Только теперь Лом вспомнил наставления Савельевича и его предостережение, что новая встреча с Рыбой будет стоить ему жизни.

«Проситься у него бесполезно», — затравленно подумал Лом и, сделав быстрый шаг в сторону Рыбы, схватил его руку с пистолетом своими огромными «клещами».

Рыба, раздумывавший, стрелять ему в Лома или нет, потерял несколько драгоценных секунд, которых тому оказалось достаточно. Он без особых усилий для себя стал выкручивать руку Рыбы с пистолетом.

«Он сейчас его у меня заберет», — растерянно подумал Рыба, одновременно удивляясь, как легко с ним справляется Лом.

Он всегда считал себя здоровым, сильным мужчиной, но, столкнувшись с Ломом, был поражен его нечеловеческой силой.

Однако Лом свое намерение до конца осуществить не успел. Крот, быстро оценив обстановку, приставил обрез к его боку и выстрелил.

Лом, заревев по-звериному, бросил бороться с Рыбой за пистолет, наотмашь ударил Крота по голове, отчего тот кубарем отлетел на несколько метров. Застывшим взглядом Лом посмотрел на Крота, согнулся, сделал несколько шагов в его сторону, а потом всем телом рухнул вниз лицом в камыш.

Подгоняемый страхом Стас, опомнившись от минутного замешательства, сделал попытку убежать с места трагедии, где мог стать второй жертвой. Он пробегал мимо Рыбы на трясущихся от страха ногах, когда тот сделал ему подножку, и Стас, по-щенячьи скуля, сжавшись в комок, упал у его ног.

Рыба поднял Стаса с земли и поставил на ноги. Тот понял, что убежать не удастся. Теперь оставалось только надеяться на снисхождение убийц, но как и чем его заслужить, он не знал. Страх у него парализовал не только волю и психику, но и ум.

— За Ломом хочешь последовать? — прошипел Рыба, держа его левой рукой за воротник пиджака, а пистолетом проводя по его худым ребрам.

— Не убивай, я хочу жить, — утробно заскулил Стас, вымаливая себе пощаду. Знал бы он, у кого вздумал ее просить! Но, как известно, утопающий хватается и за соломинку.

— Кончай выть, пощаду надо заработать, — ободрил его Рыба, оттолкнув от себя и подумав: «Ты, мразь, уже покойник».

— Я все сделаю, только не убивайте, — скулил Стас.

«Неужели этот слизняк недавно издевался надо мной?» — брезгливо удивился Рыба.

Крот, оправившийся от удара Лома, подошел к Стасу и встал за его спиной. Тот с беспокойством оглянулся на него. Чтобы его успокоить, Крот демонстративно забросил обрез в пруд.

Стас благодарно посмотрел своими маленькими глазками на Крота, наконец успокоившись, и вновь перевел взгляд на Рыбу. Его худая, жалкая фигура выражала такую безропотную покорность, что даже Кроту стало неприятно и он еще больше возненавидел его.

— Кто был тогда с вами третий? — спросил Рыба, начав допрос.

— Гребешков Митрофан Савельевич! — униженно и подобострастно сообщил Стас.

— Что-то мне его фамилия кажется знакомой, — размышлял вслух Рыба.

— Он у вас в отряде служил, — плебейски напомнил Стас, зарабатывая себе прощение.

— Вот это новость! — Рыба многозначительно посмотрел на Крота. — И где же он сейчас обитает?

— Я не знаю. После того случая, — какого, Стас предусмотрительно умолчал, не желая напоминать своему «судье» неприятные часы его унижения, — Савельевич куда-то уехал.

— Осторожным оказался, псина. То-то я его с вами вместе ни разу больше не видел. У него кто-нибудь из близких в нашем районе не проживает?

— Сын Николай живет в городе. Не знаю, где, но слышал от Савельевича, что тот работает в АПК «Прогресс» оператором.

Стас понял, что неизвестный, стоявший у него за спиной, подчиняется указаниям Рыбы и перестал обращать на того внимание. Пожирая преданными глазами Рыбу, он попросил его:

— Не убивай меня, я хоть сейчас могу принести тебе свою долю.

— Не убьем, не бойся, ты пока нам нужен, — успокоил Рыба, однако, подал Кроту сигнал, чтобы тот кончал Стаса.

Для постороннего беседа Рыбы с товарищем выглядела вполне мирной:

— Гнат, возьми полотенце и свяжи руки этому вояке, поедем к нему домой за деньгами.

Крот, взяв полотенце и подойдя к Стасу, потребовал:

— А ну, повернись спиной!

Стас послушно выполнил его команду, протянув руки назад для связывания.

Крот же, отбросив полотенце, достал из кармана пиджака капроновый шнур с петлей и быстро накинул Стасу на шею. Со знанием дела затянул, для надежности перекинув шнур себе через плечо, как через балку…

Когда Стас перестал биться и безвольно повис на нем, Крот выпустил шнур из рук, и жертва мешком рухнула на землю.

— Как думаешь, не воскреснет? — поинтересовался Рыба.

— Только на том свете, — спокойно ответил Крот, но с целью проверки подошел к Стасу и толкнул его ногой в бок. — Готов голубчик!

Крот снял со Стаса удавку.

— Зачем снимаешь, оставь здесь, — брезгливо поморщился Рыба.

— Кто знает, может, еще пригодится для работы, — цинично заметил Крот, положив удавку во внутренний карман своего пиджака.

— Ну, это уже слишком! — недовольно пробурчал Рыба.

— Не слишком, дорогой, — обиделся на замечание Крот. — Если подумать, то я с места убийства уношу лишнюю улику.

— Извини, я не подумал, — вынужден был согласиться с холодной расчетливостью товарища Рыба.

Оба трупа, полотенце и все, чего они касались своими руками, выбросили в пруд.

От пруда они отъехали с потушенными фарами. Луна скупо, но вполне достаточно освещала им путь. Метров через сто пятьдесят они остановились под деревом, недалеко от дороги. Сняли с автомобиля фиктивные номерные знаки, поставили настоящие и поехали в город.

У реки Рыба попросил Крота остановить машину, взял уже ненужные номерные знаки и, размахнувшись, закинул их в воду.

Они закурили, мысленно прокручивая происшедшее.

— У этого Лома рука действительно тяжелая. Он меня чуть не вырубил, — прервав молчание, признался Крот. Погладив ладонью ушибленное место, он пробурчал: — Голова до сих пор как котел гудит.

— Мне его примочки знакомы. Слава богу, что хоть с ним разделались.

— Половину дела мы сделали, но как теперь своего сослуживца найти? — спросил Крот. — Этот Савельевич может засветить не только тебя, но и меня. Честно говоря, я его не помню…

Рыба не прерывал рассуждения Крота, думая о предстоящей работе, связанной с розыском Гребешкова. Поразмыслив, он сообщил:

— Тебе его опасаться нечего. Он уехал за пределы района и вряд ли когда-нибудь вздумает сюда вернуться. Однако я не успокоюсь, пока его не найду. Ему осталось жить не больше месяца.

— Интересно, как ты надеешься его найти? — не скрывая своей заинтересованности, спросил Крот.

— Не забивай дурным голову. Пока я сам не знаю, как на него выйти, но ему от меня никуда не деться.

— Ты уедешь из района в поисках Гребешкова и сюда, я так думаю, уже не вернешься?

— Конечно.

— Как тогда я смогу узнать о результатах твоего поиска? Пойми, я это спрашиваю не из праздного любопытства.

— Я понимаю твое беспокойство и обещаю: сведу счеты с сослуживцем и в течение двух дней по телефону, телеграммой или открыткой сообщу тебе о смерти какого-нибудь своего родственника. Тебе только останется выпить за упокой его души.

— Теперь ясненько, — довольно буркнул Крот. — А если ты мне понадобишься, могу я рассчитывать на твою помощь?

— С сегодняшнего дня я твой должник. Мой адрес найдешь в тайнике бункера, где мы с тобой последний раз отсиживались перед броском в кацапию.

— А он не развалился? — с сомнением спросил Крот.

— Ты обижаешь немцев. Они плохо делать ничего не умеют.

— Но это же очень далеко!

— Далеко, близко — понятия относительные. Зато я буду уверен в отсутствии за тобой хвоста.

— Неужели ты и теперь мне не доверяешь? — удивился Крот.

— А ты неужели не понимаешь, что мы с тобой так долго пользуемся свободой лишь потому, что научились конспирации и не каждый может пощупать нас руками. Если бы поступали иначе, то говорить тебе, где мы сейчас находились бы, наверное, не стоит. Я привык все просчитывать наперед. А насчет веры тебе могу сказать следующее: если бы не верил, то своего адреса не сообщил.