Преступник держался свободно, быстро отвечал на вопросы и все время удивлялся: как это ОУР мог попасть впросак — арестовать честного человека!

Красноречие Гвоздева прервалось, когда Розыков показал ему отпечаток пальцев, обнаруженный на яичной скорлупе. Преступник смолк и не произнес больше ни слова.

Оперативные группы, посланные на поиски «Победы» ЕЛ 81–61, возвратились в управление, едва Гвоздев вышел из кабинета Розыкова. Они проехали по всем главным улицам, но нигде не обнаружили машины. Орудовцы, которым было приказано задержать «Победу», пока молчали. Очевидно, водитель жил недалеко от дома, где был задержан Гвоздев, и загнал машину к себе в гараж.

— Разрешите, Якуб Розыкович, узнать, кому принадлежит эта машина?

Полковник посмотрел на Наташу.

— В ГАИ еще никого нет, — произнес он задумчиво. — Впрочем, возьмите мою машину и съездите за старшим автоинспектором Токоревым. Он поможет вам.

Токорева в ГАИ звали «ходячей энциклопедией». Он наизусть знал почти всех владельцев автомашин, и не было еще случая, чтобы кто-нибудь получил от него неверную справку. Отправляя к нему Наташу, Розыков был уверен, что она через четверть часа вернется с точной информацией. Я не верил в подобные способности работников милиции, поэтому скептически отнесся к затее.

Однако Розыков оказался прав. Через полчаса фамилия водителя с номерным знаком ЕЛ 81–61 стала известна полковнику, а еще через полчаса он сам, вошел в кабинет Розыкова.

Допрашивал майор Исмаилов.

— Где вы работаете?

— На заводе шампанских вин.

— Кем?

Водитель волновался. Он сидел напротив майора и крутил под столом кепку. На его впалых щеках, обросших седой щетиной, пылал румянец.

— Шофером.

— Кого возите?

— Начальника отдела.

— ЕЛ 81–61 — ваша машина?

— Моя.

— Куда вы сегодня ездили?

— Отвозил на вокзал сестру.

— Вы знаете, кого взяли на улице Беш-Арык?

— Нет.

— Говорите правду!

— Это правда.

— Что вам сказал… пассажир?

— Сказал, чтобы я ехал быстрее.

— Куда вы его отвезли?

— На улицу Учтепа.

— Вы не ошибаетесь?

Майор облизал сухие губы. Улица Учтепа слишком знакома в ОУРе. На ней, в доме Рахмановых, была совершена кража.

— Нет, не ошибаюсь.

Исмаилов прищурил глаза:

— Около какого дома он сошел?

— Не заметил.

— Показать сможете?

— Да.

Водитель указал на дом Рахмановых. Предположение Исмаилова, кажется, оправдалось. Скорпион — Мамасадык Джангиров, — только он мог искать убежище в собственном доме.

Стали беседовать с сестрами и соседями. Кумрихон, как всегда, отвечала короткими односложными предложениями, Наргуль испуганно озиралась. Нет, у них никто сегодня не был, они ничего не слышали о Мамасадыке, он осужден, и с ним все покончено. Сколько раз нужно говорить об этом.

Соседи в один голос заявили, что на их улицу редко заезжают машины, а сегодня утром вообще не появлялись, То же самое повторил и Хасилот-бобо. Он вот уже несколько лет страдает бессонницей и знает все, что делается ночами в махалле.

Родственник Рахмановых Абдулла Талипов сверкал глазами, будто перед ним были враги. Он доказывал, что ни Наргуль, ни Кумрихон нельзя верить. Это такие женщины, что… Ему точно известно, что Мамасадык Джангиров бывает у Кумрихон. Правда, сегодня утром он ничего не видел, но, если кто-то говорит, что около Рахмановых останавливалась машина, то, конечно, на ней приезжал Мамасадык.

Как бы в подтверждение слов Абдуллы Талипова правнук Хасилота-бобо Абдулладжан сказал, что рано утром, когда выходил на улицу, видел, как около Рахмановых остановилась легковая автомашина, и из нее вышел мужчина со свертком в руках. Мужчина постоял некоторое время под деревом, затем дошел до дома Талипова и здесь исчез.

Исмаилов так и вцепился взглядом в мальчика.

— Скажи, ты знаешь дядю Мамасадыка?

— У-у-у, еще как!

— Так это же был он!

— Ну, что вы! — оторопел Абдулладжан.

В полдень мы вернулись в управление. Розыков заботливо спросил:

— Вы не устали?

— Что вы!

Напротив сидела Наташа, мы улыбнулись друг другу. Полковник заметил это и погрозил пальцем:

— Ну, с тобой не устанешь, стрекоза!

Если говорить откровенно, то мы все порядком утомились. Однако волнение бодрило нас. Надо было что-то делать, торопиться, идти к цели, которая казалась близкой.

— Я предлагаю немедленно заняться поисками Мамасадыка Джангирова, — предложил майор Исмаилов. Его оборвал капитан Зафар:

— Этим можно заняться завтра, сегодня надо найти Скорпиона.

— Скорпион и Джангиров — одно лицо, — вспылил майор. — Нужно быть профаном, чтобы не понять этого.

— Правильно, — поддержал Исмаилова оперуполномоченный Кадыров. — Товарищ полковник, — он вытянулся перед Розыковым. — Разрешите мне с товарищем майором продолжить эту версию?

— Хорошо. — Начальник ОУР перевел взгляд на Исмаилова. — Есть вопросы?

— Нет, товарищ полковник.

— Ваше мнение, товарищ Бельская?

— Я должна побывать на улице Учтепа.

— Тебя заинтересовала версия Исмаилова? — удивился Зафар.

— Меня заинтересовало сообщение племянника Хасилота-бобо.

— Ты идешь одна? — спросил Розыков.

— Так нужно.

— Действуй. Обо всем докладывай немедленно. Я буду у себя… Какие будут еще предложения?

Зафар поднялся, смущенно произнес:

— Разрешите допросить Гвоздева?

— Его уже допрашивали.

— Тогда, конечно… Кто?

— Я, — ответил полковник. — Он был у меня больше часа, но ничего не сказал… Может быть, стоит допросить Перфильева. Этот человек более сговорчив,

— Благодарю, товарищ полковник.

— Итак, остались только вы, — улыбнулся мне Розыков.

— Если нужна моя помощь, я готов…

— Нужна, Вы напишите книгу о милиции, люди прочтут ее и узнают, что мы умеем не только штрафовать… Не возражайте, — опередил меня полковник. — Садитесь в это кресло и чем-нибудь займитесь. Сегодня вы узнаете больше, чем обычно. Сейчас начнут поступать сведения… Разумеется, если мои ребята, — тепло добавил он, — что-нибудь выяснят…

Розыкову звонили часто. Однако все это не имело отношения к делу Рахмановых. Кто-то просил дать людей. Полковник гремел в трубку: «Да поймите же, сейчас у меня нет ни одного человека!» Был и такой разговор: «Свадьба? Когда? Спасибо, спасибо. Непременно приду… Ну его-то я хорошо знаю. Вот только с невестой не знаком… Всего хорошего… Передайте Лидии Павловне привет!»

Наконец, часа через полтора позвонила Наташа.

Розыков внимательно выслушал ее, записал что-то в настольном календаре, потом протянул мне трубку:

— Вас.

Я соскочил с места.

— Слушаю…

— Ты не скучаешь? — раздался в трубке Наташин голос. — Я, наверно, не освобожусь до вечера. Пожалуйста, сходи к Лукерье Степановне. Пусть она встретит маму…

Эта простая, удивительно сердечная просьба взволновала меня.

— Наташа, может быть, я встречу.

— О, родной… Ну, конечно… Я так тебе благодарна.

— Я лечу на вокзал.

— Не забудь, третий вагон…

— Не забуду.

— Все-таки захвати с собой Лукерью Степановну.

— Ладно… До свидания…

Поезд опаздывал на тридцать минут. Не зная, как провести время, я предложил Лукерье Степановне зайти в буфет и выпить бутылку лимонада. Старушка окинула меня удивленным взглядом, но от приглашения не отказалась. Официантка — стройная, румяная девушка — принесла нам бутылку холодной, как лед, крем-соды. Мы пили не спеша, искоса поглядывая друг на друга.

— Что эти так развеселились? — кивнула она на двух молодых парней, сидевших в углу.

— Выпили, что им, — неопределенно сказал я.

— Ты-то, чай, частенько выпиваешь?

— Да иногда бывает…

— Мой тоже начал с этого и спился вовсе… Что у вас с Наташей: любите друг дружку, али еще что? — спросила она. — Ну-ну, не красней, чего уж там! Когда все по-хорошему да по согласию, так и бог с вами… Женитесь… Степанида Александровна перечить не будет. Положись на меня.