— Наташа, — ответил на мой вопрос майор. — У этой девушки хорошее чутье. Когда я приехал к Рахмановым, она уже с Курбановым преследовала преступников.

Значит, снова Наташа! Какое же нужно иметь предвидение, чтобы безошибочно установить главного виновника преступления, найти нить в этом путаном клубке событий.

«Победа» выскочила из города и, миновав несколько строений, обнесенных низкими полуразвалившимися дувалами, побежала по ровному шоссе, прорезавшему степь. Перед нами раскрылся огромный простор с голубой чашей чистого неба и одинокими приземистыми деревьями…

Исмаилов поспешно одел наушники — его кто-то вызывал. Минуту или две он прислушивался к далекому голосу, затем резко повернулся к шоферу и жестом приказал остановиться.

Я уставился на майора — его взволнованное лицо выражало тревогу.

— Ставь машину поперек дороги! — сбросив наушники, приказал он шоферу.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался я.

Майор не ответил. Торопливо бросил вопрос:

— Ты умеешь стрелять?.. Вот тебе пистолет. В нем восемь патронов… Гриша, твое место здесь, в кювете…. Твое, — кивнул он на меня, — у этого дерева. Я буду за машиной… Все!.. Действуйте осторожно!

Мы быстро заняли свои места.

Исмаилов негромко, но так, чтобы мы слышали, рассказал о сообщении, полученном от полковника Розыкова… Пока оперативники окружали район возможного нахождения главаря, он незаметно появился на дороге, где не было наблюдения, остановил идущее в город «такси», ранил шофера и сел за руль сам. Зная, что без драки не прорваться через посты, он, не сбавляя скорости, приблизился к милицейским машинам, сделал несколько выстрелов по баллонам и, круто развернувшись, повел машину в город…

— С преступником, — закончил рассказ майор, — находится женщина, думаю, что это Кумрихон, будьте осторожны, стреляйте только тогда, когда в этом будет необходимость.

— Ясно, товарищ майор, — бодро ответил водитель.

Я был ошеломлен услышанным и промолчал. Исмаилов это воспринял по-своему.

— У тебя что — от страха язык отвалился?

— Да нет, почему? — зачем-то, сказал я.

— Ничего, не трусь, со мной не пропадешь… В крайнем случае — лежи смирно, и никто тебя не увидит.

Боялся ли я? Не знаю. Все мое внимание было устремлено к двум деревьям, стоявшим вдали, за которыми терялось шоссе. Оттуда должна была появиться машина. Я ждал. Внутри у меня все горело ненавистью и злобой. Знал, что буду стрелять. Стрелять в человека, который ранил Наташу.

Такси долго ждать не пришлось. Вскоре мы увидели его красный огонек, пылавший над левым передним окном, и сверкающий на солнце светлый кузов.

— Мер никаких не принимать, пока я не дам команду, — услышал я голос Исмаилова. Майор обращался ко мне и шоферу.

— Хорошо, — ответили мы одновременно.

Такси скрылось в лощине, через которую проходила дорога, затем быстро вынырнуло в нескольких метрах от нас, и вдруг замерло. Из него тотчас вышел водитель — высокий худой блондин. Вторая дверца тоже открылась и выглянула девушка. Я заметил, как у нее расширились от ужаса глаза, а руки судорожно сжимали дверцу.

— Ни с места!.. Руки вверх! — крикнул Исмаилов. Блондин рванулся к дверце такси, но увидев человека с пистолетом, поднял руки и послушно замер у машины.

— Товарищ Степной, — приказал майор нашему шоферу, обыщите обоих!

У них ничего не нашли,

— В чем дело? Кому нужна эта комедия? — удивился блондин.

— Ваши документы! — потребовал Исмаилов.

Блондин оказался шофером такси — Смирновым, Василием Тимофеевичем, девушка — студенткой политехнического института — Хафизой Нуркабиловой.

— Черт возьми… Извините, — сказал Исмаилов таксисту и девушке.

…Через несколько дней, когда дело было закончено, майор попросил меня к себе в кабинет и, как бы между прочим, предупредил:

— Ты там… если будешь все описывать… Этот случай пропусти… Кто из нас не ошибается? На ошибках учатся… Еще Ленин говорил… Ты давай о главном, как я того… Вообще, крой, чего там!..

…Вдали, на дороге снова появилось такси. Машина мчалась быстро. Едва мы успели что-то предпринять, как она скрылась в лощине.

— Это они, — выдохнул майор и приказал — По местам!

Мы снова слились с местностью. Рядом со мной легли Смирнов и Нуркабилова. Они ничего не знали, и блондин нетерпеливо дергал меня за штанину: «Кого вы ловите? Товарищ, кого вы ловите?» Я не отвечал. Думаю, что так поступил бы каждый работник милиции.

Мы пролежали минуты три или четыре и вдруг услышали, громкий треск и вой автомобильной сирены. Звуки донеслись из лощины. Еще не понимая, что произошло, мы выскочили на дорогу и побежали вперед. За нами, к моему великому удивлению, последовали Смирнов и Нуркабилова, Смирнов оказался отличным спортсменом и сразу обогнал всех.

— Куда? Назад! — закричал майор. — Слушай мою команду: ложись!!.

Мы повиновались. Затем последовала вторая команда: идти пригнувшись к земле.

То, что предстало перед нами через несколько минут, поразило нас, особенно меня.

Лощину пересекал глубокий овраг, через который был перекинут неширокий мост. На дне оврага темнела коробка такси, перевернутая вверх рамой. Недалеко от нее, с правой стороны лежал неподвижно мужчина, слева у самых колес — женщина.

— Они, — прошептал Исмаилов.

Я бросился к женщине и замер: это была Кумрихон Рахманова.

— Она жива! — крикнула Хафиза Нуркабилова. Подошел Исмаилов, присел на корточки и взял Кумрихон за руку, спросил тихо:

— Это сделал он?

Большие красивые глаза женщины наполнились слезами, она попыталась повернуть голову, но не смогла. Нуркабилова прикусила губы и вдруг заплакала. Майор быстро поднялся — его густые взлохмаченные брови надвинулись на глаза.

— Степной, свяжитесь по радио с управлением и вызовите скорую помощь!

Мужчина оказался Мамасадыком Джангировым. Он был мертв.

— Авария, — не то спросил, не то констатировал факт блондин.

— Преступление! — бросил майор. Он отозвал меня в сторону. В его глазах горел торжествующий блеск. Это происшествие, по-видимому, радовало его. — Ну вот, и все… Я оказался прав — кража совершена Мамасадыком… Кумрихон помогала… Они удирали… Результат, как видишь, не совсем…

— Запутано все, — проговорил я.

— Это только кажется… Сейчас приедет полковник, и все станет на свое место. — Майор вдруг хмыкнул в усы. — Старалась, старалась, и вот….

— Вы о чем?

— Да о версии Наташи.

— А-а-а…

Я еле сдержался, чтобы не обругать майора. Он понял, что сейчас не время говорить о Наташе, поэтому нахмурился и начал сбивать пальцем пепел с папиросы.

— Она что-то напутала, — сказал я.

— Ты не знаешь что?

— Не знаю.

— Она слишком доверяла собственной интуиции. — Он быстро вскинул голову. — Это преступно. В нашей работе главное — улики! Не будешь опираться на них — никогда не победишь. Конец может быть только один…

— Этот? — указал я на Мамасадыка.

— Почему?.. Собственно… Бывает и иначе…

Мне не спалось. Я поднялся, включил радиоприемник и вышел на балкон.

Было далеко за полночь. Над городом лился бледный свет Млечного Пути. Внизу чернела лента асфальта — очевидно где-то испортилась электропроводка, и весь квартал был погружен в темноту. Справа от меня качалась вершина акации. Ее длинные лапчатые листья напоминали растопырившиеся пальцы птицы.

Тишина нарушалась только мелодичными звуками вальса, транслировавшегося по радио. Я редко просыпался ночами, поэтому безмолвие города поразило меня. Сразу вспомнились книги о других мирах. Все наполнилось тихой музыкой, я попал под влияние ее неземных звуков.

Нет, я не был одинок. Сначала около меня находилась незнакомая девушка в белом, потом ее сменила… Наташа.

Она казалась прозрачной, как хрусталь. Мне нравилась ее одежда — легкое светлое платье, бледно-голубая лента, перехватившая волосы на затылке; белые маленькие туфельки, снежные перчатки. Я смотрел на нее и говорил о своей любви, о том, как она хороша и красива. Я слышал, как во мне бешено билось сердце — оно было наполнено одной ею и жило только ради нее.