Прошло уже две недели со дня начала программы, и обучение добровольцев было в самом разгаре…

Однажды утром лейтенанты полиции – помощники коменданта Лассарда по программе ГНУ – ждали своего начальника на коридоре перед его кабинетом. Комендант обещал провести расширенную планерку. Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать, двадцать пять… Лассард почему-то не появлялся. Полицейские начали высказывать явные признаки беспокойства.

– Что-то не слишком похоже на нашего коменданта,- сказал МакКони Ларвелу,- никогда не припоминал за ним никаких опозданий…

Тот пожал плечами.

– Да я и сам не могу понять, что происходит,- с недоумением ответил тот.

Наконец, через минут сорок, двери кабинета раскрылись, и на пороге появился Лассард – его потускневший взгляд, мешки под глазами и совершенно потерянный вид свидетельствовали, что произошли какие-то чрезвычайно серьезные служебные неприятности.

– Господа,- начал он, едва поздоровавшись,- господа, мне очень неприятно, но я вынужден вас огорчить,- сказал он ожидавшим его полицейским.

– Что случилось, сэр?- забеспокоился МакКони.- Может быть, из тюрьмы Синг-Синг сбежал Салдам? Или нашу Академию закрывают?

Лассард с тяжелым вздохом опустился в глубокое кожаное кресло.

– Нет, гораздо хуже: я сейчас из Управления. Мне только что сообщили, что сегодня же вечером я обязан вылететь в Париж. Меня откомандировали представлять Соединенные Штаты на специальной научной конференции, организованной Интерполом…

– Так что же тут плохого?- не понял Джерри,- наоборот, отлично: посмотрите на французских телок – знатоки утверждают, что попадаются очень сексопильные экземпляры, посетите Пляц Пигаль…

– Да, но наша гениальная программа «Граждане на улицах»…

– Что, она отменяется?- с явной тревогой в голосе поинтересовался подошедший Эрик Мартинес – он настолько привык ходить по Академии в своем боевом костюме, что решил: из-за отмены программы ГНУ придется вновь влазить в ненавистную полицейскую форму.

– Нет, программа не отменяется. Механизм ее уже запущен, процесс, как говорится, пошел…

– Так что же случилось?- спросил МакКони.

– Неужели вы не понимаете: я уезжаю в Париж, и программа остается без руководителя и главного координатора. То есть я хотел сказать, что такого человека вам в Управлении уже подыскали…

– И кто этот человек?- спросил Ларвел.- Наверное, кто-нибудь из нас, сэр? Если честно,- продолжил Ларвел то ли в шутку, то ли всерьез,- если честно, я не вижу на эту роль лучшей кандидатуры, чем моя…

Лассард мрачно посмотрел на Ларвела.

– Бросьте шутить, лейтенант. То, что вы сейчас услышите, надолго, если не навсегда отобьет у вас эту охоту…

– Так кто же этот человек?- не унимался Ларвел. Лассард, набрав в легкие побольше воздуха, выпалил единым духом:

– Это – совершенно законченный негодяй, отъявленный мерзавец, полный дегенерат капитан Харрис!…

– А-а-а,- протянул МакКони,- известный победитель конкурса-шоу нью-йоркских онанистов «Железный кулак»?… Харрис?…- МакКони мгновенно изменился в лице – до него, наконец-то, дошел смысл сказанного Лассардом,- вы не оговорились, сэр? Может быть, это я ослышался? Вы сказали – капитан Харрис?…

– Увы, это так,- печально произнес комендант,- и я даже знаю, кто подложил нам эту свинью – имею в виду Харриса.

– Кто?- в один голос воскликнули лейтенантыинструкторы Академии.

– Это – капитан Маузер.

Джерри никак не мог поверить в слова своего начальника – слишком неправдоподобно они звучали.

– Нет, вы серьезно или шутите?- МакКони растерянно оглядывался по сторонам, на такие же растерянные лица своих коллег и товарищей,- нет, мы не ослышались? Вы сказали – капитан Харрис будет замещать вас? Может быть, это шутка? Может быть, вас просто разыгрывают?

Лассард махнул рукой.

– Какие тут могут быть шутки!- отрешенным голосом произнес он.- Много бы я отдал за то, чтобы это действительно было шуткой!…

– Но ведь этот капитан Харрис – полный дебил!- воскликнул МакКони,- он просто законченный дебил! Ведь это всем прекрасно известно!…

– Разумеется,- согласился комендант,- законченный дебил. И в Управлении об этом знают не хуже всех нас, может быть, даже и лучше. Именно поэтому его и назначили на мое место – координатором этой программы и исполняющим обязанности начальника Полицейской Академии…

– Сэр,- к МакКони вернулось его обычное самообладание,- сэр, а если он завалит эту вашу программу «Граждане на улицах», если это действительно произойдет, что будет с вами?…

– Меня отправят на пенсию,- ответил Лассард,- иными словами, просто дадут хорошего пинка под задницу. Моя, мол, идея…

– А если программа оправдает вложенные в нее средства и энергию?

– В это я очень и очень слабо верю,- покачал головой начальник Академии,- имея ее руководителем такого кретина, это вряд ли возможно…

– Но все-таки…- не унимался МакКони.

– Тогда все равно дадут пинка под зад, а награды, чины, оркестры и шампанское будет предназначаться для Маузера и Харриса – за отличную идею и достойное воплощение… Они сумеют представить ситуацию так, что программа «Граждане на улицах»- целиком их заслуга… Впрочем, в их успех я верю очень и очень слабо… Даже если

Харрис и не будет вам мешать, ГНУ обречена на полнейший провал…

Полицейские были поражены перспективой подобной несправедливости.

– Сэр,- произнес МакКони чрезвычайно серьезным тоном,- сэр, мы,- он сделал рукой жест в сторону товарищей,- будем изо всех сил стараться сделать все от нас зависящее… Мы сумеем набарать этих козлов… Поверьте нам, господин комендант, мы уже неоднократно выставляли их…

– Что ж, буду надеяться,- ответил Лассард,- короче, ладно, сегодня расширенная планерка отменяется я чувствую, что все и так идет по намеченному плану. Я верю своим подчиненным, господа офицеры. Полицейские проводили коменданта во двор Академии – там его уже поджидал автомобиль.

– И когда же вас ждать?- поинтересовался напоследок Насименто.

– Через месяц, а то и позже,- ответил Лассард,- да, сейчас я уезжаю еще начальником, а приеду – могу стать простым пенсионером…

– Не беспокойтесь, господин комендант,- успокоительным тоном произнес Насименто,- мы как следует постоим за честь нашей Академии…

– Ну, вонючки,- капитан Харрис, сидя за рабочим столом в кабинете начальника Академии, презрительно рассматривал стоявших вдоль стенки офицеров,- ну, вонючки, небось, никогда не думали, что придется еще раз служить тут под моим началом?- Харрис самодовольно улыбнулся.- Правда ведь, не думали?…

Полицейские молчали.

– Я вам все припомню,- продолжал Харрис,- и как вы меня обижали, и как издевались над моим старшим товарищем капитаном Маузером.- Харрис от удовольствия потер руки.- Ох, и поимею же я вас тут всех – наконец-то, получу настоящее удовольствие! Да, я давно дожидался этого момента,- лицо Харриса выражало необыкновенное злорадство,- да, давно, очень даже давно, может быть,

гораздо дольше, чем нужно… Ну, ничего, как говорится, кто терпелив, тот своего всегда дождется… Вы у меня тут поскачете! Вы у меня тут запоете! Вы узнаете, что такое капитан Харрис! Вы хорошенько запомните меня на всю жизнь!…

– Сэр, мы и так прекрасно запомнили вас,- произнес с места МакКони,- очень даже хорошо помним, как вы бегали обнаженным по всем этажам гостиничного комплекса, когда у всех нормальных людей был банкет… И ко всему прочему, ваша победа в конкурсе онанистов «Железный кулак» тоже очень впечатляет…

Харрис вызверился на Джерри.

– Молчать, я тебе приказываю!- во всю свою глотку заорал он.- Ты, гнусная козлина, запомни: ты попляшешь у меня тут особо. У меня с тобой старые счеты…

– Хорошо, господин капитан – молчу,- иронически улыбнулся МакКони.

– Теперь – об этой бессмысленной и идиотской программе старого пердуна Лассарда,- Харрис, поднявшись из-за стола, медленно прошелся по просторному кабинету, пристально вглядываясь в лица своих подчиненных.- Эта программа вредна и преступна. Сами идеи – ложны и сомнительны. Это как,- голос капитана выражал полнейшее негодование,- это что: мы, нью-йоркские полицейские, должны нравиться каким-то там гражданским, должны для этого изо всех сил рвать свою задницу?… Да сцать я на них хотел!- Харрис распалялся все больше и больше,- я не собираюсь никому из них подлизывать задницу! Полицейский на то и полицейский, чтобы его уважали и боялись! В людях страх надо воспитывать! А для этого следует как можно больше барать, как можно больше дрючить… И плевать я хотел на то, что обо мне там подумают…