— Цепь, которую ты подарил моей дочери, была царским подарком,— сказал король Харальд,— и ты несколько раз сослужил мне хорошую службу, чего я не забыл. Но женитьба на дочери короля Дании — это самая завидная партия, на которую только может рассчитывать человек, и никто еще не просил руки одной из моих дочерей, не предложив больше, чем ты имеешь. Кроме этого, между тобой и богатством тво­его отца стоит еще брат. Итак, если он жив и имеет сыновей, как ты будешь обеспечивать мою дочь? Я уже довольно стар, хотя, может, это еще не очень заметно, поэтому беспокоюсь о том, чтобы мои дочери удачно вышли замуж, пока я еще жив и могу подо­брать им подходящих женихов. Потому что я не думаю, что Свен станет заботиться о них, когда я умру.

Орм был вынужден признать, что ему мало что удастся предложить взамен такой женщины.

— Но я вполне могу выяснить, когда вернусь до­мой, что все наследство осталось мне,— сказал он.— Когда я уезжал, мой отец уже был довольно стар, а мой брат Одд проводил каждое лето в Ирландии и не выказывал намерения оставаться дома. А я слышал, что викингам в Ирландии пришлось туго в последние годы, когда там возвысился король Брайан.

Король Харальд кивнул и сказал, что король Брай­ан принес смерть многим датчанам в Ирландии и многим морским бродягам, попавшим в его прибреж­ные воды. Хотя, в каком-то смысле, это и хорошо, поскольку среди тех людей было много таких, кто был вне закона и в своей стране.

— Но этот Брайан, король Мунстерский,— сказал он,— совсем потерял голову от своих успехов, так что сейчас он требует дань не только от моего доброго друга короля Олофа Коркского, но даже от моего родственника Зигтригга Шелковой Бороды из Дубли­на. Такая самонадеянность может сослужить ему пло­хую службу, и в свое время я пошлю флот на его остров, чтобы умерить его дерзость. Было бы хорошо привезти его сюда и привязать к двери моего зала, не только для развлечения моих людей во время еды, но и чтобы преподать ему урок христианского смирения и для предупреждения другим королям. Поскольку я всегда считал, что к королю Дании должны с почте­нием относиться все другие монархи.

— Я убежден, господин,— сказал Орм,— что ты — могущественнейший из королей. Даже среди андалузцев и негров встречаются воины, которые знают твое имя и рассказывают о твоих великих делах.

— Ты хорошо сказал,— ответил Король Харальд,— хотя ранее ты выказал недостаточное смирение, поп­росив руки одной из моих дочерей, хотя даже не знал, как обстоит дело с твоим наследством и собствен­ностью. Я не буду слишком сурово осуждать тебя за это, поскольку ты еще молод и неразумен. Но я и не соглашусь сразу же на твою просьбу, хотя и не отка­жу. Вот мое решение. Приходи ко мне опять осенью, когда я вернусь из похода, а ты будешь лучше знать, каково твое богатство и перспективы. И если я тогда сочту его достаточным, ты получишь девушку в знак дружеских чувств, которые я питаю к тебе. А если нет, тебе всегда найдется место в моей охране. А до этого потерпи.

Когда Орм рассказал Йиве, чем закончился его разговор с королем Харальд ом, она пришла в ярость. Слезы набежали у нее на глаза, она кричала, что вырвет бороду старику за его скупость и упрямство, а затем сразу же сделает т^к, как Токе посоветовал ей. Но когда она успокоилась, то решила пока отказаться от этого плана.

— Я не боюсь его гнева,— сказала она,— даже когда он ревет как бык и швыряет в меня пивной кружкой, потому что я слишком быстра для него, и ему ни разу не удавалось попасть в меня, а его при­ступы ярости скоро проходят. Но если кто-то ему противоречит, когда он уже что-то решил, то он запо­минает это надолго и стремится отомстить. Поэтому, мне кажется, что не надо нам ему противиться в этом деле, а то его гнев обратится против нас обоих, и он отдаст меня за первого попавшегося богача, только чтобы досадить мне и показать, кто из нас сильнее. Но знай, Орм, что я не хочу другого мужа, кроме тебя, и готова ждать тебя до осени, хотя разлука будет долгой и тяжелой. Если он и тогда не согласится с нашим выбором, я больше не буду ждать, но пойду с тобой, куда бы ты меня ни повел.

— Когда я слышу такие твои слова,— сказал Орм,— я почти начинаю снова чувствовать себя мужчиной.

Глава 12. О том, как Орм вернулся домой из своего долгого путешествия

Король Харальд подготовил двадцать кораблей для своего похода. Двенадцать из них предназначались для Стирбьорна, а с остальными он намеревался ут­вердить свою власть в Сканоре, где всегда требовалась сильная армия для сбора сельдяного налога. Он очень тщательно подбирал команды кораблей, и каждый датчанин стремился попасть на корабли, которые до­лжны были плыть со Стирбьорном, потому что все знали, что там можно будет, захватить большую до­бычу.

Многие пришли в Йелинге, чтобы присоединиться к флоту, и когда король Харальд отобрал людей для себя, Орм и Токе стали искать среди оставшихся тех, кого можно было нанять гребцами на судно, украден­ное ими у Аль-Мансура. Но гребцы запрашивали высокие цены, а они так много платить не хотели, потому что теперь, так близко от дома, им не хотелось расставаться с тем, что ими было завоевано. В конце концов, чтобы не нести расходов, они заключили сделку с человеком по имени Аке из Финна о том, что он купит у них корабль, а за это укомплектует его командой и развезет их по домам, Орма в Маунд, а Токе — в Листер, а также снабдит корабль продо­вольствием. Было много споров относительно усло­вий, и в один момент дело чуть не дошло до драки между Токе и Аке, поскольку Токе хотел помимо проезда еще и получить некоторую сумму денег, потому что, как он утверждал, корабль был практи­чески новый, очень устойчивый и с хорошими море­ходными качествами, хотя и довольно небольшой. Аке, однако, отказывался признать такую оценку. Корабль, говорил он, иностранного происхождения и хуже сделан, он почти ничего не стоит, так что он в этой сделке и так проиграл. В конце концов позвали Халльбьорна рассудить их, и дело было разрешено без драки, хотя Орм и Токе не получили большой прибыли от этой сделки.

Ни тот, ни другой не намеревались присоединяться к Стирбьорну, потому что их мысли были заняты другим, а силы Орма возвращались к нему медленно, так что он думал, что останется инвалидом до конца своих дней. Он грустил также от того, что скоро ему придется расстаться с Йивой, которую теперь посто­янно сопровождали два старухи-компаньонки, чтобы она и Орм не виделись слишком часто. Но хотя ста­рухи исполняли свои обязанности на совесть, им часто приходилось жаловаться, что король дал им слишком трудное для их старых костей задание.

Когда флот был наконец готов к отплытию, король Харальд попросил епископа благословить все корабли, но отказался взять его с собой, потому что, как всем известно, все священнослужители приносят неудачу с погодой. Епископ хотел съездить в Сканию, чтобы посетить своих священнослужителей и свои церкви и сосчитать количество новообращенных там. Но король Харальд сказал, что ему придется подождать, когда еще какой-нибудь корабль отправится в те края. Потому что сам он, клянется, никогда не возьмет на свой корабль епископа, и даже простого монаха.

— Я слишком стар, чтобы испытывать судьбу,— сказал он,— а все моряки знают, что морские разбой­ники, морские тролли и все морские силы ничего так не ненавидят, как бритого человека, и пытаются уто­пить его как можно скорее. Мой племянник, Золотой Харальд, однажды возвращался домой из Бретани с большим числом недавно захваченных рабов на вес­лах, и сразу же столкнулся со штормами и сильным волнением, хотя еще была ранняя осень. Когда его корабль уже чуть не тонул, он подумал и обнаружил двух бритых среди гребцов. Он выбросил их за борт, и весь оставшийся путь погода была прекрасная. Он смог сделать это потому что был язычником, но мне не подобает выбрасывать за борт епископа, чтобы успо­коить погоду. Поэтому он останется здесь.

Утром того дня, когда флот должен был отплыть, который был также и датой отправления Орма и Токе, король Харальд спустился на пристань, чтобы взойти на корабль. На нем был белый плащ и серебряный шлем, его сопровождала большая свита, а перед ним несли его штандарты. Когда он достиг того места, где стояло судно Орма, он остановился, велел сопровож­давшим его подождать и один забрался на корабль, чтобы поговорить с Ормом наедине.