— Ну?

— Так вот, — сказал Ен, — я бывший командир диверсионной группы. Как принято нас называть — Ноль.

Ен придвинул к себе сахарницу, кинул себе в чашку пару ложек сахара. Хорошенько размешав сахар, Ен поднес чашку к губам, сделал несколько глотков и поставил её обратно на стол.

В это время все пялились на него, словно на какой-то редчайший музейный экспонат. На их лицах можно было прочесть изумление вместе со страхом, испугом и ужасом. Парней из диверсионных отделений боялись даже свои, и боялись не без причины. Личная гвардия премьера, преданные только ему карманные солдатики, которые по одному его слову готовы были уничтожить всех и вся. Они никогда не принимали участия в боевых действиях вместе с солдатами регулярных частей, но от действий небольших диверсионных групп за четыре года войны погибло больше землян, чем от оголтелых атак в лоб основных сил армии. Провал задания, трусость во время боя, неисполнение приказа были для них величайшим позором, смыть который можно было только собственной кровью. Они не знали пощады и последними, к кому они были готовы проявить сострадание, были они сами. Для народа они являлись героями, для обычных солдат, воюющих рядом с ними, — убийцами, способными провести среди своих чистки в поисках неблагонадежных, нарушителей устава или потенциальных дезертиров и прилюдно наказать «счастливчиков» в назидание остальным. А само наказание варьировалось от публичной порки до расстрела…

Многие сомневались, осталось ли в бойцах-диверсантах после муштры и специальных психологических практик, применяемых в их воспитании, что-либо человеческое, и сходились во мнение, что нет. Именно за отсутствие всяких чувств диверсантов в просторечие и прозвали Нулями.

Пока собравшиеся в комнате думали, как им относиться к ново-объявленному статусу Ена и не следует ли им побыстрее сбежать от этого человека, Тэм повел себя довольно странно. Он подпрыгнул на месте, несколько раз хлопнул в ладоши и радостно, словно ребенок, только что решивший какую-то задачку и ожидающий за это заслуженного вознаграждения, воскликнул:

— Я так и думал! Ты элита!

Эмиль с Генрихом отодвинулись от Тэма подальше, решив, что их предводителю теперь точно конец, однако Ен повел себя спокойно. Глотнув чаю, он ехидно спросил:

— Больше гениальных озарений не будет?

Тэм вздрогнул, побледнел и энергично замотал головой, отчего его сходство с ребенком только усилилось.

Ен сделал еще один глоток чая и сказал:

— Ладно, тогда выкладывайте, что у нас есть и на что мы можем рассчитывать.

Тэм кашлянул, раздвинул плечами сидящих по бокам от него Генриха с Эмилем и начал излагать свой план.

— Во-первых, транспорт. Мы смогли похитить из ремонтного цеха и переправить к куполу полностью оснащенный и исправный «Грайдер», правда, без вооружения. Также у нас есть девять «Ирбисов». Они все спрятаны в пещере в пяти километрах от купола.

— Уверены, что они еще там? — спросил Ен, старательно подавляя готовое выскочить на лицо выражение удивления. Он был готов услышать что угодно, но только не название танка и персонального боевого модуля, один из которых совсем недавно практически был его домом.

— Да. Место надежное, а все, кто участвовал в его угоне, сейчас здесь. — Тэм поочередно повернулся к своим соседям, и те гордо улыбнулись. — Для армии этого танка уже не существует. Мы угнали его больше полугода назад, а я постепенно удалил все данные об этой машине из армейских баз.

Несмотря на все усилия сохранить контроль над своим лицом, брови Ена невольно поползли вверх. Тэм со всей строгостью подошел к планированию, задействовал минимум народу и никуда не торопился, выжидая подходящего момента. Если подобным образом он подходил ко всем своим операциям, то неудивительно, что многие из них заканчивались успехом, а ему самому удавалось уходить от ищеек премьера вот уже несколько лет кряду. Впрочем, ляп с доносом мог свести все его усилия на нет.

— Кто должен был идти с нами? — продолжил Ен. — Кроме пилота в «Грайдер» влезет еще восемь человек.

Загибая пальцы, Тэм начал перечислять:

— Так, пилот-Генрих. Остальные — я, Алик, Тамил, провожающий и еще четыре человека. В наши истинные цели они еще не посвящены.

Одним глотком допив чай, Ен спросил:

— И где они сейчас?

— У себя дома, наверное. Ждут звонков.

— Пусть ждут, — решил Ен. — Идут все, кто в этой комнате. И больше никто.

— Эй-эй-эй, — возмутился молчавший до этого Лука и начал подниматься на ноги. — А я-то какого вам понадобился? Я не собираюсь никуда уходить из купола. Пусть Тэм мне заплатит и я быстренько свалю от вас.

Ен демонстративно коснулся дула автомата, отрешенно посмотрел на Луку и с наигранной угрозой в голосе сказал:

— Ты уже знаешь нашу цель, так что выбирай — или ты с нами или я пристрелю тебя прямо сейчас.

Лука медленно опустился на диван и обиженно пробормотал:

— По-моему, это несправедливо. Я тогда по-любому умру.

— Ага, — подтвердил Ен. — Но в этом городе это случится обязательно.

Лука внимательно посмотрел на Ена, а тот на Луку. Непонятно, почему этот парень решил податься на улицу, но меньше всего он походил на главаря уличной банды. Аккуратно подстриженный, причесанный, в приличной новенькой одежде, он больше всего напоминал прилежного студента или молодого карьериста. Живое смуглое лицо с орлиным носом и ясный, трезвый взгляд черных глаз также довольно сильно отличали его от большинства обитателей трущоб, и в частности от двух представителей улицы, с которыми успел познакомиться Ен — Сайэка и лысой девушки, являвшейся в жилище Ильи. Пользы от Луки, был уверен Ен, не будет никакой, но, по крайней мере, тот был достаточно сообразителен, чтобы не мешаться. К тому же люди из правительственной роты уже должны были выяснить, кто навел Безопасность на Илью и контактировавшего с ним лейтенанта, и список их целей расширился. Оставить Луку в куполе значило обречь его на смерть.

Впрочем, сам Лука такой заботы о себе не оценил. Он иронично приподнял одну бровь и язвительно спросил:

— Тогда зачем мне так далеко идти? Все равно, никто еще не возвращался от землян.

Ен криво усмехнулся.

— Я возвращался. И не раз. — Пока его не поняли превратно, быстро добавил: — Правда продуктивного диалога у меня там ни с кем не получалось.

— Ну нормально, — скривился Лука. — Долбанутый вояка, кучка террористов и ребенок — хорошая компания для похода к линии фронта. Легче сразу умереть, хоть мучатся не буду.

Ен подался вперед и с улыбкой предложил:

— Могу тебе помочь.

Поморщившись, Лука поднял перед собой руки.

— Ладно-ладно, убедил. Если что, сам как-нибудь выберусь.

Нарочито изящно вытянув руку, Лука поднял свою чашку и звучно отхлебнул чай.

Давно ожидающий своей очереди высказаться Илья кашлянул и задал интересующий его вопрос:

— Ен, а почему ты так уверен, что мне и Марату нельзя оставаться в куполе? Я уже понял, что все серьезно, но все равно считаю, что идти к землянам маразм. Легче спрятаться в другом куполе. К тому же Тэм уже нам должен. Уверен, он не откажет нам в помощи.

— Ага, — тут же поддакнул ему Лука.

Ен отрицательно покачал головой.

— Обычным способом из этого города не выберется ни один человек.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я прекрасно знаю процедуры, рекомендованные к исполнению во время поимки Нуля, — почти отрапортовал Ен. — Как говорил Тэм, подобные поиски уже имели место в одном из куполов. Тогда были физически устранены все люди, хотя бы теоретически вступавшие в контакт с тем человеком. Руководителем той операции и разработчиком мер по локализации и устранению дезертира был я.

Марат вздрогнул и схватился за руку брата. Его доверие к Ену таяло на глазах, оно замещалось страхом.

Илья сглотнул и растеряно спросил:

— Зачем так?

— Это был прямой приказ премьера. Такие люди не должны дезертировать, и уж тем более никто не должен знать об их бегстве. Для армии это величайший позор.