— А, так ты о нефти говоришь! Так горючее из нее и делается. У нас на нём двигатели внутреннего сгорания работают — внутри цилиндра под давлением сгорает смесь воздуха и горючего и расширяясь крутит вал двигателя.

— Нда… Хреново, что у вас с магией такой напряг. Значит дикари вы поневоле — нет у вас возможности нормальных големов создавать, вот и приходится всякую хитрозакрученную механику делать, чтобы слабое подобие голема получить. Да настолько ограниченное, специализированное, что диву даёшься — столько трудов для того, чтобы в конечном счёте получить вещь узкого направления, ни на что иное не годную. И по мощности — пшик с дымком! Вот взять например, тяжелого стенобитного голема — дракона порвет и не заметит! Да что стенобитного — обычного грузового и по прямому назначению как перевозчик грузов можно использовать и построить что, да и при необходимости вооружить можно и в военном деле применить. А техника ваша, что может? — Только груз возить? И всё? Так видел я одну такую тарахтелку, даже вблизи щупал. Так у нее проходимости никакой — в кусты уткнулась и всё — дальше не поехала. Вонючее дерьмо тролля это, а не военный транспорт!

— Так по проходимости у нас не только легкая техника есть. Есть еще танки — это коробки такие железные с броней на гусеницах — так они через лес пройдут — деревья и кустарник для них не преграда.

— Хм! Интересно посмотреть, что потом с этим танком Дух Чащи сделает. А теперь вернемся к нашим дварфам, в следующий раз надо будет попробовать не перебивать рельс, а распределенными зарядами выбить из под шпал грунт — организовать хороший такой крен проезжающего состава, пусть сам опрокидывается. Или вообще — Духа чащи попросить — пусть корнями профиль насыпи поменяет. Думаю, ему большого труда не составит. И взрывчатку сэкономим. Она у вас гораздо сильнее тех алхим-зарядов с коими на родине общаться приходилось. Правда до магических закладок на основе кристаллических накопителей конечно не дотягивает. Ну да ладно. Пошли, посмотрим, что там на второй закладке творится? Интересно ж ведь, как мое предложение сработало.

Ехидно хихикая про себя, я с гордым видом проследовал в сторону местоположения второго заряда. Думаю, когда капитана примутся потрошить в Москве и раскладывать по полочкам все те сведения, которые я ему выболтал, то специалисты немного одуреют. Во-первых, големостроение — новая отрасль науки, причем она непосредственно связана с кибернетикой и проблемой искусственного интеллекта — от одной мысли об этом у допущенных к допросу капитана ученых должны остатки волос дыбом встать и глаза засветиться в лучших вампирских традициях. Во-вторых, мысль о кристаллических накопителях и бомбах на их основе не даст спать спокойно уже военным. Только надо будет потом, когда устаканится мой статус и наладится нормальный диалог, разъяснить местным меднолобым, что мощность такой закладки пляшет от размеров и совершенства используемого кристалла. Да и прочность камушка значение большое имеет. Если взять изумруд и алмаз одного размера, то окажется, что при равной массе и размере в алмаз влезет, как бы не в разы больше энергии. Думаю, потрошить алмазный фонд Гохрана им не дадут. Хотя…

…

Капитан Кадорин Андрей Геннадьевич

Четыреста метров по лесу это совсем не то, что те же четыреста метров по дороге. Да и передвигаться приходится медленно и осторожно — судя по всему, вокруг немцев скоро будет, как собак нерезаных.

Аккуратно выглядываю из кустов и вижу картину — развороченное зарядом полотно и в кювете валяется мотодрезина и две платформы. Всё это густо присыпано шпалами и рельсами, наваленными беспорядочной кучей. Все как говорил Ссешес — поехали чинить и не доехали. Еще две платформы, правда, остались на полотне, но судя по просевшим в грунт по оси колесам, убрать их будет очень непросто. Чем в принципе сейчас и занимается железнодорожный кран с паровым приводом, подтащенный сюда немцами. Да какой там кран, целый ремонтный поезд: аж два паровоза, шесть платформ с инвентарем, шпалами и рельсами. А еще два пассажирских вагона — любят, сволочи, уют и тепло. Ну и пыхтящий кран, цепи от которого ремонтники, как раз и пытаются завести под сошедшую с рельс платформу, для того чтобы поставить ее назад.

Довершают картину две открытые платформы с брустверами из мешков с песком, оснащенные спаренными зенитными артавтоматами (судя по всему двадцатимиллиметровыми). Вокруг места крушения суетится железнодорожная прислуга и выставлен караул. Лично я насчитал два отделения. Еще по отделению размещено на платформах с зенитками. В общем, охрана достаточная для того чтобы отогнать небольшой отряд окруженцев или партизан, скрывающихся в лесах. Единственно странно, почему на месте первой аварии пока нет никого, а на месте второй — вон как суетятся. Хотя, может уже все обследовали с утра и решили, что трупы могут и подождать. Пока я предавался рассуждениям, немцы довольно споро подвели под платформу цепи, и натужно пыхтя, кран начал приподнимать ее над насыпью. Еще секунда и обода чугунных колес вышли из вспаханного ими грунта. Хоть расстояние было довольно велико, но все равно было хорошо видно ссыпающуюся землю из забитых при сходе с рельс пустот вагонных тележек. Вдруг, рядом со мной раздалось раздраженное шипение, и знакомый насмешливый голос произнес:

— Ух, ты — какая кракозябра! Нет, я просто не могу позволить этим сволочам портить столь занимательный пейзаж.

Разворачиваясь к Ссешесу, я уже понимал — сейчас произойдет что-нибудь непоправимое. Поздно!

С низким рыком, больше подходящим какому-нибудь дикому животному, чем разумному существу, Ссешес взмахивает разгорающимися красным пламенем ладонями и с резким выдохом кидает в сторону немцев, сотканный из ярких переливающихся нитей огня шар. Шар — размером с хороший кочан капусты. Оторвавшись от поверхности ладоней, тот со скоростью галопа хорошего скакуна полетел к крану.

Следующие несколько минут наверно запомнились мне до конца моей жизни. Шипение и треск разгорающихся меж черных ладоней, оснащенных хищного вида когтями, огненных шаров. Низкий гул, раздающийся при их полете в сторону противника. Взрывы. Взрывы, по ощущениям похожие на работу чемоданов дивизионного калибра и гул пламени, смешанный с шипением пара из развороченных паровозных туш. Вставший дыбом паровоз, опрокидывающийся на тендер. Скрученная взрывом стрела, отлетающая в сторону от полотна. Разбегающиеся в стороны, подобно муравьям, фигурки. Голос, переливающийся обертонами счастья, рычащий слова на незнакомом языке.

— L'alurl gol zhah elghinyrr gol!

И, улыбка — счастливая, острозубая улыбка, выглядывающая из-под сползшего капюшона.

На четвертом огненном шаре Ссешес пошатнулся и схватившись за меня в качестве опоры, прошептал уставшим, но безгранично счастливым голосом:

— А теперь, как говорят дварфы, нагрузившись драконьим золотом — надо побыстрее валить, иначе все выйдем через задний проход!

Как мы потом бежали — я так никогда в жизни не бегал. Ссешес на мне тряпкой болтается — мало что не висит. Сзади доносится дробный перестук уцелевшего зенитного артавтомата и хаотические выстрелы оцепления. Но всё это было каким-то неубедительным и беспорядочным — судя по всему, преследовать нас на полном серьезе никто не собирался. Слишком уж серьезно звучали недавние взрывы. Да я бы и сам не стал связываться с противником, способным тихо подтащить какое-то странное, никем не виданное вооружение и тихо бесследно отступившим. Это получается, что мы, не хуже чем дивизионная гаубица сработали — четыре выстрела и всё — ремонту теперь там не на один день. Крану точно хана и первому паровозу тоже, он бедный аж на дыбы встал. Еще пару платформ поперек путей раскорячило, да и один пассажирский вагон вроде тоже зацепило.

В общем, погони не было, но до лагеря так и неслись, как бешеные лоси — без остановок. Я с языком на левом плече, а на правом Ссешес болтается, и откуда только силы взялись. Но ничего — добежали….

…

Вот и наступил вечер этого насыщенного событиями дня. Запасы магии, кстати, восстановились очень быстро. Буквально пара часов и резерв вновь был полон. Да причём, какой резерв! Только теперь оценил, к чему привело мое нахождение в эпицентре запускаемого источника. Те крошечные запасы магии, которые раньше могло удержать моё тельце, когда-то виделись мне огромными — это же надо, целых три малых лечебных заклятия. Архимаг, блин!