— Но мальчики же спят в одной комнате в дальнем углу коридора, — ахнула я.

Он кивнул.

— Вот именно. Поэтому ей пришлось повернуть обратно и пройти мимо пылающей лестницы на ту сторону балкона. Она обнаружила детей у кровати Бена: они в ужасе прижимали ладони ко рту. Роуз схватила их и побежала к лестнице, но к тому времени она уже была вся в огне. Пройти было невозможно.

— Господи боже…

— И вот Роуз с двумя детьми, которые кашляли и глотали ртом воздух, просто попятилась назад. Они пробрались в спальню мальчиков и спрятались за кровать. У них не было никакого плана. Правда, Роуз предложила им помолиться.

— О боже, — пробормотала я, схватившись за голову. Я представила себе эту сцену.

— Дэвид, неужели она до такой степени хотела заполучить опеку над моими сыновьями? Неужели она способна была дойти до такого? Совершить такую мерзость?

Дэвид замялся.

— Ее план не удался, произошел несчастный случай. Но да, ты права. Она хотела заполучить их любой ценой.

— А как же я?

— Сначала она была не против, что ты будешь с ними, хотела, чтобы ты тоже жила рядом, но потом начала бояться, что ты переедешь. Помнишь, Люси, она как-то зашла поговорить с тобой в амбар? Я тогда еще заезжал за ней на машине. Она так отчаянно хотела, чтобы вы остались жить с ней навсегда! После всего, что она для тебя сделала, ей казалось, что ты все же недовольна. Ей казалось, что ты захочешь начать новую жизнь и заберешь с собой ее драгоценных мальчиков. Она с горечью вспоминала о своих планах, о том, сколько денег потратила на амбар, о том, какое образование хотела дать внукам, о всех аристократических семействах, с которыми собиралась их познакомить, о кругах, в которых они будут вращаться, о девушках, с которыми будут встречаться потом, когда подрастут… И тут, из-за какой-то твоей прихоти, она могла все это потерять! Потерять контроль. Контроль для Роуз был очень важен. И семья, разумеется. Семья для нее была всем на свете.

— Но и для меня тоже!

— Да, но мы тут говорим о семье с большой буквы, Люси. Бен числился в наследниках. Он должен был унаследовать Незерби.

— Бен?

— Разумеется. Гектор уехал и в глазах Арчи пропал навсегда, Нед умер, и Бен оказался старшим ребенком мужского пола.

— Но… но как же Лавиния?

— Да брось ты, — фыркнул Дэвид. — Нет, нет. В семействе Феллоузов женщины наследуют имущество только в крайних обстоятельствах, если не останется ни одного мужчины. Мужская линия — это все. И Роуз это знала.

— Но она не знала кое-чего еще, — тихо произнес Джек. — Роуз не знала, что Бен не может претендовать на наследство. Арчи ему никогда бы не позволил.

Я вытаращилась на него.

— Но почему? — спросила Мэйзи.

Повисла тишина. Джек посмотрел на Дэвида. И глаза Дэвида медленно обратились ко мне, как будто кто-то навел прожектор.

— Ты же знаешь, Люси.

Я не знала, но сейчас, когда я смотрела на него, в голове моей крутились колесики, похожие на заводящийся пропеллер. Мне казалось, что все эти обрывки света, все эти крошечные кусочки калейдоскопа вдруг завертелись, только не хаотично, а упорядоченно и все встало на свои места. Я смотрела на его красивое морщинистое лицо… высокий лоб, добродушные складки у рта, нос… в глазах не было сходства, они были слишком серые, но вот руки… никаких сомнений. Пальцы, сплетенные на столе. Знакомые до боли. Я изумленно, медленно кивнула. Я была поражена, как это я раньше не догадалась.

— Да, я все понимаю, — прошептала я.

— Что? — спросила Мэйзи, явно сбитая с толку.

— Бен не может быть наследником, — медленно выговорила я, — потому что он не Феллоуз.

Мэйзи оторопела.

— Что?

— Он не Феллоуз, — повторила я, переводя глаза с Дэвида на Мэйзи. — Нед не сын Арчи.

— Не сын? Но…

— Он мой сын, — тихо промолвил Дэвид.

— ВАШ сын?!

Он кивнул. Я опять повернулась к нему. Я не могла отвести глаз, смотрела на него как завороженная. Дэвид откашлялся.

— Мы с Роуз… у нас был долгий роман, много лет назад, когда Арчи впервые завел себе подружку в Лондоне. И в результате появился Нед.

— Значит, мальчики…

— Мои внуки. — Он смотрел на меня так же пристально, как я на него. Я слышала свое дыхание.

— Вы и Роуз? — Мэйзи была потрясена.

— Да, я и Роуз. — Дэвид смутился. — Точнее, я и Роуз, какой она была в те дни. Самая красивая женщина на свете. Я уже давно сходил по ней с ума. Верьте или нет, до того, как она озлобилась на весь мир, она была не просто очаровательна, но и беззаботна, и смешлива, и очень приятна в общении. Она была душой любой вечеринки. Я знал ее многие годы, мы виделись у общих знакомых, а потом она вышла за Арчи. Но когда мы сблизились… все веселье пропало. Вечеринка закончилась, и Роуз превратилась в печальную одинокую женщину. Ей казалось, что ее предали, использовали. Арчи использовал ее как инкубатор для воспроизводства — и весьма эффективно. Она родила ему сына и наследника, а потом и Лавинию и после этого перестала его интересовать. Он переключился на юных фотомоделей.

— А Арчи был в курсе? — шепотом спросила я. — Насчет вас с Роуз?

— О да. — Дэвид удивленно взглянул на меня. — Он как-то спросил меня напрямую, когда мы играли в карты, и я честно ответил.

— Боже! И как он отреагировал?

— Нормально. Так же, как отреагировал бы любой мужчина. Воспринял это как должное, наверное. — Он задумчиво потер подбородок. — Правда, меня это несколько озадачило. Помню, ту партию я проиграл. — Он горько улыбнулся, потом нахмурился и потупился, погрузившись в раздумья. Наконец он поднял голову. — С тех пор он лишь однажды заговорил со мной об этом. Как-то раз, за портвейном, когда мы были вдвоем, очень поздно, он сказал: «Я рад, что это был ты, Дэвид. Я видел, что она уже на грани. А ты ее спас. И я рад, что ты это сделал. Рад, что это был ты, а не кто-нибудь другой. Мне самому это было не под силу».

— Не под силу общаться с собственной женой? Наверное, он был слишком занят со своей шлюхой в Лондоне, — сердито пробормотала я.

Дэвид безразлично пожал плечами. Ему не хотелось осуждать Арчи, старого друга. И впервые в жизни я прониклась чем-то вроде сочувствия к Роуз. Брошенная жена, которую заставляют принимать одиночество как должное. И в ее возрасте, в ее среде это считается нормальным. От нее ожидают, что она будет ухаживать за садом, председательствовать в благотворительных комитетах и всем быть довольной.

— Но… но Пинки же младше Неда.

— О да, и это ребенок Арчи, я в этом совершенно уверен. Он проследил. Думаю, даже Арчи досаждало, что его так открыто обманывают и оставляют в стороне, так что они завели еще одного ребенка, а нашей связи пришел конец. Без всяких сомнений, Пинки спасла их брак: сами видите, как Арчи ее обожает, как он ее балует. Да, это дочурка Арчи.

— Но он же никогда не признавался Роуз, что знает о Неде?

— Боже, конечно нет. У него есть гордость. Нельзя же выпускать кошку из мешка, чтобы вся округа пронюхала, нет, ни в коем случае. Конечно, люди кое о чем догадывались, ведь Нед был так не похож на остальных детей, и все знали о нашем романе… но ничего не говорилось вслух. И Роуз думала, что у нее есть кое-что против Арчи. Козырная карта в рукаве. Она понятия не имела, что ему все известно.

Я вспомнила, как Арчи со слезами на глазах бормотал у пустого очага: «Я бы ей не позволил, Люси. Я бы никогда не позволил Роуз…» Не позволил бы ей отдать наследство Бену. Вот о чем он говорил. Ведь Нед — не его родная плоть. И все же он ничего не сделал, он спокойно наблюдал, как она берет нас под крылышко, ремонтирует амбар за бешеные деньги, знал, что она задумала…

— А как же Нед? — тихо просила Мэйзи. — Он знал? Дэвид вопросительно посмотрел на меня.

— Нет! — выпалила я. — Нет, он никогда мне не говорил, и… ведь тогда я бы тоже знала. Он бы рассказал мне. Я уверена. И все же… он всегда… — Я замялась. «Ненавидел» — слишком уж сильное слово. — Он всегда так настороженно к ним относился. Особенно к матери. И к Арчи тоже. Можно даже сказать, что он им не доверял.