И как следствие у Захара появилась прекрасная она. Да, прек- расная она. Не очень красивая. Не совсем стройная. Но появи- лась.

Равновесие в природе.

Стал с ней Захар по вечерам...

Стоп!!! Я всё это придумал... Просто сидел себе и выдумывал. У Захара так и не появились деньги. Никогда".

Утром просыпались тяжело. Побаливала голова.

Джек разбудил Макса, надо было ехать на работу. Виктор бод- рячком уже гремел на кухне. Захар, наверное, уже крутился со своими страховками.

- Вить! - крикнул Джек, - у тебя есть таблетки от головной бо- ли?

- Не держим, вследствие отсутствия последней, - прогремел Виктор.

- Я сбегаю на угол в аптеку, - сказал Джек. - Куда делась вто- рая туфля?

- Давай быстрее, сматываться пора. Страна уже два часа тру- дится, засмеялся Виктор.

173

- Тебе от провизоров что-нибудь принести? - спросил Джек.

- Принеси мне пиво в таблетках, - и уже Максу. - Вставай. Экономика в опасности.

Помятый Макс, - он забыл перед сном скинуть рубашку и брю- ки, - то ли себе, то ли Виктору:

- Не пей много, пей мало.

Знакомый звуковик Агрэ, не переставая зевать, почему-то про- бормотал:

- Фармацевты - люди грубые - лошадей е-ут.

Закрыл за собой дверь в ванную. Через три часа у него детский спектакль.

"Любовь любит любить любовь. Медсестра любит нового аптекаря. Констебль бляха 14 А любит Мэри Келли. Герти Макдауэл любит парня с велосипедом. М.Б. любит красивого блондина. Ли Чи Хань люби целовай Ча Пу Чжо. Слон Джамбо любит слониху Алису. Старичок мистер Вершойл со слуховым рожком любит старушку миссис Вершойл со вставным глазом. Человек в коричневом макинтоше любит женщину, которая уже умерла. Его Величество Король любит Её Величество Королеву. Миссис Норман В. Таппер любит капитана Тэйлора. Вы любите кого-то. А этот кто-то любит ещё кого-то, потому что каждый любит кого-нибудь, а бог любит всех".

Ранинг бежал в аптеку на углу.

Наступил выходной день.

Джек проснулся рано утром, как на работу. Привычным движе- нием откинул одеяло, начал выбираться на твёрдую почву. И только свесив ноги с кровати, вспомнил, что ни сегодня, ни зав- тра идти на работу не надо. "Нервы ни к чёрту", - сказал вслух Джек и добавил грязное ругательство.

Отправился на кухню, принёс несколько кусков испечённого Викой пирога, стакан сока, устроился напротив телевизора. Пе- редавали запись вчерашнего баскетбольного матча.

Разделавшись с едой, он, не выключая телевизора, забрался в

174

кровать и тут же заснул.

Очнулся около одиннадцати. Солнце уже работало вовсю, плав- но, по графику приближаясь к жаркому экватору. Возможно, большая часть населения города, так же как и Джек, просыпалась сейчас, вылезала из своих кроватей, с диванов и студенческих матрацев на полу.

Вчера, после ухода Печёного Яблока, у него так и не хватило сил доползти до ванной. Заснул в чём был. Так, надо быстро по- менять всю постель. Аккуратно застелить, но чтоб казалось, что я на ней спал. Искупаться. Скоро придёт Вика. Опять, всё быстро, быстро, быстро. Господи, у меня же выходной! И я не женат. У меня нет детей и больших долгов тоже нет. Господи, дай мне, пожалуйста, дистанционный пульт управления жизнью, чтоб мог каналы переключать, как на телевизоре... Опять быстренько, быс- тренько. Не успел глаза открыть. А то в гроб вовремя не успею.

Вика пришла только около пяти вечера. Джек обнял, поцеловал её. "Она мне ещё нравится", - подумал он, облизывая на губах помаду.

- Куда ты пропала, дорогая?

- Так, переспала кое с кем, - ответила она зло.

"Концерт", - мелькнуло у Джека в голове.

- Тебе было хорошо? - попытался он пошутить.

Постарела вмиг. Вначале лишь глазами, потом всем телом.

Уставившись в пол, она проговорила почти шёпотом, как будто себе:

- Ты не любишь меня, Джек, и никогда не любил.

Определённо, концерт.

- А что, это способ проверять любовь?

Очень, очень не хочется скандала.

- Мы не были вместе уже недели две, Джек, - сказала грустно Вика, - может, ты хочешь мне что-нибудь объяснить?

- Ну я же говорил тебе, что у меня завал сейчас на работе. Я дышать не всегда успеваю.

Подошёл. Обнял её.

Никаких сил. Устал.

Какого чёрта? Почти с самого утра. В выходной день. Через полтора дня на работу! Сплошная беговая дорожка. Куда же

175

деваться? - после светлого - обязательно вниз, лицом в грязь, в дерьмо, которое пахнет философией этой жизни; сердце пело? - значит обязательно будет хуже, много хуже. И одна мысль в таком состоянии, плохая мысль: "Дёрнул меня чёрт родиться". А потом бегом за приключениями, подчас идиотскими. Как там, у принца Флоризеля: "Каждый борется со скукой по-своему".

Вновь обнял. Начал целовать. Смех и плач - они дружнее всех. Наверх. А потом вниз. Вкус текилы с лимоном и солью, когда без любви.

Обвила его руками, дав понять, что прощает в очередной раз. Ни о чём не догадывается. Почему она это делала, Джеку было наплевать.

Опустила руку ниже. Нашла.

- Ты пользуешься моим влечением к тебе, Джек.

- Знаю, что я хороший любовник, а ты, дорогая, так просто чудо.

Ему уже хотелось.

В выходные принято совокупляться по ударным дозам. Через полтора дня на работу. Глупый ветер волочет соринку по дороге.

176

12

Много позже, когда записки Джека увидели свет, шли споры: приснился этот сон Джеку или же он его просто напросто выду- мал?.. Наверное, даже во сне присутствует элемент творчества. И поэтому разделять читателей на два лагеря было бы некорректно. Более того, тем самым "записки" получили бы дополнительную, возможно и не причитающуюся им, литературную награду. Что бы ни было, достоверно известно, что Джеку снилось:

Огромнейший стадион. Время суток: между пятью и семью ве- чера. Лёгкая прохлада. Хорошая видимость.

Вход у стадиона один. На входе группа врачей-окулистов. Каж- дый желающий стать участником зрелища на стадионе обязан пройти проверку зрения. По необходимости тут же на месте вы- дают бесплатно очки и пропускают внутрь; Устроители сердечно желают, чтобы все всё увидели.

Стадион выложен паркетом. Внутри него без какого-то види- мого порядка расставлены стулья, холсты, столы, пюпитры, вооб- ще всякая утварь. Снуют официанты, разносчики газет, балетмей- стеры, пиротехники и просто поджигатели, бутафоры, филате- листы, люди с различными учёными степенями, теософы, эксги- биционисты, просто кто попало, присутствует, конечно же, и всякий сброд.

По всему периметру красивая мраморная балюстрада. В центре и по краям стоят несколько декоративных стеночек, креплённых к паркету и украшенных гобеленами. Пастельные тона.

В одном из четырёх углов скромненько устроилась паства. Смотрят куда-то. Прямо за балюстрадой, около них, растёт пас- тернак. Вьётся дико, бурно, весь покрывшись жёлтыми цветами. Кое-кто из паствы перелезет через балюстрадку, сорвёт пряность, в рот и к своим в миг.

На противоположном крыле через равные промежутки времени балюстрада вдруг раздвигается, и оттуда, из глубины, под Вагне- ра выезжают машины по уборке и чистке паркета. С шоферами. Они ровненько, по одному и тому же маршруту вычищают до блеска паркет. Раздаётся скрежет: на дне и по бокам машин ножи

177

расставлены - паркет чистится. У противоположного края раз- ворот и обратно. За ними задвигается балюстрада.

- Нет, моя любимая Джун, - проговорил неряшливо одетый мужчина в шляпе, и не уговаривай, не могу я себя щадить. Не могу. И деньги эти, - он не нашёлся, что сказать и, махнув рукой, замолчал.

Девушка обвила его шею руками и нежно что-то нашёптывала ему на ухо. Он лениво слушал, изредка мотал головой.

- Нет, даже не думай. А ты?.. А ты, милая Джун?

- Джун, всё это напрасно потерянные силы, - сказал мимо про- ходящий мужчина, - от имени восьмисот семидесяти девяти ты- сяч почитателей его таланта прошу Вас, перестаньте!