— Ой, господин Вэрбе! — с изумлением и, чего уж тут, радостью воскликнула Сангрита. Пусть вампир и не походил на благородного рыцаря-спасителя безбашенных девиц, но в данном случае они явно находились в одной лодке. К тому же, он и без того был ей обязан.

— Леди Сангрита? — не менее изумленно отреагировал Людвиг. — Что вы здесь делаете?

— Вам честно? Убегаю от охранников. Вот, кстати, и они.

Ответить что-либо вразумительное вампир не смог, так как именно в этот момент из-за угла вывернули полицейские, ведомые… Лоренцо Джастисом.

— Милорд, и вы здесь?! — простонала Сангрита, резко осознавая, что с этим миром явно не все в порядке. Или же не все в порядке с ее головой, что еще более вероятно.

— Та-а-ак, — недобро прищурился прокурор. После вынужденной пробежки выглядел он донельзя растрепанно и комично, но улыбаться почему-то не хотелось. — Значит это вам, госпожа Фламмен, не сидится дома? Я смотрю, вас вообще тянет на преступников: сначала Демолир, теперь Вэрбе… Надо полагать, провести лет десять в тюремной камере вам тоже больше понравится, чем под крылышком заботливого дедушки? Ну, так это я могу устроить, даже почтенный мэтр не сможет ничего противопоставить.

Ведьма почувствовала себя так, словно ей на голову вылили ведро с помоями. Еще один любитель покопаться в чужой жизни! Интересно, есть ли вообще на свете человек, который не станет ее осуждать? Впрочем, есть — Филипп Леттер. Но, учитывая его жизненную позицию, это не слишком утешало. Хуже всего было то, что она и сама не чувствовала себя правой. В душе царила сумятица: еще совсем недавно было так просто определить, что есть зло, а что — добро, что — хорошо и что — плохо, выстроить четкий ряд жизненных ценностей. Теперь же она изо всех сил старалась остаться верной своим принципам, но результаты это приносило такие, что мир уже ни под каким ракурсом на черное и белое не делился.

«Проклятый Шут, это он во всем виноват!» — за последнее время эти слова стали для нее мантрой. Вот только в Шуте ли дело? Очень просто свалить все на постороннего, особенно, если он и сам чувствует себя виноватым. Гораздо сложнее посмотреть правде в глаза и хотя бы перед собой признаться, что ты наделала много глупостей и банально не знаешь, что делать дальше.

— Лорд Джастис, я понимаю, что и я, и леди Сангрита доставили вам много неприятных моментов, — влез в разговор Людвиг. Его, судя по всему, интересовали только возможности осуществления своих планов, а никак не личные проблемы девушки. — Я не знаю, как вы здесь оказались, но, думаю, вы уже догадались, что здесь делаем мы. Давайте не будем толочь воду в ступе. Скажите сразу, что вы хотите за то, чтобы мы спокойно продолжили начатое?

Только Сангрита успела подумать, что Людвиг плохо знает Джастиса, раз предлагает такие глупости, как началась драка. В принципе, что еще следовало ожидать от неподкупного прокурора кроме как приказа схватить нарушителей? В результате, между полицейскими и нечистью началось форменное мордобитие.

— Идемте скорее, нам здесь нечего делать, — прошептал ей на ухо вампир и, подхватив ее под локоток, потащил прочь от дерущихся.

— Что, бросаете своих друзей в беде? — саркастически хмыкнула ведьма.

— Они и без меня справятся. Все равно их больше, чем полицейских. А мне, во что бы то ни стало, нужно невредимым добраться до Дома Правительства. Там у меня друзей еще больше.

— Какая вы, однако, популярная личность, — пробормотала девушка, изо всех сил стараясь подстроиться под быстрый шаг своего спутника.

— Не думаю, что вы действительно представляете масштабы моей популярности, — сквозь зубы ответил Людвиг, еще больше увеличивая темп. — И идите же быстрее! По-моему, наш незабвенный прокурор тоже предпочел уединиться и следует теперь за нами. Я как-то не жажду получиться под лопатку серебряную пулю. Кстати, снятие защитного поля — ваша работа?

— Моя, — пропыхтела девушка, переходя на бег. На что-то более красноречивое сил не оставалось, да и не больно-то хотелось вдаваться в долгие дискуссии. Благодаря наивной, почти детской внешности вампира, с ним было легко шутить, придумывать колкости, да и вообще болтать на любую ничего не значащую тему. Но когда он был чем-то обеспокоен, это беспокойство автоматически передавалось и собеседнику, заставляя его чувствовать себя, как минимум, путающимся под ногами щенком.

Людвиг, между тем, свернул в какой-то еле заметный проход и вскоре они оказались на лестничной площадке.

— А куда мы вообще идем? — не утерпела Сангрита, когда ее спутник начал уверенно подниматься наверх.

— Куда-куда, на крышу. Не отставайте, леди Сангрита. Или вас лучше называть госпожой Фламмен? — в голосе Вэрбе зазвучала неприкрытая ирония.

— Не стоит, а то моя популярность, чего доброго, достигнет размеров вашей, — съязвила ведьма. — Джастис и так, по вашей милости, решил, что я с вами заодно.

— Зато, в случае победы Революции, у полиции не будет к вам претензий.

— Это своеобразное прощение за то, что я заперла вас в ванной?

— Нет, благодарность за то, что не оставили на улице. Но если вы будете помогать мне и дальше, ванну я тоже прощу, — лицо вампира неожиданно озарила обаятельнейшая улыбка, но отреагировать ведьма уже не успела, так как они достигли места назначения.

— Аэлла, Окипета, Келайно! — звучно крикнул вампир, шагнув на крышу.

Откуда-то из темноты выпорхнули… три гарпии.

Сангрита застыла с отвисшей челюстью. Если вампиры и оборотни при желании могли легко замаскироваться и потому часто встречались среди людей, то кентавры, гарпии, тролли, русалки и прочие мало похожие на людей создания предпочитали держаться на расстоянии от полиции и, соответственно, селиться вдали от городов.

«Это каких же размахов должно было достигнуть новоявленное Грязное Движение, если на зов его зачинщика являются даже такие диковинные существа?» — ошарашено подумала ведьма.

— Аэлла, Окипета, вы перенесете нас с леди Сангритой в Дом Правительства. Келайно, ты останешься здесь и будешь присматривать за порядком. Кстати говоря, скоро на крышу должен выбраться лохбургский прокурор. Разберешься с ним. Всем все понятно?

Гарпии нестройным хором подтвердили полученные приказания и две из них, цепко схватившись когтистыми лапами за вампира и ведьму, взмыли в воздух. Уже отдалившись на порядочное расстояние от тюрьмы, девушка услышала несколько одиноких выстрелов.

На фоне черного неба проступил нечеткий силуэт Келайно.

В лапах гарпии тщетно извивался лорд Джастис.

— Ты что, сдурела, страхолюдина крылатая?!!! Отпусти меня немедленно! — истошно заорал прокурор, окончательно растеряв остатки самообладания и аристократической вежливости.

— Что, прямо в полете? — ехидно переспросила Келайно и, не иначе как назло «пассажиру», заложила крутой вираж.

Джастис спешно закрыл рот — с вредной гарпии действительно сталось бы уронить его с высоты птичьего полета. Да и подкатывающая к горлу тошнота не слишком располагала к долгим разговорам.

Келайно сделала еще несколько кругов над тюрьмой и флегматично поинтересовалась:

— Ты что вообще забыл на крыше, прокурор?

— Вампира вашего ненормального, кого еще? — пробурчал Джастис, с опаской поглядывая на крыши оставшихся далеко внизу домов.

— Неправда, господин Вэрбе — гений! Он освободит всех нелюдей! — убежденно ответила гарпия. Флегматизм из голоса исчез без следа, и прокурор нехотя признал, что неугомонный Людвиг действительно был талантливым идеологом, раз сумел найти общий язык даже с такими неуживчивыми и неуправляемыми созданиями.

— Вот я и говорю — ненормальный.

— А ты бы, значит, предпочел сжечь нас всех на костре? И после этого вы, люди, говорите о гуманном отношении к ближнему! Мразь! — на этот раз в словах собеседницы чувствовалась неприкрытая злоба. Полет же вновь стал порывистым и неровным.

— Лично мне вообще наплевать на то, живы вы или мертвы, — устало огрызнулся Джастис. — Нечисть объявлена вне закона Его Величеством, и я не смогу это изменить даже если у меня самого отрастут когти и хвост.