Несмотря на трудный конкурс и строгие отборочные испытания, Валя Дроздова своего добилась. Подготовка в акробатической группе не прошла даром. Валя продолжала заниматься все с той же старательностью, настойчивостью. Педагоги отзывались о ней с похвалой. Пришла в училище подростком, а сделалась стройной, привлекательной девушкой. Появились поклонники: многие считали лестным поделиться с Валей учебным конспектом, подстраховать на тренировке. Эти знаки внимания не вскружили ей, однако, голову. Да и думалось о другом: подошел последний год учебы, время было готовить выпускной номер.

Педагог, с которым Валя занималась по основному предмету, посоветовал делать номер, основанный на ручной вольтижировке: «Это в твоих возможностях. Может получиться красивый парный номер!» — «Парный? А кого же партнером?» — «Подумаем вместе, — сказал педагог. — Кстати, как ты относишься к Косте Шламову?»

Шламов (он занимался на одном курсе с Валей) тоже имел репутацию серьезного студента. Некоторым он казался даже излишне серьезным: слова лишнего не скажет, лишний раз не улыбнется, держится особняком. Но именно эта серьезность нравилась Вале, и она ответила, что ничего не имеет против Шламова. Педагог обещал с ним переговорить.

Последний год, последний курс! Самое трудное, самое решающее время учебы! Но зато и счастливое, столько обещающее впереди! Замысел номера, предложенный педагогом, понравился Шламову. «Кого же предлагаете в партнеры? — поинтересовался и он. — Валю Дроздову? Что ж, эта не подведет!»

Репетиционная пора не могла не сблизить молодых людей. При вечерних огнях возвращались они из училища, и посвежевший к вечеру воздух казался особенно бодрящим, и все доверчивее становились разговоры о том, что ожидает их после выпуска. Валя охотно поддерживала эти разговоры и вдруг поняла почему: ей радостно было, что Костя Шламов и дальше останется с нею рядом. Как-то, задержавшись у Валиного подъезда, он спросил: «Между прочим, ты как ко мне относишься?» Она потупилась, опустила голову. «Понятно, — кивнул Шламов, и голос его потеплел. — У меня к тебе, понимаешь, тоже чувство!»

Мать руками всплеснула, узнав, что дочка собирается замуж: «Вечно у тебя неожиданности! И потом, знаешь ли ты, какой это важный шаг?» — «Знаю!» — ответила Валя и вскоре познакомила Костю Шламова со своими родителями.

«А-а! Вот и избранник! — сказал отец, не без одобрения окинув взглядом широкоплечего молодого человека. — Надеюсь, дочка не ошиблась в выборе!» Шламов скромно, но с достоинством ответил, что в данном случае выбор обоюдный.

При этой встрече присутствовала и Валина тетка. «С первого взгляда определить, конечно, трудно, — сказала она. — Впрочем, юноша показался мне рассудительным, не из тех, что позволяют себе наступить на ногу. Да ведь и нашу Валю характером бог не обидел. Тиха, тиха, но своего добилась. Коли так, должно получиться у них хорошо!»

В начале лета состоялся торжественный выпуск. Вручая дипломы (Валя и Константин получили дипломы с отличием), управляющий Союзгосцирком выразил уверенность, что молодое артистическое пополнение в долгу не останется, достигнет новых высот в советском цирковом искусстве. Затем на учебном манеже состоялось представление, целиком составленное из выпускных номеров. Номер Дроздовой и Шламова имел успех и вскоре затем был отмечен в печати. Статья, посвященная очередному выпуску Циркового училища, называлась: «Уверенная поступь молодых».

В эти же дни Валя и Костя расписались. Отец, получив на работе премию, целиком передал ее на свадебные расходы. «Спасибо, — сказал Шламов. — Условимся только: берем взаймы!» — «И думать не смей! — вскричал отец. — С каких пор я не имею права сделать подарок дочери?!» Чин чином справили свадьбу — Дворец бракосочетаний, кольца, шампанское, машина с бело-розовыми флажками на крыльях. Валя собиралась пригласить на свадьбу многих своих товарищей по выпуску, но оказалось, что Шламов уже подготовил список гостей. «Всех не пригласишь, Валюша. Стены не резиновые, — объяснил он. — И вообще надо действовать со смыслом!» Не все имена в списке были знакомы Вале, но Шламов и тут объяснил: «Сегодня не знаешь, а завтра могут быть полезны. Жизнь-то ведь предстоит цирковая, конвейерная!»

Она началась, эта жизнь, и вскоре Валя Дроздова смогла убедиться, что муж ее и в самом деле отличается основательностью. Шламов умел постоять за себя и жену. Даже в тех цирках, где директора и администраторы привыкли в первую очередь считаться с артистами, уже завоевавшими известность, он добивался и лучшего жилья, и удобного репетиционного времени, и заметного места в рекламе.

Еще одно понравилось Вале. Отработали второй или третий цирк, и Шламов предложил: «Как смотришь, если для афиши одну твою фамилию оставим? Не то чтобы я чурался своей, но какая-то она скучная. Пусть уж лучше: Валентина и Константин Дроздовы. Не возражаешь?» Валя не только согласилась, но и почувствовала себя польщенной.

Город за городом, цирк за цирком — продолжался их путь. И хотя каждая точка на этом пути имела свои особенности, Константин добивался, чтобы ни в чем не нарушался распорядок жизни. Только для шефских выездных выступлений делал исключение. Такие выступления случались почти в каждом цирке, и Валя даже возроптала однажды: «Все мы да мы. Почему?» — «Потерпи,— улыбнулся Шламов. — Такой уж номер у нас: удобный, портативный. Да и нельзя нам пока что отказываться: шефская работа — это тебе и лицо общественное!»

Цирк за цирком. И в каждом, выходя на утренний манеж, Дроздовы без пропусков проходили весь свой номер. Время, отпущенное для репетиции, они старались использовать полностью, не позволяя себе минуты опоздания, и часто, наблюдая за молодыми артистами, инспектора говорили: «Вот уж кого не назовешь лентяями!» Все совершеннее, слаженнее становился номер.

Однажды, по пути из цирка, Шламов сказал: «Послушай-ка, Валюша, какая мысль у меня!» И поделился трюком, который можно было бы ввести в номер. «Какой ты, Костя, молодец! — загорелась Валя. — Попробуем завтра же репетировать!» — «Это еще не все, — ухмыльнулся он. — Думаешь, шарики у меня не крутят?» И рассказал еще о нескольких задуманных трюках. «Что, удивил? Как видишь, вполне достаточно, чтобы подготовить второй номер!» — «Так в чем же дело? Почему не подготовить?» — «Почему, почему. Потому что никакого нет расчета торопиться. Четверти цирков с тобой еще не отработали!»

Тон у Шламова был снисходительный, такой, точно Валя была несмышленым ребенком. Она почувствовала себя задетой, нахмурилась, и тогда он добавил: «Будь покойна! Успеем еще поразить!»

Разговор этот произошел как будто мимоходом. Но Вале он запомнился, и некоторое время спустя она попробовала к нему вернуться. «Ну, о чем ты, Валюта? — укоризненно отозвался Шламов. — Все у нас сейчас в порядке. Нет такой рецензии, где бы положительно не отмечали!» Да, это было так. И все же Валя чувствовала, как не оставляет ее беспокойство: еще с акробатического кружка, еще с училища она привыкла ничего не откладывать на завтра, сегодня же делать все, что в ее силах и возможностях.

На четвертом году работы их неожиданно отозвали в Москву. Оказалось, что сформирована группа для поездки в ГДР и что Дроздовы включены в эту группу. Во всех отношениях удачной была поездка: внимание зрителей, внимание печати, в свободное время ознакомление с достопримечательностями страны.

Вернувшись из поездки и получив краткосрочный отпуск, остановились у родителей Вали. «Какой мы нагляделись красоты! — рассказывала Валя. — Например, Саксонская Швейцария. Кружится голова, когда с горной вершины смотришь на Рейн! Или Вартбургский рыцарский замок: ему уже девятьсот лет исполнилось! Между прочим, Костя в главке слыхал, что намечается поездка по странам Центральной Африки! Вот бы и нам туда!» — «В Африку? — переспросила мать. — И тебе не страшно?» — «Чего же бояться? Прививки специальные делают!» Отец подзадорил: «А вдруг зверюга какая-нибудь из-за пальмы. Тигр или лев!» — «Ну и пускай! — тряхнула Валя головой. — В цирках я успела приглядеться к хищникам. И не одна буду — с Костей!»