– …Майк говорит, что предварительно снимет Энрико гуляющим по пляжу, чтобы показать горные склоны и архитектуру Дона Антонио, это, конечно, днем, и я еще подумала о том, что надо снять парочку видов с моря…

И вдруг он задрожал. Он понял, кого она ему напоминала, знакомый наклон головы и так же размахивает руками… «Все эти годы, – подумал он, вне себя от удивления. – И я это увидел впервые. Все-таки она дочь своего отца. Лео гордился бы ею. Интересно, а что бы она сделала, если б я сказал ей это?»

– …Майк уверен, что он сможет сделать показ по телевидению живым эфиром в Европу, – продолжала Катрина. – Он уверен, что в Великобритании это поймают, и в Италии, конечно, и в Испании. Да, и во Франции, чуть не забыла.

Тодд подумал: «У нее такой голос, как будто… – он подбирал правильное слово, – она очень уверена в себе». Она была взволнована, она была такой живой, и все это привлекало внимание к ее словам.

Хэнк только головой качал, пока все это слушал. Тревога сбежала с его лица, но он все еще выглядел озадаченным.

– Ну и что в результате? – спросил он, не очень понимая, куда она клонит. – Что мы-то с этого будем иметь? Телевидение и видео…

– Ну, Хэнк! – Катрина поглядела на него с упреком. – Конечно, мы с этого не будем иметь ничего. Это их выгода в этом деле. Очевидно, что они хотят получить с этого дела большую прибыль, но при этом они сами и рискуют. Ведь у них тоже огромные затраты. Я не говорю уж об оркестре и артистах, Осси хочет еще привезти сюда хор и черт знает что еще. Конечно, мы получим деньги, чтобы покрыть наши расходы, но самое важное – это наша будущая огромная известность.

– Огромная, – согласился Тодд, кивнув головой. – Вот в этом-то все и дело, Хэнк. «Палома Бланка» покроет все это. Мы думали, что «Золотой кубок» создаст ей имя, но это окупает…

– Да это окупает все, – перебила Катрина. – Все. Это сделает «Палому Бланку» лучшим и известнейшим отелем для туристов всего мира.

На секунду Тодд и Катрина замолчали, как будто сразу и одновременно иссякли. Каждый был так же взволнован, как и его партнер, они обменялись взглядами и взглянули на Хэнка, ожидая его реакции, но тот с минуту не мог сказать ничего. Он крутил в руках бокал с пивом и почесывал подбородок. Он не смотрел на них, он смотрел на море. У него был взгляд человека, который опасается, что хорошая новость окажется обманом или розыгрышем.

Тодд пошел в бар, чтобы принести еще пива. Он выпрямился, обернулся и увидел огни в гавани. В море светились огни чьей-то яхты, спешившей в порт. Он усмехнулся про себя: «Может быть, это плывет наконец моя лодка?»

Хэнк оторвал взгляд от моря и посмотрел на Тодда, который вернулся с бокалами пива в руках.

– Ну это уже что-то, да? – пробормотал он тихо. – Создать известнейший курорт в мире. Я имею в виду, даже если преувеличением будет сказать, что это лучший курорт в мире, он окажется одним из таких курортов.

В его голосе слышался сарказм.

Тодд знал, о чем он думает. Было тяжко расставаться с мечтой, которая вдруг становилась реальностью. Он и сам почувствовал спазм в сердце. Он понял его иронию, но не расстроился. Он отодвинул стул.

– Это дает мне кое-какие карты в руки, Хэнк, – сказал он, снова садясь. – И козырные. Представь, что я смогу сделать с Карьером и этим другим парнем. Только о них подумай, ни о чем другом. Теперь я смогу продать известнейшее место. С мировым именем! Успех гарантирован! Гостиницы действуют тридцать-сорок лет, чтобы заработать известность. А у нас это получится за один день!

– Но когда все это произойдет?

– В феврале.

– В феврале?

– В конце февраля, – поспешно сказала Катрина. – Это единственно возможное время для Барзини. Ты должен посмотреть его заявки. Осси показал мне его расписание. Некоторые месяцы у него расписаны на годы вперед…

– А как насчет Морони? – воскликнул Хэнк, глядя на Тодда. – У тебя срок только до семнадцатого…

– Но ведь мне надо только показать письмо, – усмехнулся Тодд. – Это все, что ему нужно. Подождет до весны с деньгами. Нам нужно предложение Карьера, но мы ведь не обязаны принимать его, правда? Никто не принимает первое же предложение, а представь проценты, которые набегут с этого дела. На экранах всего мира! Все, кто видит «Палому Бланку», с первого взгляда влюбляются в нее. Мы с тобой это знаем, правда? Это наша козырная карта. Так ее увидят миллионы! «Палома Бланка» будет уже курортом с твердой репутацией еще до открытия. Хэнк ответил слабой улыбкой.

– Я понял. И потом мы продадим ее?

– Правильно. В марте. А ты как думаешь?

– Колоссально, – его улыбка перешла в усмешку. – Феноменально. Аж дух захватывает.

Тодд почти сиял. Откинувшись в своем кресле, он поцеловал Катрину в щеку, потом спрыгнул и пошел в гостиную, вернувшись оттуда с сигарой.

– Подожди минутку, – сказал Хэнк, нахмурившись и покачав головой. – Ты собираешься рассказать Карьеру об этом аукционе?

– А почему бы нет? – спросил весело Тодд.

– А вдруг он с этим не согласится? И попадешь опять в ситуацию. Морони нужно письменное предложение…

– Мы дадим Карьеру некоторые преимущества. Я не прошу у него что-то за просто так, – сказал Тодд все так же весело, выпустив облачко голубого дыма. – Мы ему честно расскажем об аукционе, но дадим ему исключительные права. Он дает нам письменное предложение сейчас, а взамен получает право давать любые цены на аукционе. Это ставит его в преимущественное положение. Он может просто сидеть на аукционе, зная, что, как бы ни повысилась цена, он может повысить ее на пять процентов и получить «Палому Бланку». Это его полностью успокоит.

Хэнк налил себе еще пива в кружку и поставил бутылку под стол.

Чувствуя, что он с ним не согласен, Тодд посмотрел на него.

– Что тебя беспокоит?

– На первый взгляд, ничего особенного. Это только справедливо будет, поступить с ним таким образом, я так думаю, но Карьеру это не понравится. Он будет до ужаса испуган аукционом.

– И что? Если этот жадный негодяй сделает нам сейчас соответствующее – благородное – предложение, тогда никакого аукциона не будет. Он может купить это место сейчас по нормальной цене. А может остаться на своей позиции в девять миллионов и занять преимущественную позицию на аукционе. Пусть выбирает. Я думаю, что для него это замечательная сделка, – усмехнулся Тодд. – А кроме того, у нас есть еще другой парень, Рус. У него есть связи с крутыми мужиками. Представь, как они среагируют на наше телевизионное шоу? – Он широко раскинул руки, словно хотел обнять весь мир. – Это просто невероятно, Хэнк. Я думал, что мы без последней рубашки останемся, а мы можем еще какую-то прибыль получить.

Хэнк уставился в ночное небо, словно ища там Бога. Он даже сложил руки вместе, словно собирался молиться.

Чувствуя облегчение оттого, что тревога ушла с лица Хэнка, Тодд все еще ощущал свою вину из-за того, что вызвал эту тревогу. Поежившись в своем кресле, он начал:

– Я знаю, что это значит для тебя, Хэнк. Скажем прямо, я знаю, что «Палома Бланка» – это твое детище. Ты нашел это место, ты даже купил его еще до того, как мы стали партнерами. Потом ты нашел настоящего архитектора и трудился вместе со строителями. Ни одно решение на строительстве не принималось без твоего участия!

– Но это была моя сторона контракта. Мои обязательства…

– И ты это сделал как надо. «Палома Бланка» действительно твое творение. Поэтому я могу понять…

– Постой, – Хэнк протестующе поднял руки. – Я разве когда-нибудь говорил, что хочу владеть отелем всю свою жизнь? Мы ведь всегда собирались продать его, верно? Достроить его и продать. В этом ведь и состояла наша идея? Так сейчас мы одним ударом покончим со всем.

Тодд посмотрел на него с удивлением. Они часами говорили о том, как построят «Палому Бланку», откроют ее, будут финансировать, но, насколько он помнил, они никогда не говорили о том, сколько времени они будут владеть ею.

– Я хочу сказать тебе, – усмехнулся Хэнк, не своей обычной усмешкой, но все-таки усмехнулся. – Я получал удовольствие, организуя здесь строительство. Правда. Но я не хотел владеть гостиницей. Я и так уже устал от своего ресторана, я бы и от отеля устал. Я хочу, чтобы все развивалось, было в процессе, не стояло на месте. Вчера вечером один парень в ресторане предлагал мне одно местечко на Сейшеллах, которое может быть очень дешевым…