Что ему русские? В конце концов генерал дал согласие готовить вертолетную эскадрилью. Перед ней стояли две задачи: сначала обеспечить огневое прикрытие для туземной бригады, которая проведет операцию в расположении русбата, затем прикрывать марш туземной дивизии, в котором будут участвовать китайцы.

***

В ночном море меняли курс темные корабли. Разворачивался огромный авианосец, вокруг него шли крейсеры и эсминцы. На мостиках стояли ночные вахты; курс был проложен, боевые пакеты распечатаны. В пакетах оказался сигнал «Дельта» — состояние войны.

В салоне, отделанном полированным дубом, вместе с адмиралом, командующим эскадрой, сидел генерал Дуайт Роджерс. Оба разглядывали карту — но не морскую, как можно было ожидать, а какой-то горной местности, густо покрытой джунглями. В числе прочего там была нанесена река, протекающая в глубоком ущелье. В одном месте ее пересекала толстая дуга.

***

Русский курьер Андрей Николаевич Шинкарев крепко спал в своей палатке. Ему снился мальчик, убитый в каменной деревне. Потом — выстрелы, разрывы гранат, «Апачи», с ревом проходящие над горящими соломенными крышами. Потом — степь: сухие холмы, знойный голубой воздух, ярко-синие цветы в пожелтевшей траве.

А по брезентовой крыше снова стучал дождь.

Глава шестнадцатая

Раннее утро высоко в горах. Под красным небом — лишь озеро белого тумана, заполнившего ущелье, и черный силуэт горы над ним. Над ущельем круто выгнулась плотина небольшого, но глубокого водохранилища. По плотине ходил часовой, его клонило в сон после предутренней смены.

Из-за дальнего перевала выглянуло солнце, разгоняя туман, — еще полчаса достоять, затем — чашка риса с грибами, горячий чай и сон.

Перед въездом на плотину горный склон был покрыт крупным красноватым песком. На склоне рос бамбуковый лес, из песка поднимались пучки ярко-зеленой травы. Тонкие стволы бамбука казались черными в сине-зеленом сумраке, пронизанном пучками дымного утреннего света. Послышался скрип шагов, из-за деревьев показалась девушка в узких брючках до колен, в короткой желтой куртке, с рюкзаком за плечами. Часовой снял с плеча карабин, но туристка (несколько дней назад напавшая на Чена на вечерней улице) только улыбнулась и спокойно подошла к охраннику:

—   Хай, фрэнда! (Приятель (англо-кит. сленг)).  Пройти можно? На той стороне должен быть спуск к шоссе.

— Нет, куня (Девушка (англо-кит. сленг)), — извини. Нельзя тут ходить. И нет там никакого спуска.

—   Нет так нет. Поправь рюкзак, пожалуйста, трет что-то.

—   А больше нигде поправить не надо?

—   Ой, хитрый какой!

Девушка стрельнула глазками, поворачиваясь к нему спиной, затем резко опустила кулак, ударив часового в промежность. Развернувшись, она сжала ему пальцами трахею. Руки парня судорожно вцепились в желтый рукав, потом ослабели, и безжизненное тело мягко опустилось на землю. Девушка щелкнула пальцами, из-за деревьев выскочили несколько мужчин в камуфляже, с альпинистским снаряжением.

Один из них, закрепив длинную веревку, стал спускаться по плотине. Все происходило совершенно беззвучно, люди объяснялись лишь жестами, складывая пальцы в условные комбинации. Через некоторое время веревка дернулась — выполнив работу, человек просил поднять его. Девушка с тревогой посмотрела на часы, затем развела и свела пальцы, изображая ножницы. С коротким криком тело полетело вниз, в бурлящие темные водовороты, за ним исчезла и перерезанная веревка. Туда же полетел и труп часового, а группа бегом скрылась в лесу.

Ниже по склону, на шоссе стояло несколько джипов с притемненными стеклами; в машинах сидели вооруженные люди. Послышался тонкий зуммер, девушка открыла чемоданчик — полевой терминал GPS, нажала кнопку «PRINT», и из щели выползла черно-белая распечатка карты-схемы местности. На пересечении извилистых линий горы и морского берега стоял квадрат, обозначавший виллу, на которой жила Крыса и гостил Андрей. Вилла была помечена красным кружком. Джипы развернулись и на большой скорости двинулись в сторону моря.

Утро в фешенебельном жилом районе столицы. В сероватую дымку уходила оштукатуренная стена сада — высокая, розово-красная, с гребнем из фигурной китайской черепицы; у стены поднимались морщинистые стволы тополей. Между ними вдоль дорожки, посыпанной красным песком, изгибались клумбы сиреневых тюльпанов. По дорожке прогуливался невысокий полноватый человек в шелковом китайском костюме. Только что, сделав утреннюю гимнастику, человек любовался садом, вдыхая запах цветов. Внезапно за его спиной появились двое китайцев в штатском, один из которых присутствовал на тайном совещании в ночном клубе.

—   Господин президент, прошу следовать за нами!

—   Что случилось?

—   Ваша жизнь в опасности! — Его плотно взяли под руки, направляя к выходу из сада.

—   Охрана! — крикнул человек, но вся его охрана лежала в парадном зале — с контрольными дырками в головах.

***

Элизабет Холленфилд с группой экспертов летела на вертолете Красного Креста. В иллюминаторе светилось яркое утро, морская гладь сливалась с небом на далеком горизонте. Внезапно перед вертолетом появился американский перехватчик «Грумман» F-14 «Том-кэт» — на фоне густой синевы белела эмаль широких загнутых плоскостей, чернел двойной киль. Под прозрачным колпаком кабины, полускрытые черными креслами, поблескивали красные шлемы пилотов. Некоторое время самолет шел параллельным курсом, затем сделал поворот, сверкнул огненными пастями ребристых турбин — и стремительно провалился вниз.

Поверхность моря стала ближе, показались барашки на гребнях волн; в следующий миг иллюминатор заполнили матово-серые орудийные башни, надстройки, решетчатые мачты и тарелки локаторов. На миг показалось, что линкор «Миссури» круто накренился вместе с морем, затем снова выпрямился, обретая земной масштаб и жесткую, стальную прочность. На фоне стали реяли звездно-полосатые флаги. Вертолет сел на корму; сопровождаемые дежурным офицером, все его пассажиры прошли внутрь корабля.

На корме, под вертолетной площадкой, отрывисто лаяли штурмовые винтовки — солдаты в пятнистых комбинезонах проводили учения. Они цепочкой двигались вдоль борта, короткими очередями стреляя в сторону моря.

В узком коридоре, выкрашенном, как и все здесь, серой «шаровой» эмалью, Элизабет встретилась глазами с Джейн, накануне доставленной вертолетом из местной деревушки. В сопровождении медсестры та прошла в судовой госпиталь. Рядом, за поворотом коридорчика, гремели солдатские ботинки: внутри корабля тоже шли учения. Солдаты пробирались вдоль стен, бросали в кубрики гранаты без взрывателей, потом врывались внутрь и брали помещения под прицел.

Элизабет уже ждали в салоне, отделанном полированным дубом. Там стояли телекамеры и микрофоны с буквами МММ (Министерство дезинформации США имело круглосуточный новостной канал); по полу змеились шнуры — судя по всему, готовился выход в эфир.

Генерал Роджерс галантно поцеловал руку Элизабет: «Майор Холленфилд, Америка гордится вашим мужеством!»

***

С утра в русском батальоне было тревожно: выставлены посты (на армейском языке — «фишки»), мелькали лопаты — солдаты рыли окопы, оборудовали пулеметные гнезда. Почему-то из своего расположения исчезли китайцы.

Внезапно сработала одна из сигнальных мин, установленных по периметру лагеря. Воздух наполнился полувизгом-полувоем сирены, солдаты бросились к щелям между мешками с песком. «По готовности — команда!» — рявкнул Рахим. «Первое отделение к бою готово! Второе отделение к бою готово...» — отвечали с разных сторон. Солдаты замерли, изготовившись к стрельбе. Но атаки не последовало, лишь на дороге, выходящей из леса, появилась невысокая фигура в хаки — Джекки из китайского батальона. Где его боевые друзья, он не знал, поскольку всю ночь проболтался в деревне. Можно ему остаться с русскими товарищами?