— Как у вас там дела, никто не болеет? — спросил Рокмашенченко.

— Тарасович, вы же знаете моего мужа не хуже меня. Своими делами он не привык со мной делиться. Пока не болеет. У меня дел никаких нет, кручусь на кухне.

Рыба отметил недовольство мужем, звучавшее в ее голосе, и у него сразу улучшилось настроение. Еще бы, если у Федоренко дома все в порядке.

— Он у тебя такой, — успокаиваясь, воркующе заметил Рыба.

— Вы нам утром позвоните? — поинтересовалась Галина Степановна.

— А зачем тебе это нужно знать? — с тревогой в голосе задал он встречный вопрос.

— Если вы будете звонить, то мне нужно сообщить мужу на работу, чтобы он там долго не задерживался и вовремя был дома, — нашлась она с ответом.

Ее ответ успокоил его, сняв возникшую напряженность, вновь вернул к собеседнице доверие.

— Я утром позвонить не смогу, совершенно нет свободного времени. Передай Петру Трифоновичу от меня привет, скажи, что позвоню в другой раз, а когда, пока и сам не знаю.

Потушив ночник, Галина Степановна легла спать, но как она и предполагала, сразу уснуть не смогла, а не спеша анализировала состоявшийся разговор.

«Правильно ли я поступила, солгав Рокмашенченко? Безусловно, правильно, работники милиции разыскивают его за убийство, за которое сейчас арестован муж. Почему муж должен понести наказание, а Рокмашенченко нет? Я соучастницей в его тяжком грехе не буду.

Если Рокмашенченко утром захочет поговорить с мужем, а его опять не будет дома, что я ему скажу? — растерянно задала она себе каверзный вопрос и, не найдя на него ответа, решила: — Утром я пойду к следователю Бурлакову и сообщу ему о телефонном звонке».

О своем муже Галина Степановна много думала и передумала, переплакала и перестрадала, а поэтому возвращаться к этой теме не захотела, ибо тогда ей не удалось бы уснуть до утра…

Рыба сразу, же позвонил Кроту на работу, но не дозвонился. Ждать утра, чтобы поговорить с Кротом, он не решился.

«А вдруг наш разговор прослушивался чекистами, и когда я приду на переговорный пункт, то меня они там сцапают? Рисковать я не имею права. Оснований для беспокойства, правда, нет, но, как говорится, береженого Бог бережет.

Глава 24

Ласковые лучи утреннего весеннего солнца пробудили жизнь в городе. Они постепенно отдавали земле свое тепло, экономя его на середину дня, чтобы иметь возможность в полдень показать всю свою силу.

Погода благоприятствовала прогулкам, а поэтому Бурлаков, не изменяя своей привычке, решил идти утром на работу пешком.

«Подышу свежим воздухом, разомнусь, заодно подумаю над некоторыми вопросами, которые сегодня предстоит решать», — спокойно подумал он.

Пешие прогулки до работы и с работы он делал всегда, когда ему позволяло время, поэтому маршрут своего движения он изучил отлично и мог его проделать с закрытыми глазами.

Он всегда проходил мимо районного стенда с газетами пяти центральных издательств, в которых мельком читал спортивные новости и политическую информацию, задерживаясь у стенда в зависимости от наличия свободного времени.

Придя на работу к девяти часам, Бурлаков решил нанести визит прокурору, чтобы решить с ним некоторые служебные вопросы.

— Чем сегодня ты думаешь меня порадовать? Плохие новости я категорически не желаю слушать! — пошутил Шувалов. За прошедшие сутки преступлений в районе не было, никто и ничто еще не успело ему испортить настроение.

— Вроде бы в последнее время у нас хорошие новости вытеснили плохие, — с явным удовлетворением констатировал Бурлаков.

— Я бы так не сказал, — возразил Шувалов. — Рыба как в воду канул.

— Вы же сказали, что плохие новости не желаете слушать, поэтому я о нем молчу, — нашелся с ответом Бурлаков, а потом продолжил: — Новостей у меня несколько, а какие они, хорошие или плохие, вам судить.

Шувалов, отодвинув в сторону изучаемое им уголовное дело, приготовился слушать.

— Получены материалы судебно-криминалистической экспертизы, на основании которой установлено, что на пологе, изъятом с места происшествия, обнаружены микрочастицы волокон, имеющих родовую принадлежность к двум видам волокон, входящих в состав двух компонентов пряжи полувера Федоренко Петра Трифоновича.

— Наверное, специалисту пришлось немало повозиться, чтобы обнаружить на пологе эти микрочастицы, — заметил Шувалов.

Они не стали углубляться в обсуждение важности и значимости результатов данной экспертизы.

— Поступило также заключение ботанической экспертизы из Ленинградского института имени Комарова, — продолжал докладывать Бурлаков.

— А чего ты туда направлял?

— Сухую почку, обнаруженную под передним ковриком салона автомобиля Крота.

— Ну, и каков результат? — спросил Шувалов, не совсем уяснив целесообразность в назначении данной экспертизы.

Бурлаков достал из уголовного дела материалы экспертизы и зачитал выдержку: «…сухая почка, обнаруженная в автомобиле Федоренко П. Т., принадлежит растению «орешник» или, как его еще называют, «лещине».

Шувалов вопросительно смотрел на него, и Бурлаков пояснил:

— На месте убийства рыбаков растет орешник.

— Значит, Рыба и Крот приезжали на пруд на машине Крота, — сообразил Шувалов, наконец понявший значение результатов ботанической экспертизы. — Вот о чем может рассказать какая-то сухая почка растения, — философски резюмировал он.

Более осторожный в своих выводах Бурлаков не возражал прокурору.

— Вы же помните, что в результате осмотра места происшествия мною был обнаружен и зафиксирован след автомобиля, у которого ширина колеи соответствует марке автомобиля Крота. Ко всему прочему мы недолжны сбрасывать со счета показания жены Крота, которая подтвердила факт поездки ее мужа на рыбалку, а это в совокупности с другими доказательствами тоже кое-что значит, — напомнил Бурлаков.

— Конечно, ее показания косвенные и большого доказательного значения не будут иметь, но свою роль сыграют, — согласился с ним Шувалов.

— Кстати, о Галине Степановне. Она вчера была у меня с интересным сообщением, — вспомнил Бурлаков и подробно проинформировал прокурора о своем разговоре со свидетелем, показания которого он запротоколировал.

— Значит, мы должны подготовиться к тому моменту, когда Рыба вздумает позвонить Кроту, а для этого нам надо найти человека, который смог бы поговорить с ним голосом Крота. Может быть, пригласим его к нам в гости?

— В нашем районе такого специалиста не найти, — скептически заметил Бурлаков.

— Не исключено, что придется воспользоваться услугами профессионального артиста, — согласился с ним Шувалов.

— Решение этой проблемы я беру на себя, а ты занимайся непосредственно расследованием дела и на артиста можешь не отвлекаться.

Бурлаков облегченно вздохнул и довольно улыбнулся, получив избавление от такого хлопотного поручения.

— Если бы я знал, что вы примете такое решение, то о приходе Галины Степановны я бы вам еще вчера сообщил, — признался он.

— Галина Степановна, я вижу, честный человек. У тебя с ней налажен контакт, а поэтому позвони ей домой и попроси, чтобы она держала тебя в курсе всех событий, связанных с Рыбой.

— Мы с ней договорились поддерживать телефонную связь, — успокоил его Бурлаков. — В междугороднем переговорном пункте я узнал, что Рыба звонил из Саратова.

— Знать бы, для чего он звонил Кроту? — с сожалением заметил Шувалов.

— По моим соображениям, он звонил с целью выяснения ряда беспокоящих его вопросов, а именно: вышли мы на его след или нет? Узнав, что Крот на дежурстве, Рыба сразу потерял к нему интерес и не пожелал с ним утром беседовать. Своим телефонным звонком Рыба не только узнал о «благополучии» в семье Крота, но на всякий случай, если мы на него выйдем, предлагает нам искать его в Саратове. Саратов для Рыбы — это не та берлога, где можно надежно укрыться, а поэтому его надо искать, безусловно, в другом месте, — высказал свои соображения Бурлаков.