18

Дарелл оттаивал под горячим душем на втором этаже особняка Моррисонов. Казалось, уже никогда не избавиться от полярного холода, всепроникающего, сводящего суставы. А ведь перед тем выпил два стакана бренди, да еще две чашки огненного кофе, тоже сдобренного спиртным, и охмелел не столько от алкоголя, сколько от упадка сил. Струи горячей воды лупили по лицу, рукам, груди. Боль от увечий опять возобновилась, но потом ушла.

Дверь ванной открыл Барни Келз.

— Сэм, хватит. Тебя хочет осмотреть доктор.

— Я теперь в порядке.

— Не похоже.

— Все, что мне нужно — сухая одежда и сытная еда.

— Плежер жарит внизу стейк. Я уже послал в гостиницу за твоим чемоданом, его принесли.

— Кто остался в Джерси-Сити?

— Фрич и Йенсен. А у нас гость. Твой мистер Виттингтон сидит внизу. Видок у него, словно у похоронных дел мастера. Он давно уже торчит здесь.

— А который сейчас час?

— Половина второго ночи.

Дарелл выключил воду и выбрался из ванной. Барни критически осмотрел его.

— Да, ничего не скажешь, наш шалунишка Хустино — спец в своем деле. На тебе не так уж много внешних отметин, Сэм. Пожалуйста, не заставляй доктора ждать.

— Чем заняты Фрич и Йенсен? — начальственным тоном спросил Дарелл.

— Ничем. Наблюдают и ждут.

— А яички уже там.

— Не все, — обронил Барни.

Дарелл повернул к нему голову:

— Ты уверен?

— Мы справлялись у железнодорожников, после того как ты высказал свои предположения. Три деревянных ящика не могут вместить все, исходя из необходимой кубатуры. Ошибка исключается. По крайней мере недостает двух бомб.

— Где же они, черт подери?! — в раздумье спросил Дарелл.

— Может, черт и знает, а мы пока нет. И до той поры Виттингтон считает, что нам нельзя трогаться с места. Кортесы тоже не торопятся. Отсюда затишье.

Доктор ждал в спальне. Он обработал ссадины, наложил пластырь, дал антисептик, подозрительно заглянул в глаза Дареллу и приказал лечь в постель. Дарелл, изрядно наглотавшись коньяка, рекомендовал доктору найти пациента попокладистей.

Барни Келз наблюдал, как Дарелл одевается, и, когда тот застегнул верхнюю пуговку белоснежной рубашки, а поверх надел темно-коричневый твидовый костюм, швырнул на кровать револьвер тридцать восьмого калибра.

— Последний штрих к твоему туалету! — осклабился он. — Дабы не отличался от денди двадцатого века.

— Благодарю. Я со своим расстался…

— Если бы только с ним…

— Пабло О'Брайн здесь? — поинтересовался Дарелл. — Нужно поговорить с ним.

— Липнет к Плежер, словно муха на сахар. Кажется, увлекся девчонкой. Да и она не против. Прислать его?

— Сам сойду вниз, кстати, съем стейк, — решил Дарелл. — Что-нибудь слышно о профессоре Пересе?

Барни молчал.

— Мы его вторично проворонили. Знаешь, где он был все это время? В больнице. Попал под машину на улице, и его отвезли в клинику на Рузвельт-драйв в Белвью.

В голосе Дарелла не было никаких эмоций:

— И, как я полагаю, там его уже нет.

— Мы разминулись с ним, опоздав на двадцать минут. Он просто встал и ушел. Согласно записи в журнале скорой помощи у него ничего серьезного.

— И он опять исчез?

— Да.

— В доме напротив не показывался?

— Пока нет.

— А Генерал? Карлотта? Хустино?

— Все еще в Джерси. Мы заблокировали всю округу. Задействовано шестьдесят человек. Мы не могли бы сделать лучше, даже если бы воздвигли вдоль всего порта Китайскую стену.

Дарелл надел галстук и спустился в кухню. Там сидел Виттингтон. Упершись локтями в кухонный стол, говорил по телефону. Поднял глаза на Дарелла, безучастно кивнул и продолжал выслушивать резкие приказы какого-то большого начальника.

Плежер и Пабло хозяйничали на кухне вместе. Келз не ошибся. О'Брайн не отходил от девушки ни на шаг, даже когда она снимала со сковороды стейк, клала на тарелку жареную картошку, наливала пива и подавала все это Дареллу. На ее губах играла застенчивая улыбка.

— Я очень рада, что вы вернулись, мистер Сэм. Вы спасли мне жизнь.

Дарелл с жадностью набросился на еду. Начал со стейка и помахал вилкой в сторону О'Брайна:

— Без Пабло было бы трудновато.

Она с обожанием взгянула на парня.

— Я знаю. Он — чудесный, правда? Я серьезно, разве не так? Но вы остались, мистер Сэм, и дали нам убежать. — Она наклонилась к Дареллу и поцеловала его в щеку. Мягким и теплыми губами, как у ребенка. Глаза О'Брайна сразу потемнели и улыбка стала напряженной. — Вроде как в знак благодарности, — прошептала Плежер.

Виттингтон положил трубку. Голый череп, блеснув в ярком свете кухонной лампы, повернулся к Дареллу.

— Итак, ты выбрался от них.

— Повезло.

— Но пока там находился, понял, что мне было нужно. Я специально вышел на контакт с Хустино и сделал ему липовое предложение. — Он встал. Идем со мной!

Они перешли в соседнюю комнату. Виттингтон выглядел ужасно.

— Мы в цейтноте, Сэм. Мы проверили твой доклад о бомбах. Правильно их переправили по железной дороге в ящиках с этикетками "машинное оборудование". Перевоз был задуман еще дот того, как майор Дункан угнал самолет. Мы проверили накладные и кое-что сопоставили. Не все бомбы находятся на Уортер-стрит в Джерси-Сити. Исходя из наших подсчетов, двух нет.

— И Переса тоже, — уточнил Дарелл.

— Да. Дело приняло такой оборот, что этот человек сейчас самый важный. — Виттингтон, костлявый и угловатый, сел в своем черном костюме, будто на похоронах. Под глазами фиолетово-желтые мешки. — Напрашивается предположенип, тчо ради подстраховки Кортесы поделили груз. Мы не успеем проверить все восточные товарные станции и их склады. У нас нет времени. Оно для нас уже кончилось.

— Что предпринимается относительно Переса?

— Минутку, — взмахнул рукой Виттингтон. — Кортесы понимают — им не позволят покинуть порт с бомбами. Они наверняка уже догадались, тчо мы не знаем о месте пребывания Переса. Отсюда следует, что он — их последняя ставка. Перес-то и уведет эти две бомбы у нас из-под носа. А им больше не нужно — сбросят одну в начале своей военной операции, а другую будут использовать для шантажа. Этого вполне достаточно. Даже если не приниматьв расчет размеры катастрофы, мировая общественность сразу же обвинит нас в пособничестве.

— Значит, необходимо найти Переса, — угрюмо произнес Дарелл.

Виттингтон выглядел раздавленным. Голос сел и напоминал хриплый шопот.

— Но мы не представляем, где его искать.

— Следует попытаться, — вызвался Дарелл.

Охота началась.

Дарелл с чашкой кофе сидел в кухне у телефона. Барни Келз сообщил имя врача-практиканта в Белвью, который занимался Пересом после автокатастрофы, и Дарелл названивал в больницу. Врача на месте не оказалось. Потребовалось время, тчобы найти домашний адрес. Он жил с женой на Двадцать третьей Ист. Звали его Дейвид Эндрюз. Когда Дарелл наконец-то дозвонилсяч до него, то засыпал краткими конкретными вопросами.

Эндрюз отвечал вялым заспанным голосом.

— Ничего серьезного. Кровоподтеки, ссадины, подозрение на сотрясение мозга. Хуже всего с ногой.

— Что именно?

— Тяжелое растяжение связок в лодышке, возможно — трещина.

— Ходить может?

— Ну, он же ушел из палаты. Большое расстояние вряд ли одолеет, так как боль жуткая. Но если очень нужно, как-нибудь дохромает.

— Квартал или два пройдет?

— Да, но не более того.

Дарелл повесил трубку. Барни Келз связался со знакомыми в полицейском участке Белвью. Те порасспрашивали таксистов на стоянках в радиусе трех кварталов от больницы. Перес мог сесть и в курсирующее такси, тогда пришлось бы проделать долгую и кропотливую работу, наводя справки в каждой таксомотороной компании, обслуживающей этот район.

Но им повезло.

Шовера такси звали Хай Голдмен. Поисковой машине понадобилось десять минут на то, чтобы остановить его на Восемьдесят восьмой Вест, и еще двадцать, чтобы доставить через черный ход в особняк Моррисонов.