– Одним из участников ее был Полярный Барон фон Готт.

– А не кажется ли вам странным, что ни один из германцев в этих подземельях еще не побывал, ни одна ваша экспедиция изысканий в них не проводила, а десятки ученых уже собираются на конференцию, посвященную жизнедеятельности в условиях этого подземного мира? При этом никто из собравшихся ученых так и не смог выяснить, откуда у докладчика появились сведения, которыми он оперировал, а сам докладчик ссылался лишь на особую секретность этих сведений и законспирированность их источника.

– То есть вы нас уже готовили к этой экспедиции?

– О чем теперь уже нетрудно догадаться.

24

Январь 1939 года. Антарктида.

Внутренний Мир. Страна Атлантов. Борт дисколета.

Фон Риттер так и не понял, что ведет их «сигару», кто в ней в роли пилота и где он располагается. Они с Консулом сидели в небольшой каюте, в кресле пассажиров, и перед ними на бирюзовых экранах проплывали базальтовые и гранитные стены туннелей, по которым воздушный корабль уносил их к вершинам подземной Антарктиды. Но вот корабль на какое-то мгновение завис перед базальтовой стеной, а когда она отошла в сторону, как дверь ангара, он медленно вышел в земную атмосферу. В то же мгновение прозвучал какой-то странный щелчок, и в борту этого «сигаролета» образовалось несколько иллюминаторов.

– Слава тебе, Господи! Мы снова на земле! – не скрывал своих чувств барон фон Риттер.

– Логичнее было бы сказать: «Слава Повелителю Внутреннего Мира!» – заметил Консул, но сказано это было без особого упрека и пристрастия.

– Ему – тоже, – из вежливости добавил барон.

Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что они оказались на каком-то горном плато, окруженном высокими заснеженными вершинами гор. Однако на самом плато ни льда, ни даже снега не было.

– Очевидно, мы находимся где-то в районе горного массива Сер-Рондане, или массива Вольтат, – попытался барон по памяти восстановить карту атлантического побережья континента.

– Могу только сказать, что мы находимся в одном из неизвестных вам климатических оазисов, который почти круглый год затянут пеленой относительно теплого тумана, – проговорил Посланник Шамбалы, поднимаясь со своего кресла, – именно поэтому он почти не виден с воздуха. Впрочем, до сих пор ваши самолеты здесь все равно никогда не появлялись. Так что гауптштурмфюрер Эрих Крозетт может гордиться, он побывал здесь первым из современных землян.

– Он – здесь? – поинтересовался барон, также поднимаясь с удобного обволакивающего кресла.

В то же мгновение часть стенки салона каким-то странным образом распахнулась, и прямо перед собой командир «Швабенланда» увидел огромный летающий диск, в освещенном чреве которого по-сиротски ютился их гидросамолет «Кит».

«Они захватили наш самолет?! – прошел холодок по спине у барона. – Что же тогда произошло с судном?!»

Тем временем корабль едва заметно качнулся и как бы накренился левым бортом, благодаря чему фон Риттер сумел разглядеть на земле, рядом с дисколетом, две почти крохотные фигурки, в которых без подсказки Консула барон вряд ли сумел бы признать командира гидропилотов Крозетта и фрегаттен-капитана фон Готта.

Увидев своего командира, офицеры радостно, по-детски пританцовывая, замахали руками.

– И давно вы здесь, высокое собрание? – сурово спросил капитан цур зее, как только пилот «сигаролета» плавно «подрулил» к месту стоянки его офицеров.

– Уже с полчаса, – прорычал фон Готт. – При этом я так и не понял, есть ли в этой летающей сковородке хоть одна живая душа.

– Я так и не понял, как мы оказались внутри нее, словно в чреве кита! – растерянно проговорил Эрих Крозетт. – И не могу сообразить, где мы теперь находимся. Мы втроем – пилот Ансен остался в кабине самолета – отправились на поиски вас – и вот…

– А главное, в качестве кого мы здесь находимся?! – продолжал рычать фон Готт, всегда очень болезненно переносивший любое вынужденное проявление своего бессилия. – Если мы в плену, то пусть нам так и скажут! И для приличия хотя бы отберут оружие. А то ведь я могу и не сдержаться.

– Успокойтесь, господа офицер, – появился рядом с фон Риттером Посланник Шамбалы. – Вы всего лишь наши гости. Причем слегка засидевшиеся.

По появившемуся, словно по мановению волшебной палочки, серебристому трапу барон и Консул спустились на гранитный грунт плато, и фон Риттер тотчас же оказался в объятиях своих подчиненных. Увлекшись встречей, они не заметили, как такой же, только не касающийся земли, а зависающий в воздухе, трап появился откуда-то из верхней части дисколета. Обнаружили его германцы только тогда, когда на него вышли трое пилотов в серебристых комбинезонах и без головных уборов – все под два метра ростом, русоволосые, с улыбками на красивых эллинских лицах. Причем первой в этой тройке была женщина, все же чуть-чуть выделявшаяся статностью фигуры и слегка удлиненными золотистыми волосами.

Когда экипаж остановился и, словно по команде, повернулся к посланцам рейха, из вершины летающего диска в воздух взметнулся мощный луч, который аккуратно прорезал в туманном куполе оазиса почти идеально ровный овал, посреди которого показался огненный круг по-летнему яркого, но по-антарктически холодного солнца. Под лучами его оба «дисколета» и скафандры атлантов вспыхнули ярким серебристым свечением.

– Вы такие же арийцы, как и мы! – раздался над плато чем-то усиленный бархатный женский голос командира дисколета. – Нам приказано защищать и оберегать вас! Сейчас мы доставим вас на побережье и высадим в десяти километрах от вашего корабля. Оттуда, чтобы не вызывать излишнего интереса команды корабля нашим знакомством, вы сможете долететь до «Швабенланда» на своем самолете.

Легкий, похожий на горно-швабский акцент делал голос командира дисколета еще более изящным и нежным. Говорила она, старательно выговаривая каждое слово, и, как показалось фон Риттеру, повторяя "Их вслед за невидимым для них суфлером.

Она завершила свою речь и вместе с остальными членами экипажа вскинула руку в римском приветствии, таком знакомом офицерам рейха.

– Живи, Повелитель! – в один голос прокричали атланты.

– Хайль Гитлер! – вскинули руки в таком же приветствии германские офицеры, явственно ощущая, как породненность воинских приветствий органически сближает их.

Подчиняясь неслышимой команде, экипаж повернулся направо и, шагая в ногу, направился к кабине дисколета. Следуя его примеру, германцы тоже заторопились к своему военно-транспортному гидросамолету. Вся эта авантюра с пленением их командира и похищением летающим диском их гидросамолета завершалась «фронтовым братанием», что превосходило все их – одно мрачнее другого – ожидания.

– Вы видели?! – ликующе проговорил гауптштурмфюрер Крозетт, – у них такое же приветствие, как и у нас!

– Это они – из уважения к нам, – заметил фрегаттен-капитан. – Римское приветствие. Оно известно многим.

– Вот только у атлантов, – попытался завершить их краткий диспут фон Риттер, – оно появилось еще в те времена, когда не существовало ни римских легионов, ни самого Рима.

– В таком случае, – изумился Полярный Барон, – следует считать, что римляне позаимствовали его у атлантов?

– А что в этом странного: мы же не постеснялись позаимствовать его у все тех же римлян-итальяшек, копируя бравых легионеров Муссолини.

Фон Готт порывался каким-то образом поддержать этот разговор, но в конце трапа шедший за ними Посланник Шамбалы задержал его и вручил пакет:

– Здесь ваш и госпожи фон Криффер паспорта, билеты и подробная инструкция.

– Так это, значит, вы – Консул? – обрадовался фон Готт.

– Как видите. Более подробное знакомство наше сейчас неуместно. Кое-какие сведения обо мне сообщит фон Риттер.

– Главное, что вы появились, а значит, все стадо на свои места.

– Впредь будете действовать, только исходя из имеющегося здесь – постучал пальцем по пакету Консул, – предписания. От этого зависит и выполнение вами очень важного задания фюрера, и судьба Германии, и ваша личная безопасность. Вскрыть на корабле. Строго секретно.