На самой верхушке могучего древнего дуба на­ходилось нечто, свитое из веток и похожее на гнездо гигантской птицы.

Медведев тотчас застыл, не шевелясь, под при­крытием кустарника и долго наблюдал за гнездом, но не заметил в нем никакого движения.

Расстояние велико, туман еще не рассеялся,надо подойти ближе.

Василий осторожно отступил до ближайшего поворота, так, чтобы дуб полностью скрылся из виду, и, оглядевшись, направился в глубь леса, уда­ляясь от дороги. Оказавшись в густой, труднопро­ходимой чаще в полуверсте от дорожной колеи, он уже хотел было остановиться, но, разглядев впереди какой-то просвет между деревьями, направился туда. Здесь его подстерегала приятная неожиданность.

Окруженное буйно разросшимся кустарником из лозы и орешника, поросшее вдоль берегов жи­вописными кувшинками и камышом, прямо по­среди леса находилось довольно большое озеро, на тихой, зеркальной поверхности которого пла­вала масса диких уток, нырков и прочей водной дичи, а судя по мощным всплескам, и рыбы тут было достаточно.

«…С реками, озерами, ставами и прудами… * Оказывается, кое-что в грамоте великого князявсе же соответствует действительности. Этовселяет надежду…

Первым делом Василий объехал озеро вокруг и убедился, что, кроме звериных троп, ведущих к водопою, не видно никаких следов недавнего пре­бывания человека.

Если сюда кто-то и заезжает, то очень редко,а, стало быть, это как раз то место, котороесейчас нужно.

Пробравшись по звериной тропке к воде, Мед­ведев спешился, снял с Малыша накопытники, спрятал в сумку, а вместо них вынул длинный плотный плащ с капюшоном, сшитый из ткани двух цветов — с одной стороны он был совершен­но черным, с другой — зеленым, под цвет травы и листьев. Этот плащ подарил ему когда-то один фряжский купец, которого он вызволил из татар­ского плена. Купец был так счастлив своему спа­сению, что готов был одарить Василия мешком золота, но татары все у него отняли, и тогда он снял со своего плеча этот плащ, сказав, что это самая дорогая вещь, которая у него осталась, по­скольку сшит он руками его любящих юных доче­рей. Плащ действительно был .замечательный, теплый и прочный, а кроме того — и это самое глав­ное — превращал владельца в невидимку ночью и даже днем среди зелени. Медведев часто пользою вался этим плащом, всегда размышляя при этом о превратностях судьбы и юных дочерях фряжско­го купца, которым и присниться не могло, что плащ, сшитый их нежными ручками где-то в дале­кой Франции, будет носить какой-то неведомый им юноша в диковинной и таинственной стране, какой всегда казалось иноземцам Великое Мос­ковское княжество. Медведев накинул плащ на плечи зеленой стороной наружу, прихватил с со­бой два мотка прочной веревки — один потонь­ше, другой потолще, закрепив их у себя на поясе, подумал несколько секунд, не забыл ли еще чего, затем отпустил немного подпругу Малыша, неко­торое время выразительно шептал коню что-то на ухо и, оставив его у воды, двинулся в обратный путь.

Он легко скользил между деревьями, не насту­пая на сухие ветки и не задевая мокрых, так что ни одна капля утренней: росы не упала на его плащ к тому времени, когда он бесшумно и неза­метно, подобно призрачному лесному духу, под­крался почти к самому подножию дуба, на верши­не которого находилось странное гнездо.

Укрывшись за соседней елью, так, чтобы из гнезда его нельзя было увидеть, Василий начал наблюдение.

Гнездо представляло собой прочную, сплетен­ную : из ветвей круглую площадку, обрамленную невысоким барьером, — эдакая большая корзина высотой по пояс человеку среднего роста. Как раз такого роста и оказался крепкий молодой парень, который сидел в этой корзине и, пока не вставая, был совершенно не виден снизу. Но иногда он поднимался и внимательно оглядывал окрестно­сти, поворачиваясь во все стороны, так что у Мед­ведева было достаточно времени как следует раз­глядеть его и убедиться, что это всего лишь юно­ша, лет семнадцати от роду, и что он там один.

Василий собрал в кучку лежащие под ногами еловые шишки и швырнул одну из них в густой кустарник недалеко от дуба. Парень вскочил на ноги и, высунувшись из-за барьера, начал всмат­риваться в кустарник. Ничего не разглядев, он ус­покоился и снова исчез.

Медведев бросил вторую шишку.

Парень снова высунулся.

— Кыш, — негромко сказал он, глядя вниз, —

пошла вон!

Ничего не случилось.

Парень озадаченно почесал затылок, внима­тельно осмотрел всю поляну, пожал плечами и снова исчез за краем корзины.

Медведев бросил третью шишку.

Парень резко вскочил на ноги и некоторое время пристально вглядывался в кустарник, затем, вынув из голенища сапога нож, зажал его в зубах и начал ловко спускаться по стволу дуба,

Василий спокойно вышел из-за ели, вынул лук со стрелой и, натянув тетиву, прицелился в парня.

Парень спрыгнул на землю, отряхнул руки, по­вернулся И изумленно застыл с ножом в зубах.

— Открой-ка пошире рот, — спокойно сказал

Медведев.

Если он все-таки не трус, попытается метнуть нож.

Парень открыл рот, молниеносно подхватил падающий нож и метнул.

Медведев слегка отклонил голову, и нож, на­правленный в его шею, прошелестел над плечом и вонзился в ствол ели за спиной.

— Ай-ай-ай, — сказал Василий. — Нехорошо.

Надо больше тренироваться. Встань-ка лицом к

дубу и подними повыше руки.

Парень молча повиновался. Медведев сунул лук и стрелу в колчан, вытащил из ствола ели нож, от­резал этим ножом кусок веревки потоньше из мотка на поясе, спрятал нож в голенище сапога и неторопливо направился к парню.

Тот повернул голову и, увидев, что Медведев безоружен, резко повернулся и, согнувшись, бро­сился на него, норовя сбить с ног ударом головы в живот.

Медведев хладнокровно уклонился, подставив ногу, и парень со всего размаху упал лицом вниз. Василии тут же прижал его спину коленом и, лов­ко заломив руки, начал аккуратно связывать. — Опять нехорошо, — пожурил он. — Никогда не бросайся, как бык, наклонив голову, потому что не видишь, что происходит впереди.

Василий быстро и крепко связал парня по ру­кам и ногам, затем резко перевернул на спину.

Парень набрал полные легкие воздуха, явно со­бираясь закричать. Медведев выхватил свой пояс­ной нож и приставил к его горлу.

— Не советую, — сказал он. — Очень острый.

Одно движение — и от уха до уха.

Он взвалил парня на плечи, крепко прижимая его голову к своей груди, чтобы тот не забрал, и быстро понес в глубь леса, подальше от дороги. Выбрав в кустах ложбинку, которая не просматри­валась даже с близкого расстояния, Медведев спустился туда, уложил парня на бок и уселся ря­дом на поваленном дереве.

— А теперь слушай внимательно, — сказал он. Меня зовут Василий Иванович Медведев, и волей Великого князя Московского Ивана Васильевича я законный, единственный и полновласт­ный владелец земли, на которой ты лежишь. Госу­дарь дал мне право самолично казнить и жаловать всех, кого я сочту того достойным. Поскольку ты разбойник, пойманный на моей земле, я могу с чистой совестью повесить тебя вон на том суку. Хоть сейчас Тебя как зовут-то?

— Никола… — пересохшими губами пролепетал парень.

—Никола… А по батюшке? — любезно осведо­мился Василий.

— Епифанов сын…

— Как же, как же, — вспомнил Медведев, — я,

кажется, знаю твоего батюшку. Такой почтенный,

рассудительный человек в собольей шубе…

— Точно, — изумился парень.

— Вот видишь. Мне даже известно, что он не прочь бы оставить свое разбойное ремесло, да бо­ится справедливого наказания — и не зря. Парень глядел на Медведева, как на пророка.

— Так вот, Никола, Епифанов сын, сейчас перед

тобой открываются две возможности. Либо ты

мне поможешь — и тогда я, возможно, закрою

глаза на ваше с батюшкой прошлое… Либо… Если

ты не захочешь этого сделать или, что еще хуже,

вздумаешь меня обмануть… Что ж, — ты будешь

первым, кого я повешу за разбой на моей земле, и