь, смотрел на Надю.

— Так это ваша заимка?!

Внизу виднелось небольшое строение. Из трубы столбом поднимался дым.

— Я обязательно зайду к вам в гости. Не возражаете,

Кузьма Федорович?

Долина одним концом упиралась в мощные ледники. Туда и направилась Надя. Вскоре путь преградила расщелина, напоминающая по форме гигантскую лодку. Надя, стараясь заглянуть в пропасть, чуть наклонилась вперед и в ту же секунду почувствовала, что сорвались ноги. Она полетела вниз.

Ошлыков молча постоял на краю расщелины, размышляя о случившемся. У него сбоку висела свернутая в бухточку веревка. Почему бы не развернуть и один ее конец не спустить в расщелину Наде? Если осталась жива, могла бы выбраться по ней наверх. Ошлыков скосил глаза на веревку. Еще раз заглянув в расщелину, перекрестился и быстро пошел под гору.

— Сергей Петрович, почему вы нам сказали, что лошади украдены, а когда дядя Лагутин спросил об этом, вы ответили, что они сами убежали? — с таким вопросом обратился Гриша к Ветлужанину, как только экспедиция покинула лагерь.

— Так надо, ребята. Вы же видели нового проводника. При нем я не мог обо всем рассказать. Мы его мало знаем, — сказал Сергей Петрович, вкладывая в маленькую книжечку записку пастуха из «Зари». Ее, как и записку ребят, оставленную у костра, Ветлужанину вручил перед уходом из лагеря Цинченко.

Ребята ушли спать.

Оставшись один, Ветлужанин вновь перебрал в памяти события минувшей ночи. «Чтобы всех взять, нужна овчарка, — подумал он. — Придется вызвать Грея...»

Вечером следующего дня с гор спустились Алексей и Олонко. Переночевав, они вновь нагрузились продуктами и ушли. Проводив людей, Ветлужанин решил еще раз побывать в тех местах, где были обнаружены краденые лошади. Может быть, ему удастся обнаружить жилище Якута и Щеголя. Доехав до края лиственного леса, Ветлужанин привязал лошадь и дальше отправился пешком. Вот и знакомые валуны. Вдруг почти рядом послышались шаги.

Ветлужанин прильнул к камню, достал пистолет. Он успел заметить, как двое скользнули за огромный камень, прикрывавший вход в пещеру. Через минуту оттуда донеслась ругань, кто-то недовольным голосом произнес:

— Не укараулили лошадей.

— В убытке Старовер, а не мы, — ответил другой голос.

— Хорошо, что содрали с него куш. Беситься будет.

— Пусть.

Голоса понизились до полушепота, и Ветлужанин не мог разобрать слов. Несколько раз упоминали имя Старовера. Сомнений у Ветлужанина не было. Это были те же голоса, что и ночью, это были те же люди.

Некоторое время царило молчание. Потом Ветлужанин услыхал такой разговор:

— Как ключ думаешь достать, Щеголь?

— Какой ключ?

— Будто не знаешь? Меня не проведешь! Сколько он тебе дал?

— Ничего не дал.

— Опять врешь. Я же слышал разговор.

— Ну, а если дал, что тогда?

— Дурак ты. Чего с этим волком якшаешься? Он тебя облапошит, как старого гусака. Знаешь, зачем ему ключ?

— Не знаю.

— Зато я знаю. Ключ этот от сундука с драгоценностями, с моими драгоценностями. Уж сколько лет за ящиком охочусь и не могу на след напасть. А то я торчал бы тут!

«Ого, видно, крупная птица!» — удивился Ветлужанин. Некоторое время длилось молчание, потом Ветлужанин снова услышал голос Якута.

— Один Кун знает, где спрятан ящик. Больше никто. Я уже попытался было вырвать у него тайну, но не вышло — удрал он из этих мест, и неизвестно, где пропадал. Вернулся в Комкур недавно. Верный человек говорил, что зверобой укажет место, где спрятан ящик, тому, кто покажет ключ со знаком. А ключ находится у одного из членов экспедиции. Я в Комкуре уже пробовал достать ключ. Не удалось...

Якут сделал паузу, потом закончил:

— Завладеть бы ключом. Кун отдал бы ящик.

— А к Куну кто должен идти, я? — спросил Щеголь.

— Больше некому. Я не могу этого сделать. Старый хрыч узнает меня.

— А, вон оно что! Старовер тоже хотел послать меня к Куну с ключом. Значит, без меня вам не обойтись. Учтем, — заметил Щеголь.

«Неужели Ошлыков? — тревожно забилось сердце у Ветлужанина. — Как бы не случилось беды с Надей».

— Если мы достанем ящик, — продолжал Щеголь, — поделимся со Старовером?

Старков ответил не сразу.

— Посмотрим, — проговорил он нехотя.

Опять наступило молчание.

— Надо уходить отсюда, Якут, — услыхал Ветлужанин сипловатый голос Щеголя. — Нас уже открыли. Люди будут остерегаться.

— А ящик?

— Ну, ладно...

В лагерь Ветлужанин вернулся в сумерки.

После отъезда хозяина овчарка Грей очень скучала и целыми днями сидела у дверей, чутко прислушиваясь ко всем звукам, которые доносились из коридора. Но среди них не было звука знакомых шагов.

Хозяин часто брал Грея с собой. На улице в нос били тысячи разных запахов. Как это интересно: среди многих запахов найти тот, который нужен хозяину...

Были дни, когда за ним приходил другой человек. Грей в первое время не совсем доверял ему. Потом привык. Правда, Грей не позволял фамильярничать с собой, а разрешал только вести.

Но вот уже давным-давно хозяин не показывался дома. Грей все ждал, что за ним пришлют, как это бывало не раз. Но дни шли за днями, а хозяин не возвращался и никого за ним не присылал.

Однажды в квартире раздался звонок. Грей сразу же лег у дверей и стал ждать посетителя. В комнату вошел человек, который часто приходил за ним. Может, и сейчас он уведет его к хозяину? Грей насторожился и внимательно прислушивался к голосам. Несколько раз повторили его имя. Потом он услышал, как пришедший назвал имя хозяина, и еще больше насторожился. Чужой хотел взять с вешалки шапку. Грей зарычал. Хозяйка зачем-то увела гостя в другую комнату. Через некоторое время он вернулся назад; в руках у него была шапка хозяина. Грей понюхал ее и завилял хвостом.

— Пойдем, хозяин зовет, — сказал человек.

Грей посмотрел на хозяйку.

— Иди, иди, — сказала она, надев Грею намордник.

— Самолет, самолет прилетел!