Я соскочил с шаршура на утрамбованную землю двора. С другой стороны на землю спустился Тимон.

Местные слуги сразу бросились к шаршурам и начали освобождать их от поклажи.

– Эй! Если что-нибудь пропадет, то вы сгорите в муках! – услышал я голос Жереста.

– А Жерестик-то, ожил! – улыбнулась мне Аранта, тоже довольная тем, что путешествие закончилось. Двое разряженных слуг помогали Морите и Гариэль сойти с шаршуров.

– Надо же! – с томным сожалением проворковала Аранта, – а мне вот, никто руки не предложил!

– Ну, сломала бы ты эту руку, – с ехидной улыбкой, появился из-за нашего шаршута Тимон, – а толку-то?

– Ну что ты из меня монстра какого-то делаешь! – возмутилась Аранта, – может быть и не сломала бы. Вот тебе я за это, что-нибудь сломаю. Можешь вносить предложения.

Это уже вошло у них в привычку, этак пикироваться. Я не опасался за Тимона. Он четко знал границу, которую не стоило переходить, и за которой, действительно, могло бы последовать хирургическое вмешательство. Я пошел к тану Тюрону. Он стоял рядом с Малуром в ожидании дальнейших событий. Постепенно к нам стянулись все остальные.

На дорожке, ведущей к дому, появился высокий человек. Судя по поклонам, которыми его приветствовали слуги, это и был наместник Сартута, Сохтар ас Пархат. У него было приятное, умное лицо. На нем не было тщеславия и высокомерия, которое могло бы быть у наместника, которому, кроме древности рода, и похвастаться было нечем.

Малур радостно заулыбался и бросился навстречу этому человеку. Они начали о чем-то оживленно говорить. Потом Малур посторонился и показал рукой на наших пленных, стоящих с понурым видом, видимо, в предвкушении ожидающих их процедур по перевоспитанию. Впрочем, какие здесь процедуры? Секир башка, и всех делов! Может быть, наиболее везучим, выпадет каторга…. Хотя, вспоминая о некоторых особенностях местного отношения к преступникам, я бы сказал, что наиболее невезучим.

Тем временем, Малур уже показывал на нас. Наместник сразу же уставился на Тартака. Еще бы! Тартак у нас самый видный. Опершись на палицу, он в свою очередь рассматривал наместника. Тюрон шагнул вперед и вежливо поклонился:

– Рад видеть наместника Владыки. Я слышал о вас очень много лестных отзывов.

Это когда он мог эти отзывы слышать? И почему, спрашивается в задаче, эти отзывы не попадались мне? Или Тюрон все, что было, подбирал сам?

Только тут Наместник перевел взгляд на тана Тюрона. После нескольких секунд осмотра, он неуверенно сказал:

– Мне кажется, что вы необычный человек.

Надо же, какая наблюдательность. Впрочем, вспоминая первую нашу встречу, мне тоже показалось, что тан Тюрон необычный.

– Я бы сказал несколько иначе, сатхар Пархат, – улыбнулся Тюрон. – Я бы сказал, что я обычный нечеловек.

– А кто? – моментально среагировал Сахтар.

– О! Какое это имеет значение?

– Сатхар Тюрон – дракон! – встрял Малур, – он демонстрировал свои умения самому Владыке, да пребудет с ним милость Шаршуда. Наместник внимательно осмотрел тана Тюрона:

– Что-то не очень много у него признаков дракона. Я бы даже сказал, что этих признаков вообще нет.

– Я дракон-оборотень, – пояснил тан Тюрон, – могу произвольно пребывать в одной из двух ипостасей. Но согласитесь, было бы неразумным пребывать сейчас в ипостаси дракона.

– Да. Это было бы очень неразумным, – с чувством согласился наместник и снова бросил взгляд на Тартака. – А…, вон тот, большой, он кто?

– Тролль, – охотно пояснил Тюрон, – Правда, данный, конкретный тролль – имеет Дар, который позволяет ему стать магом.

– А это не…, – запнулся наместник.

– Неопасно! – невозмутимо ответствовал Тюрон. – Он принял светлый путь. А вот враги, пускай опасаются!

– А стоит? – иронично поднял бровь Сахтар.

– Тартак, – мягко обратился к нашему троллю Тюрон. – Как там твоя песня называлась? Напой первый куплет.

– Нет! – простонал Тимон, – только не это!

Мы шустро зажали уши, но рев запевшего Тартак был с родни доброму удару по физиономии. По лицу опешившего Сахтара, можно было сразу сказать, что опасаться есть чего.

Сахтару пришлось потратить несколько минут, чтобы прийти в себя. Он с некоторой опаской смотрел на довольную физиономию Тартака, которому особо удалась концовка куплета. Все вокруг, очень реально дрожали от страха.

Сахтар перевел взгляд на остальных наших ребят… и снова испытал шок. Теперь его расширенные от удивления глаза не отрывались от Гариэль, которая скинула капюшон сароха на плечи.

– В письме Владыки было сказано, что вы направляетесь к эльфам, – понятливо кивнул головой наместник. – Это очень благородно, вернуть эту прекрасную девушку родным, но как она оказалась так далеко от родины?

– Выводы логичны, но предпосылки этих выводов – неправильны, – невозмутимо ответил Тюрон. – Родина этой девушки значительно дальше, чем вы думаете. Она едет послом мира к эльфам Харшада. Выигрыш от этого, в случае удачи миссии, может быть очень большой, как для людей, так и для эльфов.

Сахтар задумчиво покивал головой. Потом перевел взгляд на остальных наших ребят.

– Как я понимаю, больше никого неожиданного? – обратился он к Малуру.

Малур неопределенно пожал плечами, хотя его глаза автоматически повернулись ко мне и Аранте.

Глава 9.

Ну, конечно же, наместник не мог не пригласить нас переночевать в своем доме, так похожем на дворец. При наличии множества комнат для гостей. Первым возжелал отправиться в свою комнату Тартак. Мы, как раз, собрались в большом гостином зале и, рассевшись на подушках, чинно и по-светски общались. Как водится, речь в таких случаях ведется о погоде и природе, то есть, о таких вещах, которые вызывают рефлекторное зевание и действуют лучше всякого снотворного.

Тартак – натура деятельная, и всякие природы и, тем более, погоды его не интересуют. Стоя в проеме двери, он перехватил слугу, несшего блюдо с сарташем (предназначенного для всех нас, заметьте), и это блюдо у слуги изъял. В два приема, Тартак уронил содержимое в свой безразмерный желудок и, обратив к нам невинный взор, заявил, что он, видите ли, с дороги устал, и неплохо было бы, где-нибудь подремать.

Слегка шокированный таким оборотом беседы, Сохтар позвонил колокольчиком, стоящим у его руки. Появившемуся на звук дворецкому, было отдано распоряжение провести благородного сатхара в его комнату.

– Только на первом этаже, – счел своим долгом предупредить тан Тюрон.

Дворецкий невозмутимо поклонился и, жестом руки, предложил Тартаку следовать за собой. Тартак неопределенно хмыкнул и, подхватив палицу, проследовал в первую дверь налево, предупредительно распахнутую дворецким.

Дверь за Тартаком закрылась. Через несколько секунд раздался стук упавшей на пол палицы и грохот рухнувшего на кровать Тартака. Потом еще раз раздался грохот рухнувшей на пол кровати и все стихло.

– Господин! – я впервые увидел на лице дворецкого проявление эмоций. – Это была кровать из Гаришада…, редкий и очень дорогой экземпляр.

– А на втором этаже – более дешевая мебель? – поинтересовался тан Тюрон.

– Ну что вы?! – оскорбился Сохтар, – у меня все самое дорогое – для гостей!

– Тогда вы отделались только одной кроватью…, – философски заметил я. В это время раздался мощный храп Тартака.

– …И одной бессонной ночью, – вынужден был добавить Тюрон.

Выход все же нашелся. Сохтар всерьез озаботился звукоизоляцией своих помещений, но тан Тюрон сжалился над нами и поставил «полог тишины» на комнату, в которой обосновался Тартак.

– Так расскажите мне о вашей миссии, – вернулся к прерванной беседе Сохтар.

– Моя, лично, миссия закончена! – поспешил пояснить Малур. – Я должен был сопроводить благородных гостей Владыки в Сартут и обеспечить их в дальнейшую дорогу. Свою миссию я считаю выполненной.

– Интересно, Владыка так тоже посчитает? – пробурчал Жерест, выуживая какой-то фрукт из вазы, – особенно, если с нами что-то случится.