— Граница между физикой и химией весьма условна. И та и другая наука изучает вещество. Неправильно думать, что строение вещества изучает только химия, для физики это так же близко.

Я покачал головой, не поняв ничего из этого путанного и ничего не объясняющего объяснения.

Наконец, к новому году мы собрали его! Конечно, это был только корпус, пока совершенно без начинки. Но всё же это был полноценный, очень прочный, герметичный корпус летательного аппарата, собранный всего двумя подростками за каких-то три месяца.

В корпус была вмонтирована заказанная Жорой отдельно мощная сейфовая дверь, на которую он тут же поставил замок с автономным питанием, открывавшийся лишь когда я или он прикладывали свои пальцы к сенсорному устройству.

Пока, впрочем, мы и использовали корпус как сейф, сложив в него все более-менее ценные инструменты.

Теперь нужна была лишь начинка для нашего НЛО. Собственно, как мне представлялось, начинка должна быть не такая уж сложная. Несколько генераторов, для того, чтобы генерировать поля притяжения снаружи НЛО и несколько для того, чтобы генерировать противополе внутри для пассажиров. Ещё нужны были экраны для того, чтобы следить за тем, куда летим и какие-то элементарные приспособления, чтобы управлять полётом.

Никаких сложных приборов, которые обычно стоят в самолётах и прочей летающей дребедени, тут быть не должно. По крайней мере, по словам Жоры.

Все эти устройства, как он говорил, служат двум целям — ни во что не врезаться и посадить самолёт точно туда, куда требуется. А так как НЛО может врезаться во что угодно, то Жора, в отличие от прототипа, решил установить демпферные полуметровые поля вокруг НЛО со всех сторон, а не только снизу. Соответственно, если даже на пути встретится какое-то препятствие, то наш летательный аппарат просто остановится на месте. По его словам даже если мы влобовую врежемся в самолёт, то ни НЛО ни самолёту это повредить не должно.

— Вот, смотри, — говорил он, доставая у себя с полки макет самолёта и взяв бублик в качестве нашего НЛО.

— Летит себе спокойно самолёт, а тут мы, — Жора резко подвёл бублик к носу самолёта. — В полуметре от столкновения у нас срабатывает автоматическая защита, которая включает обратную скорость и мы так и продолжаем лететь перед носом Боинга с такой же, как у него скоростью, наблюдая, как в кабине пилоты потихоньку сходят с ума. Когда нам надоедает, мы меняем курс, спокойненько облетаем самолёт и летим дальше.

Похоже, что сцена с испуганными пилотами Боинга не очень понравилась Жоре, поэтому он добавил:

— Потом наверное доработаю немного программку, чтобы в режиме автопилота она сама обруливала большие объекты типа самолётов хотя бы в полукилометре.

— А как насчёт второго, — уточнил я.

— Какого второго, — не понял Жора.

— Ну ты говорил, что приборы для того, чтобы не врезаться и для того, чтобы сесть куда надо.

— Ах, это, — вспомнил он, — ну с этим вообще всё просто. В КБ будем садиться по координатам GPS. Тут главное забить две точки — одна это будет сам дом, вторая — в нескольких километрах над домом. В результате, в каком бы месте ты не находился, при нажатии кнопки «домой» НЛО в два прыжка переместится прямо в КБ. В остальных местах придётся садиться вручную, но это не беда, мы ведь не собираемся садиться в людных местах.

— А как же родной город твоей девушки? — поинтересовался я.

— Твоя правда, — почесал Жора репу, — надо будет там тоже базу оборудовать. Только вот где взять денег?

— Так тебе же вроде отец без проблем давал столько сколько нужно?

— Давал, — вздохнул Жора, — а больше не даёт. Последнего транша, который я выпросил, едва хватит на то, чтобы дооборудовать НЛО. После этого меня садят на довольно жесткий лимит.

— Да не беда, — успокоил я друга, — если у нас будет работающий летательный аппарат, то денег мы достанем.

Жора посмотрел на меня с сомнением, но спорить не стал.

Ещё одна проблема подкралась с другой стороны. Во второй четверти мои школьные оценки совсем покатились вниз. Если в первой четверти учителя ещё немного завышали мне отметки, памятуя о том, что в прошлом году я вроде учился неплохо, то теперь им явно надоело закрывать глаза на моё откровенное игнорирование домашних заданий. Более-менее я готовился лишь к тем урокам, которые были у нас в среду и пятницу, так как по вторникам и четвергам не ходил в КБ, а ходил к Татьяне. Среди наших совместных занятий были и уроки, поэтому в эти дни недели я готовился хоть как-нибудь, в отличие от остальных.

Более всех учителей я приводил в недоумение математичку, у которой у нас были урок дважды в неделю — во вторник и пятницу. Я традиционно был совершенно не готов во вторник и неплохо готовил домашнюю работу к пятнице. Соответственными были у меня и оценки по математике — двойки чередовались с пятёрками.

Родители, конечно не оставили без внимания такою тенденцию и начали вести со мною воспитательные беседы. В конце концов они даже договорились до того, что Цветков на меня плохо влияет — ранее такого родители ни про кого из моих товарищей говорить себе не позволяли. Хоть натиск родителей я и сдержал, не дав им ограничить своё участие в проекте строительства НЛО, тем не менее, оценки в четверти не радовали не только их, но и меня самого. Так много троек у меня ещё никогда не было.

Причём Цветков совершенно не понимал моих проблем. Конечно, ему-то что, чем хуже он учится, тем больше это устраивает его родителей.

Впрочем, у него не всегда получалось учиться плохо. Пару раз его прорывало на физике, когда он начинал доказывать физичке, что она неправа, и один раз на математике, когда он увлёкся и решил на доске уравнение, которое не решалось в принципе.

Физичка была туповата и её выходки Цветкова не насторожили — она отмахнулась от него, как отмахивалась и от остальных учеников.

А вот на математике Жора чуть не прокололся. Я тогда разговаривал с кем-то и отвлёкся, а когда повернулся назад к доске, то увидел, что Цветков ушёл в себя и быстро-быстро пишет на доске какие-то формулы, интегралы и кучу всяких непонятных знаков, а наш математик стоит и, разинув рот, молча на это смотрит. Я понял, что дело — жвах, быстро скомкал шарик из бумаги и запустил им в голову Жоре.

Они обернулись вместе с математиком и пока подслеповатый преподаватель искал кто их отвлёк, я показал Жоре: «быстро стирай!».

Тот повернулся назад к доске и со словами: «Ой, это же неправильно», начал быстро стирать всё с доски.

Математик попытался его остановить, но не тут-то было, Жора в мгновение ока уничтожил с доски все следы своего решения и виновато сказал:

— Извините, Игорь Петрович, эта задача не решается.

Класс покатился со смеху, решив, что Жора просто поприкалывался над всеми, рисуя на доске все эти математические загогулины.

Не веселился лишь старый учитель, внимательно следивший за выкладками Георгия и не нашедший в его логике ни одной ошибки, да ещё Татьяна, но она, похоже и до того подозревала, что Жора не так прост, как прикидывается.

В тот день Таня устроила мне повторный допрос с пристрастием на тему чем мы занимаемся с Цветковым после уроков, и на этот раз, похоже, так просто она сдаваться не собиралась. Я ей сказал, что она уже задаёт те же вопросы, что и моя мамочка, на что она серьёзно обиделась.

Но учитывая, что наши отношения вышли на новый уровень, я смог её довольно быстро успокоить поцелуем. Тем не менее, мне пришлось пообещать ей, что не далее как через два месяца я ей всё расскажу вне зависимости от своего желания или от желания Цветкова.

Похоже, что я обрастал невыполнимыми обещаниями — только пару дней назад мне пришлось пообещать родителям, что в следующей четверти я обязательно улучшу свои отметки.