"Торгово-Промышленный Альянс СИМАНО". Буквы вдавили в тусклую алюминиевую пластину. Название Ириске не понравилось. Симано-домино. Что-то крикливо шутовское. Несоответствие показалось ей более диким, чем даже налоговая инспекция.

Последняя табличка улыбалась зубастой крокодильей мордой. А чтобы не оставалось никакого сомнения красным по белому значилось: "ТОО Крокодил Гена. ИГРУШКИ-ОПТОМ с 9 до 18 без перерыва и выходных."

"А ровно в девять ко мне принесут аллигатора", — снова всплыл голос Рауля. Он видел эту табличку! Поэтому и сказал именно про крокодила и про девять часов.

Ириска нахмурилась. Ладно, с аллигаторами разобрались. Но чтобы Рауль торговал игрушками, а Ириска об этом не знала… Совершенно невозможно. Вот у Полинки парень мороженым торгует, так Полинка теперь в курсе всех сортов мороженого, а сверх того, где их лучше покупать, чтобы не подсунули порченное или не продали дешёвое под видом дорогого. А Зойкин парнишка на подхвате у авторынка. Так Зойка уже чуть ли сама не разбирает автомобиль по частям и знает все особенности новых моделей ВАЗа. Игрушки следовало вычеркнуть, а Ириска оставалась у разбитого корыта.

— Кхе, кхе, — послышалось над ухом.

Ириска чуть не отскочила, но сдержалась. Медленно повернув голову, она увидела бородатого старичка в тёмном потрёпанном костюме с мозаикой орденских планок. Чёрная дверь была приоткрыта. Не оставалось никакого сомнения, что старичок выбрался из-за неё. Сейчас бородатый пришелец разглядывал Ириску с ног до головы, словно размышлял, внушает ли она ему доверие. Ириска же пристально рассматривала потрескавшуюся кожу ботинок, купленных, вероятно, в середине прошлого века.

"Чёртов старикан", — ругнулась девочка. Она знала эту породу людей и ненавидела её лютой ненавистью. До всего им есть дело. Как древнегреческому Гераклу, который, куда его не пошли, везде совершал подвиги. И этот старикашка ждал подвигов. И самым наипервейшим подвигом для него — не пускать внутрь таких, как Ириска. Железные двери с глазком не ставят просто так. И просто так не выставляют в дополнение к ним вредных старикашек. Впрочем, из любой гнилой ситуации можно выжать что-то полезное.

— Дедушка, — сказала Ириска как можно жалостливее. — А что такое СИМАНО?

— Ну, это просто, — ухмыльнулся дедок, сразу почувствовав себя значимым и полезным. — Это по фамильям так названо. Сидоров, Макаров и Носов. Костя Макаров — личность известная. А Юрку-то Носова я ещё вот таким помню, — мозолистая ладонь приплюснула воздух к асфальту и замерла в полуметре от потрескавшейся поверхности. — Отдери две первые буквы и сложи их вместе, вот и получишь название.

— Ух ты, здорово! — восхитилась Ириска, хотя ничего более идиотского в жизни не слышала. — А вы тут все конторы знаете.

— Знаю, — кивнул дедок, потянулся к козырьку невидимой фуражки, но, не найдя его на месте, просто пригладил волосы.

— И Цевидж расшифровать можете? — хитро улыбнулась Ириска.

— А чего ж, — сказал старичок, пожевал губами и признался. — Забыл чуток. Но вспомню, вспомню.

Рука опять потянулась к козырьку и снова встретила пустоту. Указательный палец потёр лоб и старичок просиял:

— Центр Единых Ветеринарных Исследований Домашних Животных.

— Ветеринарных? — недоверчиво спросила Ириска.

— Ветеринарных, — закивал старичок.

— Вот мне туда и надо, — решительно сказала Ириска. — Просили разузнать, как собачку на обследование привести.

— Так ведь туда только по пропускам, да по записи предварительной, — сказал старичок, раскрыл папку и достал оттуда лист, на котором славянской вязью в верхнем левом углу пропечатали "ООО ЦЕВИДЖ". — Есть твоё имя в списке? Нет твоего имени в списке!

— Так всегда, — призналась Ириска. — Сначала желают, чтобы народ к ним валом валил, а сами дверями железными отгораживаются.

— Да ладно огорчаться-то, — старичок задумчиво подёргал бородёнку.

Не пропустить Ириску уже не казалось ему подвигом. Наоборот, подвиг сейчас состоял в том, чтобы довести несчастную девчушку до места, где её могли спасти и утешить.

— Человек, я вижу, ты не вредный, образованный, — кивал он, уговаривая сам себя. — Не ворьё, не нефорка какая-нибудь, на стенах черкать не станешь, — он удовлетворённо улыбнулся, видя, как девочка покачала головой на всякий пожарный. — Пожалуй, что я тебя и пущу, — кивнул он в последний раз, подписав сам с собой невидимый договор. — Проходи что ли.

Не веря свершившемуся, Ириска проскользнула за дверь в мглистый коридор с тёмными унылыми дверями. Тусклая лампа вдали еле теплилась. Косая стрелка с надписью "ООО ЦЕВИДЖ" показывала на лестницу, уводившую к подвалу. Куда теперь? Однозначно, в подвал. Из сумрака выткался призрачный Рауль и усмехнулся неслышно: "Подвалы всегда наши!"

Кто следующий остановит её на пути к Раулю? Какой пароль надо назвать? О чём теперь её спросят? И что придётся спросить самой?

Больше всего Ириска не любила задавать вопросы. Но сейчас было не время привередничать. Наступала эра отказа от вредных привычек. Не от всех сразу, а постепенно, по одной. И не за так. За отказ от нелюбви задавать вопросы тоже имелась цена. Для Ириски она равнялась дороге к Пятому Переулку.

Дороге по принципу "Я — сама!"

Боясь, что дедок передумает, Ириска глубоко вздохнула и решительно зашагала по ступенькам, ведущим в прохладный сумрак. Всё обыденное и привычное оставалось позади вместе с угасающим светом дежурного освещения. Словно диверсант, Ириска тайком пробиралась к границам царства Рауля.

Глава 21. Прозрачные стёкла

Подвальный коридор удивительно напоминал железнодорожный туннель. Те же серые огромные кирпичи, такой же арочный потолок и тусклые лампы в мутных стеклянных пузырях. Ириска неторопливо продвигалась вперёд среди штабелей картонных коробок. Угол одной коробки порвался и из дыры лезла лента древесной стружки.

Стало светлее. Ириска и не заметила проём, из которого выпирал стол с донельзя исцарапанной столешницей. На столе царил бумажный завал. За столом восседал невысокий светловолосый очкарик и пристально рассматривал Ириску. Его уши смешно оттопыривались. Глаза за толстыми линзами выглядели столь беззащитными, что Ириска тут же вывела: "Лох!" Пальцы очкарика нервно сминали и разглаживали разлинованный листок, озаглавленный "Ведомость наличия МЦ на складе".

Ириска успокоилась. Крутить лохами не составляло ни малейшего труда. Таких рядом полкласса. Обычно она обходила лошариков стороной, но сейчас легко выцепит всю необходимую информацию. Девочка приняла равнодушно-скучающий вид, но тут же вспомнила, что не очкарик приплёлся к Ириске, а она сама явилась, так сказать, к нему на приём. Поэтому личико моментально стало настойчиво-заинтересованным. Столь быстрая перемена погоды напугала очкарика настолько, что тот уронил порядком испорченный лист и тут же ухватился за новый, на котором значилось: "Ведомость начисления амортизации".

— Здесь что ли ветеринарный центр? — весьма сурово спросила Ириска, дабы очкарик не выбрался из напуганного состояния.

С напуганными разговаривать легче. Напуганные сами выложат всё, что нужно, да и сверх того две корзины.

— Центр? — недоверчиво переспросил очкарик, а потом услужливо закивал. — Ах, да-да, конечно, именно здесь.

— Отлично, — Ириска придвинулась поближе, и очкарик, неловко откинувшись к стене, криво надорвал ведомость. Следы нечаянного преступления тут же оказались в мусорной корзине, а дрожащие пальцы уже мяли следующий лист.

— Значит, соба-ачек тут лечим, пти-иче-ек, — растягивала слова Ириска.

Она не знала, что говорить дальше. В то же время, вид паренька, впадающего в ступор всё больше и больше, вселял странную уверенность в победе. Трясущиеся от волнения руки сложили из ведомости гармошку и, засмущавшись, скинули под стол, а потом принялись издеваться над "Ведомостью отклонений бухгалтерского учёта и наличия у материально-ответственных лиц".