— Вот уж не думал, что у моей второй ипостаси есть суицидальные наклонности, — пробормотал Шут и, откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза. Ему нужно было столько всего обдумать, решить столько проблем. А он так от этого устал. Впрочем, как и всегда, он сам во всем виноват. Сам же создает себе проблемы и сам же безумно радуется, когда их решает.
— Суицидальные наклонности, прежде всего, есть у вас, Вельт, — ответил маг. Голос его звучал уже не так твердо и энергично. Судя по всему, мэтр Фламмен тоже находил ситуацию довольно изматывающей. — Поймите же, наконец, что вторая ипостась — это не паразит, который попал в ваш организм через укус другого зараженного. Вторая ипостась — это вы сами. Вернее, та часть вашей души, которую вы, еще будучи чистокровным эльфом, предпочитали игнорировать и подавлять. В этом-то и заключается главное отличие оборотней от других рас: имея вторую ипостась, невозможно заниматься самообманом.
— Я настолько вам дорог, что вы даже готовы поработать моим личным священником? Вынужден вас разочаровать, я ненавижу исповедоваться, — вяло огрызнулся эльф. Кажется, ему подкинули еще одну тему для раздумий.
— Не забывайте, что я задался целью женить вас на своей внучке, — усмехнулся вновь вернувшийся в привычное бодрое состояние маг и резко встал с дивана. — Так что привыкайте к моей навязчивой опеке, нам предстоит многое сделать вместе.
— Вы узнали, куда она исчезла? — встрепенулся Шут. Толи энергичность мэтра оказалась заразительной, толи у него уже вошло в привычку стремглав кидаться за Сангритой в любой омут, но депрессия с него мигом слетела.
— Боюсь, с помощью магии это сделать невозможно, — покачал головой волшебник и принялся неспешно расхаживать из одного угла комнаты в другой. — Моя непутевая внучка перепутала все, что только можно и вместо портала домой создала так называемую «Прихоть судьбы».
— То есть она сейчас может находиться в любом уголке Королевства или и вовсе на другом конце света? — блеснул знаниями Шут, некогда читавший о магических порталах, в том числе о созданном Сангритой. Благородное происхождение и энный десяток поколений не менее благородных предков как-то сами собой подразумевают идеальные манеры и способность поддержать разговор на любую тему. За последние сто лет эльфу не так уж часто приходилось вести светские беседы, но привычка читать все подряд все равно никуда не делась. Не обошел он стороной и книги по магии, хоть никаких способностей к ней и не имел.
— Ну, теоретически это действительно так, — кивнул Эвальд. — Но не стоит забывать, что это все-таки не рулетка. Портал отправляет человека туда, где он в данный момент может принести максимальную пользу, причем круг мест ограничивается личностью самого человека. Проще говоря, Агата могла переместиться только туда, где ее знают или о ней наслышаны, и где этим утром по-настоящему требуется ее присутствие. Вы, я так понимаю, в полицейском участке оказались по вине того же портала. Кстати, во избежание дальнейших казусов я его уничтожил.
— Но тогда мы вполне можем рассчитать, где она оказалась? — предположил эльф. — В конце концов, вы ее знаете все восемнадцать лет ее жизни. Наверняка у вас есть догадки.
— Догадки, говорите? — маг остановился посреди комнаты и вперил задумчивый взгляд в окно. — Интуиция мне подсказывает, что в данном случае вы способны догадаться о большем, чем я. Но идея все равно хорошая.
Шут горестно возвел очи к потолку.
— Мэтр, прекратите изображать из себя ясновидящего! Говорите конкретнее.
— Конкретнее? Чтобы сказать что-то конкретно, мне нужно хорошенько потрясти все свои связи и поднять на уши Королевство. Что я, собственно, и собираюсь сделать. А вы, тем временем, будете думать о сложившейся ситуации и действовать по своему усмотрению.
— Это высшее проявления доверия или вы все-таки решили, что контролировать такое бесполезное существо как я — неблагодарное занятие? — саркастически осведомился Шут.
— Я думаю, вы и сами успешно себя проконтролируете, — ухмыльнулся волшебник, — гораздо успешнее, чем это мог бы сделать я.
С этими словами Эвальд Фламмен развернулся и решительно двинулся в прихожую.
Несмотря на надежды мага, даже к вечеру в голове Шута не появилось ни одной стоящей идеи о том, как найти Сангриту. Да и день прошел как-то бесцельно: сначала эльф слонялся туда-сюда по квартире в честных попытках что-нибудь придумать, потом о себе резко напомнила простуда и, в довершение всего, в прихожей обнаружились Валер с Шефом, о которых маэстро успел позабыть. Одновременно с этим выяснилось, что феноменальное доверие мэтра Фламмена заключалось лишь в том, что на будущего зятя свалилась обязанность решать проблемы приставучих лохбуржцев. Вот он, смысл всех его загадочных речей! Маэстро осталось только помянуть волшебника недобрым словом и перепоручить гостей заботам Тарри. Пусть лучше промывают мозги друг другу, чем сводят с ума его самого.
Когда же Шут, отлежавшись и приняв лошадиную дозу лекарств, решил пообщаться с народом и явился на кухню, он с удивлением обнаружил, что ребята нашли друг друга. Валера глубоко впечатлили пафосные стихи Эдуарда, которые, при наличие слушателя, он с удовольствием декламировал, Эдуард был банально счастлив от того, что его слушают, ну а Шеф сидел, вперив пронзительный взгляд в стенку и ни на что не реагировал. Казалось, что он находится, по меньшей мере, в астрале.
— Что это с ним? — хмуро поинтересовался эльф, кивая на мужчину и наливая в стакан воды из чайника.
— У него видения, — таинственным шепотом сообщил поэт и, нагло отобрав у маэстро стакан, поставил перед ним чашку, в которую налил какой-то красно-коричневой бурды. Принюхавшись, эльф узнал в ней лекарственный чай. В детстве таким же его поила одна из нянек. Не то чтобы это очень помогало, но было вкусно.
— Откуда взял? — вяло осведомился музыкант, припоминая, что в его квартире ничего подобного не было.
— В аптеку сбегал, — пожал плечами Эдуард. — А еще мы привели в порядок гостиную и приготовили ужин.
Валер, тем временем вытащивший из шкафа стопку тарелок, с готовностью поддакнул и двинулся в столовую — сервировать стол.
«Нанять вас в качестве прислуги, что ли?» — подумал эльф, глядя на все это безобразие. Или, вернее, наоборот, на образцовый порядок? Даже странно. Он уже и не помнил, когда в последний раз вокруг него так суетились и преданно заглядывали в глаза. И ладно Тарри, но Валер! Не он ли не так давно грозился его покалечить? Общество поэта, кажется, сделало его гораздо дружелюбнее. Молодой человек с энтузиазмом хлопотал по хозяйству и вообще вел себя так, будто находиться в чужой квартире и выхаживать всяких надменных эльфов — его прямая обязанность.
— Господа, не сочтите за грубость, но что вы тут до сих пор делаете? Я вас, конечно, не выгоняю, но вам разве не надоело безвылазно здесь сидеть?
Вместо ответа Шута вместе с его чаем вытолкали в столовую, где всех уже ждали тарелки с ризотто.
На какое-то время в помещении воцарилось молчание, перебиваемое звоном столовых приборов и громкими вздохами Шефа. Толи ему пригрезилось что-то печальное, толи он просто хотел есть и страдал от того, что загипсованные руки не позволяют ему держать вилку. Валер изредка наклонялся к нему и шептал что-то утешительное, но, судя по выражению лица, его начальника это только раздражало. Шут его вполне понимал, так как испытывал похожие чувства. Только объектом раздражения был поэт, который то и дело бросал на разболевшегося эльфа сочувственные взгляды. К счастью, после ужина он отправился на кухню мыть посуду, так что долго терпеть его присутствие не пришлось. Впрочем, в столовой тут же началось не менее душераздирающее представление: Валер взял чистую вилку и принялся самолично кормить беднягу-Шефа. Последний бросал на подчиненного яростные взгляды, но ничего не говорил и покорно принимал из его рук пищу.
— Так что же это произошло с Шефом? На момент нашей последней встречи он был здоров и весел. Даже чересчур, — Шут откинулся на спинку стула и задумчиво наблюдал за происходящим. Меньше всего его волновало здоровье хозяина антикварного магазина, но ситуация была до того неоднозначная, что не могла не интриговать. Да и благородный порыв вернуть плеть Фламменов хозяину весьма настораживал. Волшебник, вероятно, не знал, что собой представляют эти лохбургские бандиты, поэтому и не особенно ими заинтересовался. Музыканта же история их появления в Столице очень занимала.