– Да ну его, в самом деле… Ну что, сегодня вечером ты на фехтование идешь?

– А как же! – и друзья занялись обсуждением более насущных вопросов своей жизни – проверочной работы до истории, домашнего задания по алхимии и материаловедению, а также необходимость купить кое-что для себя в Уинхалле, коль скоро Динн-Бег перевел им обоим на карточки по пятьдесят рубинов и пообещал через неделю выплатить весь долг сполна.

– Я ближайшее воскресенье тоже хочу провести с Мирним, – объяснил Илья.

– Это я понимаю. Мы же можем сначала все вместе закупить в торговом центре необходимое для занятий, а потом вы пойдете по своим делам. Ну, и я найду чем заняться. Кстати, в воскресенье в город приезжает труппа «Жонглеры иллюзий», я хочу посмотреть. Они мастера разыгрывать сценки из истории, схватки там, сражения!.. Это их конек. Мирним вряд ли будет интересно.

– Я ее спрошу…

– Тишина в классе! – жестко потребовала Ирвет, учительница истории. – Берем тетради для проверочных работ, записываем задание!

От планов на выходные пришлось отвлечься. Покусывая кончик ручки, юноша старательно вспоминал имена и даты, время от времени украдкой пытался заглянуть в тетрадку Сереги, тоже мучившегося над каким-то историческим фактом. Но под взглядом учительницы это оказалось затруднительно. Мама Мирним не отличалась теми педагогическими талантами, что госпожа Оринет, но тоже способна была держать класс в руках.

Выходных ждали с нетерпением не только Илья с Сергеем, но и многие другие ученики. В Уинхалле планировалось гуляние и ежегодная ярмарка, где должны были торговать как местными изделиями, так и привозными чародейскими диковинками. Разумеется, большинство надеялось если не присмотреть себе какую-нибудь необычную магическую штуковину, то хотя бы полюбоваться на них. Поэтому, вечером в пятницу, когда во время ужина, прямо в столовой, мастер объявил, что отпуска в город не будет, это стало для школьников потрясением, словно гром среди ясного неба.

Протестующее загалдели все и одновременно, однако под взглядом Всеслава почти сразу затихли.

– Имеете в виду, господа! – жестко добавил мастер, заметив отразившуюся на лицах некоторых школьников мятежную мысль – найти способ все равно смыться из школы, чтоб хоть одним глазом глянуть на ярмарочные диковинки, – Нарушение прямых запретов директора приравнивается к самым серьезным проступкам и карается исключением из школы.

Обвел всех взглядом и вышел из столовой в полной тишине.

Прежде чем начать галдеть снова, ребята и девушки сперва убедились, что Всеслав их уже не слышит.

– Что они себе думают, в самом-то деле?! – возмущенно вскричал Сергей. – Им жалко, что ли? Боятся, что мы в свалке потеряемся или пропадем? Так никогда ничего такого здесь не случалось, отец мне рассказывал! Эти ярмарки два раза в год в Уинхалле происходят с незапамятных времен, их всегда школьники посещают! Что за новшество-то?!

– Серега, если кого и спрашивать об этом, то директрису. Ты же слышал, что сказал мастер – распоряжение директора.

– Блин, тетка что, совсем свихнулась?!

– Возраст сказывается! Старая дура…

– Да давно пора! – заметил Федор. – Ей сколько лет-то? Больше восьмисот? Ну-ну…

Смех, хоть и злой, немного разрядил ситуацию. Подойдя к столику, за которым сидела Мирним и ее соседка по комнате, та самая девушка, с которой госпожа Оринет посадила Илью на первом занятии, юноша вопросительно взглянул на расстроенную подругу.

– Если не в город, то, может, в парке погуляем?

– Ну, да, если не в город, то придется гулять здесь, – вздохнула та. – Я спрошу у мамы, что случилось и почему нам запретили… Да, у нее спрошу. Может, они передумают… – с надеждой добавила она, покосившись на подругу. – Кошмар какой-то!..

Обсуждение странного запрета захватило всю школу, за исключением разве только преподавателей, которые, разумеется, знали, в чем тут дело. После занятий в бассейне, добравшись до своей комнаты, Илья попытался, медитируя, пройти по магическому следу Всеслава и услышать его беседу с директором, с женой или с кем там он мог обсуждать нововведение, однако ничего не сумел увидеть и услышать. Напрягшись и поработав над восприятием, он сумел вычленить след мастера, однако, как ни старался, никакой беседы не услышал.

Впрочем, может, ее просто не было…

В конце концов, он признал свое поражение на этот раз и прервал медитацию.

На следующий день Мирним с расстроенным видом объяснила ему, что все воскресенье она будет необходима матери, и та не отпустит ее на школьный пикник в парк.

– Она серьезно волнуется. Так что нас наверняка никуда не отпустят, нечего и надеяться. Есть какая-то причина…

– Твоя мама объяснила, что случилось?

– Нет. Мне показалось, она и сама точно не знает, только предполагает. А предположениями мама никогда не делилась со мной.

– Жаль…

– Очень-очень жаль…

– Да уж! – с жаром подтвердил Илья, хотя был далеко не так расстроен, как остальные. Чародейская ярмарка Уинхалла была для него лишь рассказом, он знал о ней слишком мало, что негодовать, а не просто сожалеть. Поддавшись общему настрою, юноша даже поверил, будто тоже смертельно огорчен. – Знать бы хотя б, что там у них произошло…

Видимо, чтоб занять внимание учеников, в субботу для них устроили небольшой экзамен по концентрации, который занял добрых четыре часа, потому что каждого проверяли отдельно, а остальные ждали своей очереди. Несмотря на суровость учителей и мастера – он тоже принимал участие – было очевидно, что проверочная не была запланирована заранее и представляла собой чистейшую импровизацию.

Во второй половине дня общий сбор объявил мастер фехтования, а потом и конюх. Вечером, добравшись до постели, Илья подумал, что возможность завтра поваляться весь день кверху брюхом – не такая уж печальная перспектива. Он был уверен – в этой мысли он не одинок. И даже закралось смутное сомнение – не это ли было конечной целью учителей? Но идея показалась несостоятельной. В конце концов, зачем идти на такие ухищрения, если можно просто запретить?

Он решил пропустить утренние занятия по фехтованию – ни сил, ни охоты у него не было. Юноша с облегчением проспал и потом долго валялся в постели с книгой.

За завтраком к его столу подошел Санджиф.

– Доброе утро. Как насчет прогулки? – он повел взглядом по всем, кто сидел за столом, так что в невежливости никто б не заподозрил его. Но обращался он именно к Илье, это тоже было понятно.

– Прогулки?

– На виверне. Ты помнишь?

– Конечно. Сегодня?

– Сейчас. Восход заканчивается, самое время. Аддиг любит именно это время.

– Иду. Сейчас, доем, – он торопливо затолкал в рот остатки мяса.

– А ты, Сергей, что решил?

Последний поджал губы с суровым видом. Укоренившаяся неприязнь к знатному однокласснику и желание посмотреть вблизи на настоящую ездовую виверну вступили в единоборство. Любопытство победило с чистым счетом.

– Я, пожалуй, посмотрю на виверну из близи, но летать… На чужом звере… Нет, это не по мне…

– А можно я?! – вскинулся Федор. Глаза у него горели от восторга.

Санджиф мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Трое чужих для Аддиг – это многовато. В следующий раз.

– Ладно, – в голосе, конечно, было разочарование, но и понимание – не всякий станет показывать любимого питомца человеку, с которым едва знаком. – Нет проблем.

Как оказалось, при школе, чуть в стороне, имелась круглая мощная башня, где и обитали чудесные звери учеников и преподавателей – виверны, единороги, агиски, грифон, ногг, принадлежащий госпоже Оринет – гигантская птица с иссиня-черным оперением, мощным серебряным клювом и ярко-желтыми глазами. Здесь же, в затопленных водой подземельях жили три гидры, на которых можно было путешествовать по морю.

Поднимаясь по лестнице, Илья с любопытством заглядывал в открытые двери – в башне работало сразу несколько человек, сейчас они ходили туда-сюда – чистили помещения, меняли подстилки, разносили корма. Поэтому двери были распахнуты, ширмы и экраны сдвинуты, и посетители могли издали полюбоваться и роскошным единорогом, принадлежащим директрисе, и Всеславовым агиски – мощным гигантским конем в полтора раза крупнее жеребца донской породы, черногривым, нервно раздувающим ноздри и бьющим копытом.