Мне почему-то тут же совершенно не к месту и не вовремя представилась временная развилка, которую так любят описывать фантасты.

— Вот интересно, как повернулась бы моя жизнь, если бы я сейчас поцеловал Татьяну?

— Ты и так не знаешь как повернётся твоя жизнь, придурок, — оборвал я сам себя, входя за Татьяной на кухню.

Таня стала собирать свою сумку.

— Ты что уходишь? — расстроился я. Обиделась что ли?

— Да нет, всё в порядке, — успокоила она меня. — Просто уже пора идти, мне ещё ужин надо дома успеть сварить.

— Так ты сама ужин что ли варишь? — удивился я.

— Приходится, — вздохнула Таня. — Мама с папой на работе, брат ещё в первом классе только, вот и помогаю.

— Молодец, — сказал я искренне, — а меня только на пропылесосить хватает.

Татьяна искоса глянула не издеваюсь ли я, натянула сапоги, сказала «пока!» и ушла.

Ещё минуту я стоял и анализировал своё поведение.

Что же я сделал не так, что она так нервничала и так быстро убежала? В результате я пришел к двум диаметрально-противоположным выводам. Первый — я полный идиот, неспособный даже поцеловать девушку, когда она сама того хочет и второй — я всё сделал совершенно правильно, просто вот такое у девушек устройство сложное и пока придётся потерпеть.

Я отодрал спрятанную в туалете видеокамеру и прилепил её назад на экранчик. Меня внезапно кольнула мысль — а что, если у Жоры осталась вторая копия такого приёмника и он тоже может снимать информацию с моих камер?

— Да не, — ответил я сам себе, — зачем оно ему нужно.

Около часа у меня ушло на доделку уроков, причём сосредоточиться мне удавалось с большим трудом — мысли уплывали то в сторону Татьяны, то в сторону нашего не имеющего аналогов летательного аппарата.

Тем временем, пришла с работы мама и с порога вопросила:

— Привет! К тебе никак Танюшка в гости приходила?

Я в шоке уставился на родительницу, не зная, что на это ответить. Нет, я конечно не собирался скрывать, что ко мне приходила девушка, но как это можно было понять прямо с порога?

— Что, угадала? — засмеялась мама. — От тебя же туалетной водой, что я тебе подарила, за версту пахнет. Ты же ей месяц не пользовался, а раз побрызгался, значит с девушкой встречался. Только на будущее учти — не надо по полфлакона на себя выливать, разок пшикнул и хватит.

— Блин!

В КБ уже приходилось периодически топить печку, чтобы не замёрзнуть во время работы. Несколько раз приходили знакомиться люди с соседних домов, но мы их не пускали дальше порога. Не успев придумать ничего поумнее, мы говорили всем кто приходил, что родители купили этот дом в качестве дачи, но им самим некогда заниматься ремонтом и поэтому они попросили нас. Не знаю, верили ли нам, но на словах хвалили, с сомнением косясь на зеркальные окна.

В один из дней к нам заявился участковый, видимо науськанный кем-то из соседей. Спросив про родителей и узнав, что их нет в доме, он жестом, не допускающим возражений, отодвинул нас в сторону и прошёл в КБ. Мы перепугались, но он лишь оглядел железки и тот бедлам который у нас творится, заглянул за пару капотов и вышел, видимо не найдя ничего подозрительного с его точки зрения.

— А по какому собственно праву вы врываетесь на частную собственность? — поинтересовался ошарашенный Жора.

— Поговори мне ещё, — пробурчал мент, но дом покинул и больше не появлялся.

После этого визита мы впервые серьёзно задумались о системе безопасности, но так и не смогли придумать ничего такого, что отпугивало бы нежеланных гостей и при этом не привлекало бы лишнего внимания. В конце концов, решили отложить этот вопрос до тех пор, пока не построим аппарат. Пока, собственно, охранять тут было нечего кроме спирта, но на бутылях со спиртом мы предусмотрительно написали «яд»… хотя, не думаю, что это кого-то бы остановило.

В целом работа спорилась.

Рёбра жесткости мы на всякий случай прокидали дважды, благо их хватало. Получилось, что сначала мы сварили внешнюю оболочку из автомобильной жести, затем приварили к ней лонжероны, после чего пролили их спиртом и пеной, приклеили толстую пористую резину, затем снова лонжероны, пена и жесть. Получилось очень прочно, я и сам не ожидал.

К середине декабря у нас были готовы верх и низ нашего НЛО. Мы подбили молотком и заварили все торчащие наружу края автомобильной жести и у нас получились два блюдца, похожих на огромные плоские салатницы. Каждая из них весила, наверное, килограмм по пятьсот и для того, чтобы их ворочать нам пришлось сделать целую систему, состоящую из балок, лебёдок и рычагов. Первую-то половину мы смогли поднять и поставить к стене с помощью одних только рычагов, но сразу же поняли, что для того, чтобы продолжать работу нам нужно более эффективное грузоподъёмное оборудование.

Впрочем, ничего инновационного в этой системе не было — лишь элементарные подъёмные механизмы. Наверное примерно такими же устройствами пользовались ещё древние египтяне. Конечно, если бы подъёмники делал Жора, то он наверняка выдумал бы что-нибудь эдакое, но их делать пришлось мне, потому что первую половину декабря он проболел и пролежал дома.

Я бы, если честно, тоже бы отдохнул эти пару недель, но когда я навестил Жору, то он очень упрашивал меня продолжать делать корпус и я не смог отказать больному другу. Конечно, один работал я не так самозабвенно, как это обычно делали мы вдвоём, но тем не менее, к выздоровлению Жоры, система подъёмников была уже почти готова, а второй приплюснутый полуовал лежал завершённый на стапеле и только ждал когда его поднимут.

Жора работу оценил и не скупился на похвалы.

За эти пару недель я хоть смог побольше времени уделять Татьяне, проводя с ней по крайней мере половину выходных. В будние дни у нас уже стало традицией, что мы попеременке делаем уроки то я у неё, то она у меня. Даже её родители, похоже, с этим свыклись и отпускали её ко мне без особых проблем.

К моему нарастающему с каждой неделей ужасу, я так ни разу и не поцеловал Таню. Я то ругал себя всякими словами, то пытался себя оправдать. Всё убеждал сам себя, что бездействую в её и в своих интересах — если я спугну свою любовь, то никому от этого хорошо не будет, но факт оставался фактом — мы ходили по улице держась за руки, мы встречались вне школы как минимум пару раз в неделю, все в классе наверное думали, что мы уже вместе живём, а я всё никак не мог сделать первый шаг…

…Нет, наверное всё же не первый. Первый был когда я подрался с Цацой, второй — когда пригласил Таню на свидание. А дальше — стопор, дальше наши отношения не развивались.

Татьяна хотя уже совершенно меня не опасалась, тем не менее, чувствовала какую-то скованность, находясь в моей квартире. Танюша у себя дома и Танюша у меня в гостях — это были два совершенно разных человека. У себя она сразу надевала халатик, который показывал её стройные ножки, что зимой, надо сказать, действовало очень даже возбуждающе. Иногда халатик оттопыривался и я мог мельком увидеть лифчик или даже трусики. После таких моментов я полчаса не двигался и старался остудить свой пыл.

Ко мне же домой Татьяна приходила в джинсах и синей водолазке с большим воротником, или в традиционном бежевом свитере. Нет, я ничего не имел против того, чтобы видеть её даже в таком, наглухо застёгнутом одеянии, но меня смущал такой контраст и я больше любил встречаться на её территории — там она чувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее.

Ещё пару раз спермотокзикоз достигал такого пика, что я перед Танюшкиным приходом закреплял в туалете камеры от Жориного подарка, чтобы хоть краем глаза увидеть своё сокровище в том виде, которого я так желал. Но потом я бросил это делать — Татьяна почему-то просто не ходила в туалет в моей квартире. Уж не знаю, как она терпела и чего ей это стоило, но факт остаётся фактом, до сих пор она не разу не сходила в эту маленькую кабинку, поэтому я плюнул и перестал пытаться подсмотреть на неё через миникамеру.