Было невозможно организовать запланированный инцидент так скоро. Они не знали, когда Рейнтри оставит свой дом и куда пойдет. Но теперь, когда они были у него на хвосте, они могли направить к нему друзей везде, где бы он ни находился; затем они отступят и позволят друзьям сделать их работу.

***

Расправившись с Мак-Маффином, Данте произнес:

— Скажи мне точно, что ты чувствовала, когда была в моем офисе.

Лорна, размышляя, потягивая кофе. После сверхъестественных ощущений, которые она испытала в автомобиле, ей хотелось выпить чего-нибудь горячего, даже притом, что Данте рассеял весь физический холод. Горячий кофе, конечно, не мог коснуться остатка все еще испиваемого ментального холода, но так или иначе, он утешал.

Она порылась в воспоминаниях. Во всяком случае, обычно память не подводила ее, кроме того, все случилось настолько недавно, что детали были еще свежи.

— Ты до чертиков напугал меня, — ответила она наконец.

— Потому что поймал на мошенничестве? — подсказал он, когда она не продолжила.

— Я не мошенничала, — возразила она, нахмурившись. — Знать — не значит мошенничать. Но нет, не поэтому. Однажды в Чикаго я шла ночью домой и собиралась сократить путь через переулок. Как и многие другие люди, я часто ходила там. Но той ночью не смогла. Я примерзла к месту. Ты когда-нибудь чувствовал ужас, настолько сильный, что тебя от него тошнило? Это было вроде того. Я отступила из переулка и пошла домой другой дорогой. А на следующее утро в том переулке нашли искалеченное тело женщины.

— Предчувствие, — сказал он. — Дар, который спас твою жизнь.

— Я почувствовала то же самое, когда увидела тебя. — По выражению его лица она поняла, что ему это совсем не понравилось, но он сам спросил, а она лишь ответила. — Я чувствовала, как будто огромная сила... захлестнула меня. Я не могла дышать. Испугалась, что потеряю сознание. Но затем ты что-то сказал, и паника прошла.

Он сидел, откинувшись на спинку, и хмурился.

— Я не представлял для тебя никакой опасности. Почему у тебя была такая сильная реакция?

— Ты эксперт. Ты и скажи мне.

— Моя первая реакция на тебя была такой, что я захотел тебя голой. Если только ты не испугалась секса, а я так не думаю … — из-под полуприкрытых век он кинул на нее такой взгляд, что ее соски напряглись снова, — то ты не получила от меня ничего такого, что могло заставить тебя чувствовать себя подобным образом.

В глубине ее живота снова стало жарко и совсем не от кофе. Поскольку они были в Макдональдсе и позади нее находился четырехлетний ребенок, она отвела взгляд и с усилием удалила из своих мыслей картину секса с ним.

— По крайней мере, часть этого исходила от тебя, — настаивала она. — Я помню, как подумала, что даже воздух ощущался каким-то другим, чуждым, каким я никогда не чувствовала прежде. Когда ты подошел ближе, я поняла, что ощущение исходит от тебя. Ты опасный человек, Рейнтри.

Он просто наблюдал за ней, ожидая продолжения, потому что не мог с уверенностью отвергнуть такое точное обвинение.

— Я могла чувствовать тебя, — сказала она, ее голос звучал низко, поскольку она погрузилась в воспоминания. — Ты притягивал меня, как будто прикасался. Свечи дико горели. Я хотела убежать, но не могла двигаться.

— Я прикасался к тебе, — сказал он. — Во всяком случае, в воображении.

От воспоминания, как она попалась в его сексуальную фантазию, у нее перехватило дыхание.

— Я знала, что что-то было неправильно, — прошептала она. — Я не контролировала себя. Казалось, меня подхватила мощная дьявольская волна, а потом отхлынула, лишая равновесия. А потом я почувствовала холод, точно такой же, как в автомобиле. Не обычный холод, пронизывающий ознобом, а что-то столь мощное, что пробирало меня до костей. Затем вернулось то чувство страха, которое я испытала в переулке. Ты говорил о том, как я чувствительна к потокам в комнате…

— Я говорил о сексуальных потоках, — сказал он с усмешкой. — Через несколько дней будет летнее солнцестояние, и при таком большом свете мне трудней поддерживать контроль. Именно поэтому танцевали свечи. Я был возбужден, и моя сила бросалась в глаза.

Лорна задумалась над этим. Ее влекло к нему с первого момента, лишь только она посмотрела в его глаза. Невзирая на то, что вначале почувствовала только страх и панику, когда она встретила его взгляд, ее охватило вожделение. Оглушающий холод пришел позже и не затронул ее физическую реакцию на него, потому что, когда холод ушел, влечение осталось неизменным.

— Холод ушел, — сказала она. — Будто что-то вжало меня в стул, а потом вдруг исчезло. Я думала, что упаду со стула, из-за того насколько сильно была отброшена назад. Как вдруг все прошло. Вот так все и было. Мы еще немного поговорили, а потом прозвучала пожарная тревога. Конец сцены, начало еще большего количества странностей.

— И ты почувствовала то же самое в автомобиле?

Она кивнула.

— В точности то же самое. За исключением секса. Чем дальше мы удалялись от дома, тем большее беспокойство я ощущала, как будто была совершенно беззащитной и уязвимой. А затем стало очень холодно.

— Ты определенно собирала внешнюю отрицательную энергию, вероятно, от окружающего нас движения. Никогда не знаешь, кто находится в соседнем автомобиле. Там может быть кто-то, с кем не захочешь встретиться даже днем на переполненной улице. Но вот что действительно меня удивляет, это почему ты чувствовала то же самое в моем офисе. — Он тряхнул головой. — Если только ты не предчувствовала огонь, который собирался сжечь дотла казино, что вполне вероятно, если у тебя есть немного способности предвидения.

— Думаю, это возможно, но только если вещи касаются чисел. — Она рассказала ему о номерах рейсов одиннадцатого сентября и том, что у нее не было никаких видений врезающихся самолетов и горящих зданий, только самостоятельно всплывающие в подсознании номера рейсов. — То, что я почувствовала перед пожаром, было другим. Наверное, это потому что у меня…

Она остановилась и впилась в него взглядом. Он поднял брови.

— У меня... что?

— Есть пунктик насчет огня. — Он ждал, и, наконец, она раздраженно произнесла. — Я боюсь его, понятно?

— Любой нормальный человек осторожен с огнем. Я осторожен с ним.

— Это не осторожность. Я боюсь его. Панически. У меня бывают ночные кошмары, как будто я поймана в ловушку в горящем здании. — Она подумала, что он мог быть осторожен с огнем, но все же пламя возбуждало его. Он мог бы стать превосходным пироманьяком. Стоя в горящем казино, она чувствовала его зачарованность и понимание огня, ощущала его возбуждение, потому что он выражал его очень физически. — Наверное, именно поэтому я тогда так запаниковала и встревожилась. Но почему я почувствовала это сегодня? Если только ты не собираешься в следующий час затащить меня в другое горящее здание. И если ты сейчас скажешь, что так оно и есть, я тебя убью.

Он рассмеялся, собирая остатки их еды и складывая на пластмассовый поднос. Она скользнула со стула и пошла перед ним, выходя из ресторана.

— Куда теперь?

— В гостиницу.

Возвращение на шоссе потребовало не более минуты. Данте искоса взглянул на нее.

— Хорошо себя чувствуешь?

— Прекрасно. Не знаю почему, но это прошло.

Она действительно прекрасно себя чувствовала. Она ехала в «ягуаре» с самым необычным человеком, которого когда-либо встречала, и размышляла над тем, чтобы лечь с ним в постель. Она смотрела на него, думая, как он должен выглядеть одетым в одни только боксеры, и ощущала приятную теплоту предвкушения.

Ей нравилось наблюдать, как он ведет машину. В воскресенье ночью, направляясь к нему домой, она была не той в форме, чтобы оценить гладкость и экономность движений, которыми он обращался с автомобилем. Она подумала, что хорошее вождение очень возбуждает. Игра мускул на его предплечьях, не скрытых короткими рукавами надетой им рубашки-поло, была невероятно сексуальной. Должно быть, он регулярно работал над ними, чтобы держать их в такой форме.