Обогащалось и купечество. Торговля благодаря безопасности торговых путей стала прибыльным делом. Судебные документы того времени сообщают об имущественных спорах, о долговых обязательствах и даже о купле-продаже земли. Не следует забывать и о царском войске. Солдаты наживались за счет военной добычи, часто весьма богатой, и всевозможных льгот; например, они получали от царя земельные наделы. Число богатых граждан росло, а рядом множились ряды бедняков. В некоторых документах говорится о том, как отцы вынуждены продавать в рабство свои семьи, детей, чтобы избавиться от долгов и не умереть с голоду. Правда, рабы-шумеры находились в относительно лучшем положении, чем представители других племен, взятые в плен на войне или проданные своими военачальниками. Прошли времена, когда каждый раб был на вес золота, когда о них заботились и обращались с ними «по-семейному». В результате военных походов Шульги число рабов в стране значительно увеличилось, да и традиционные шумерские нравы изменились, стали более суровыми.

ХОТЬ ОНИ И ПОБЕЖДАЛИ

Итак, недовольство в государстве третьей династии Ура росло изо дня в день, создавая угрозу самому его существованию. Опасность положения еще усугублялась тем, что в Шумере давно уже возобладали иноземные народы, главным образом семиты. Правда, Ур-Намму и Шульги в своей политике в равной мере опирались как на шумеров, так и на аккадцев. Но последние теперь оказались в большинстве. Возможно, это были не аккадцы, а какие-то другие семитские народы, говорившие на языке, близком к аккадскому.

На западные границы Шумера непрерывно совершали набеги воинственные племена Марту – амориты. Они захватили Сирию и теперь готовились расправиться с Шумером. Об этом народе рассказывает короткая легенда, посвященная бракосочетанию бога Марту с дочерью шумерского бога Нумушды. Когда Нумушда, восхищенный героическими подвигами Марту, решает отдать ему в жены свою дочь, ее подружки приходят в отчаяние, потому что бог Марту, а значит, и народ, который он представляет,

ест сырое мясо,

всю свою жизнь не знает, что такое дом, а умерев,

остается непогребенным.

Эти дикие кочевники все чаще появлялись на западных границах Шумера, нападая на плохо укрепленные города. Одновременно они все большими группами просачивались на территорию Шумера и мирно оседали в различных горо дах, увеличивая численность нешумерского населения. Так в Шумере формировалась новая сила, более тесно связанная с племенами кочевников пустынь Аравии и Сирии, чем со страной, в которую эти кочевники проникли. Роскошь, в какой жили привилегированные слои шумерского общества, благосостояние коренного населения Шумера вызывают у них зависть и неприязнь. Их радуют слухи о бунтах и набегах их соплеменников и других врагов Шумера.

Задачи, которые стояли перед Амар-Зуэном, вступившим на престол в 2045 г. до н. э., были нелегки, хотя он и получил в наследство сильное и хорошо организованное государство. В конце жизни Шульги бунты участились. Отражение этого явления мы находим, например, в датировке событий: сорок седьмой год царствования Шульги характеризуется как «год, когда Кимаш был разрушен»; последний год царствования престарелого правителя, как мы уже говорили, ознаменован разрушением Харши и Хуммурти. Документы свидетельствуют о том, что Амар-Зуэн был энергичным и мужественным правителем, продолжившим политику своего отца. При нем, как и при Шульги, строились храмы и дворцы, развивались торговля и ремесла, царь-бог назначал высших государственных и храмовых сановников. Вместе с тем, для того чтобы удержать в своих руках завоевания своего предшественника, ему приходилось вести многочисленные войны. Амар-Зуэн одержал ряд побед; в частности, он разрушил Урбиллум, который, по-видимому, взбунтовался. На отдаленных границах стояли сильные гарнизоны из шумеров и наемников – аморитов и эламитов. Особенно много в царском войске было аморитов.

О преклонении, каким была окружена особа царя-бога, ярко свидетельствует надпись, найденная в Ашшуре, где было расквартировано войско Амар-Зуэна. Назначенный царем наместник провинции оставил документ следующего содержания:

Зарикум, наместник Ашшура, слуга, построил храм для Белатекалим, своей госпожи [богини], дабы Амар-Зуэн, могущественный царь Ура и царь четырех стран света, жил долго.

Надо полагать, что Зарикум не являлся исключением и что доблестный воин-правитель пользовался уважением не только своих соотечественников, но и чужеземцев.

После восьми лет царствования Амар-Зуэн умер и был похоронен в подземной гробнице рядом с дедом и отцом. После него к власти пришел Шу-Суэн, который был, если верить «Царскому списку», сыном Амар-Зуэна, а по предположениям ряда исследователей – его младшим братом. В пользу последней версии свидетельствуют, по-видимому, некоторые литературные тексты, в частности знаменитая любовная песнь царю Шу-Суэну.

История Шумера и судьба его последних правителей сейчас, по прошествии четырех тысячелетий, наводят на грустные размышления. Последние цари Шумера были отважны, мудры, дальновидны, они одерживали победы, достигали больших успехов, и тем не менее их государство стремительно и неотвратимо клонилось к упадку. Состарилась шумерская цивилизация, одряхлела культура; обращенная в прошлое, она не могла ни устоять перед трудностями, связанными с новой социально-политической обстановкой, ни впитать в себя живительные силы нового. В результате она закоснела в своем традиционализме, оскудела и отошла в прошлое.

Всякое государство подобно прекрасному плоду, который с ожесточением разъедают черви – снаружи и изнутри. Цари Ура понимали это. Шу-Суэн, как и его предшественники, вел непрерывные войны на протяжении всего своего кратковременного царствования (2036-2028). Не забывал он и о сооружении храмов: в последний год его царствования было закончено строительство «дома бога Шара» в Умме, на шестом году – установлена стела в честь Энлиля и его божественной супруги Нинлиль. Таким образом, в политике Шу-Суэна, как и в политике многих других правителей, мы наблюдаем два направления: с одной стороны, борьба с внешним врагом (Шу-Суэн ведет бои на западе и на востоке), с другой – стремление найти поддержку у богов, пропаганда традиционных верований, призванных объединить коренное население страны вокруг монарха.

Древнейшие шумерские культовые обряды с их сложным ритуалом отправлялись в эти годы с особенной пышностью. Торжественный обряд «священного бракосочетания», на протяжении тысячелетий считавшийся одним из главных шумерских праздников, символизировавший вечный цикл умирания и возрождения жизни, послужил источником вдохновения для принимавших в нем участие жриц, которые создали две первые в истории культуры любовные песни. Мы приведем одну из них – песню, которую безымянная жрица посвятила богине Баба. Копия этой песни, записанная уже после падения Шумера, была найдена в Ниппуре. В 1924 г. ее опубликовал Эдвард Киэра, в 1947 г. перевел Адам Фалькенштейн, затем С. Н. Крамер. В распоряжении ученых имеется всего один экземпляр этого произведения, да и тот в значительной степени поврежденный, поэтому лакун в стихах заполнить не удалось.

Автором этой песни была скорее всего высокопоставленная жрица лукур, занимавшая в храмовой иерархии столь же высокое положение, как и упомянутая ею супруга царя – Кубатум (кстати, при раскопках в Уруке найдено жемчужное ожерелье Кубатум с надписью, в которой сообщается ее имя, а также то, что она была жрицей). Занимая менее высокое положение, поэтесса не могла бы столь свободно говорить о матери и жене царя.

Она дала жизнь тому, кто чист, она дала жизнь тому, кто чист,

Царица дала жизнь тому, кто чист.

Абисимти дала жизнь тому, кто чист,

Царица дала жизнь тому, кто чист.

О моя царица с восхитительными руками и ногами, моя Абисимти

О моя царица, чья голова […] моя царица Кубатум!