- У… у… уборка! – выговорил Шулен, заикаясь и брызгая слюной, и наклонился, чтобы сгрести бумаги со стола Делиаса в корзину.

Раздраженный Делиас на секунду задумался, не возложить ли вину за невыполнение задания на Шулена. «Я могу сказать комиссару Валку, что все это – вина Шулена», подумал он. «Что мы уже заканчивали последние приготовления к распечатке, когда Шулен споткнулся и опрокинул наборную доску, испортив всю нашу работу. Если комиссар решит пристрелить этого бесполезного кретина, я не буду по нему скучать». Но так же быстро он понял, что для этого плана необходима поддержка других сотрудников. А Феран и другие не поддержат его. Они всегда защищали Шулена, заботясь о нем, словно о каком-то умственно отсталом ребенке, и, конечно, они будут против попытки выставить Шулена козлом отпущения. Потом, неожиданно, взгляд Делиаса упал на слова, написанные на одном из смятых листков бумаги в руке Шулена, и Делиас понял, что у него, наконец, есть ответ.

- Стой! – крикнул он и хлопнул Шулена по руке металлической линейкой. – Оставь корзину здесь и иди скажи Ферану, что у меня будет готова копия для него через пятнадцать минут.

- П… п… п…

- Пятнадцать минут, - сказал Делиас, взяв бумагу из рук Шулена и разгладив ее, чтобы можно было прочитать.  – А сейчас исчезни с глаз моих.

Это было донесение, сообщающее об атаке орков в секторе 1-13 два с половиной часа назад. Но Делиаса больше заинтересовало сообщение о событии, предшествовавшем атаке. Одинокий посадочный модуль с ротой гвардейцев на борту разбился на ничейной земле. Прочитав его, Делиас понял – это именно то, что он искал. Разумеется, изложение событий нуждалось в небольшой переработке. Чтобы понравиться комиссару Валку, эта абсолютно бесполезная трата человеческих жизней должна выглядеть как славная победа. Вся основа того, что было ему нужно, уже была готова: ему оставалось только изменить детали, и события в секторе 1-13 будет превосходно соответствовать его целям. «Да, это именно то, что мне нужно», подумал Делиас, быстро придумывая серию возможных заголовков. «Вражеская атака отбита силами, прибывшими из космоса». «Прорыв обороны противника в секторе». «Орки отступают в беспорядке». Потом, чувствуя, как волосы на затылке поднимаются, Делиас придумал новый заголовок, и понял, что он нашел решение.

«Орки разбиты в секторе 1-13. 14-й Джумальский полк одержал победу!»

Улыбаясь, Делиас взял стилус и начал составлять пылкое описание боя, тщательно разукрашивая повествование множеством шаблонных слов и фраз, которые он выучил за годы своей службы. «Героическое сопротивление! Доблестная и решительная оборона! Торжество веры и праведной ярости над свирепостью ксеносов!». Иногда, когда он останавливался, чтобы сочинить новое изречение, полное риторического рвения и огня, он чувствовал уколы совести, но игнорировал их. Это не его вина, что ему приходится лгать и искажать факты, говорил он себе. Истина всегда была первой жертвой войны. И, будучи пропагандистом, он должен иногда проявлять творческие способности. Поступить иначе означает помогать врагу. Да, это вопрос долга.

И, в конце концов, важно сделать все, что в человеческих силах для поддержания боевого духа войск.

- Огонь, - сказал Давир, когда они сидели в траншее. – Вот, что я хотел бы увидеть. Огонь, который сжигает ставку главнокомандующего и всех тупых ублюдков, которые там сидят. А если вдобавок к этому поджечь еще и штаб командования сектора, то будет еще лучше. И это нетрудно сделать. Дай мне гранатомет и пару фосфорных зарядов, и я мигом зажгу оба этих проклятых места.

Испуганный Ларн слушал в недоверчивом молчании. За последние полчаса с тех пор, как они добрались до траншеи, постоянный поток жалоб Давира постепенно уступил место пространным размышлениям, в которых он открыто обсуждал различные способы убийства генералов, ответственных за «успехи» кампании в Брушероке. Хотя еще более необычным для Ларна был тот факт, что остальные солдаты в траншее просто сидели и слушали, как будто разговоры о подстрекательстве к мятежу были самым обычным делом. Пока монолог Давира продолжался, Ларн испытывал все меньше и меньше сомнений относительно причин того, почему война в этом городе идет так безуспешно. Неудивительно, если все защитники города такие, как эти люди.

- Конечно, будет трудно подобраться достаточно близко, чтобы использовать гранатомет, - продолжал Давир. – Потому что оба здания отлично обороняются и патрулируются. Но я уже нашел решение. Надо только украсть нужные документы, и я смогу проникнуть за патрули и убить всех мерзавцев в штабе до того, как вы успеете сказать «идеальная справедливость».

«Эти люди не могут быть гвардейцами», думал Ларн, глядя на лица четырех человек, сидевших вокруг него в траншее. «Допустим, они успешно отразили атаку орков два часа назад. Но где их дисциплина? Их верность Императору? Словно все уставы и традиции Гвардии ничего не значат для них. Как они могут просто сидеть и слушать этого человека, изрыгающего предательские речи, и ничего при этом не делать?»

- Ты не сможешь сбежать после этого, Давир, - сказал варданец, сидевший напротив Давира. Высокий, худой человек тридцати с лишним лет, его звали Учитель. По крайней мере, другие называли его так. Неизвестно, была ли это его профессия или просто прозвище, но ему с его сутулыми плечами и каким-то совиным выражением лица, оно вполне подходило.

- Боюсь, этот вопрос – большое упущение в твоем modusoperandi, - сказал Учитель, бессознательно скребя пальцами подбородок, словно разглаживая несуществующую бороду. – Даже если допустить, что ты сможешь добыть необходимые документы, я сомневаюсь, что часовые будут просто стоять и смотреть, как ты расстреливаешь из гранатомета генералов. Все-таки уставы Гвардии запрещают напрасную трату боеприпасов. Кроме того, даже если ты как-то сможешь проскользнуть мимо часовых, то будь уверен, что здания ставки и командования сектора защищены огнеупорными материалами. Не говоря уже о том, что они оснащены противопожарными системами, щитами, огнетушителями и так далее. Нет, Давир, думаю, тебе нужно найти какой-нибудь другой способ.

«Может быть, он так шутит?», подумал Ларн. «Неужели так? Все это – шутка, предназначенная только для того, чтобы помочь провести время? Но они говорят об убийстве офицеров! Как может кто-то считать это поводом для смеха?»

- Тогда я просто захвачу управление артиллерийской батареей, - сказал Давир. – Несколько фугасных снарядов по ставке главнокомандующего и я все-таки убью парочку генералов.

- Но тебе лучше не делать этого, - сказал третий варданец, Булавен, вполне серьезным тоном. Огромного роста с толстой шеей, мускулистыми руками и плотным медвежьим телосложением, Булавен был специалистом по тяжелому оружию в огневой группе. Он так же был единственным человеком в группе, который, казалось, проявлял хоть какое-то беспокойство за жизнь своих начальников. – Если ты начнешь убивать генералов, Давир, кто же будет отдавать нам приказы?

- Ты говоришь так, как будто это плохо, свиные твои мозги, - выплюнул Давир. – Да благодаря этим задницам из штаба и их приказам мы здесь по уши в дерьме. Не то, чтобы я ожидал, что мы начнем волшебным образом выигрывать эту войну, если все эти ублюдки будут мертвы. Но от того, что они мертвы хуже точно уже не будет. И это, по крайней мере, даст мне хоть немного морального удовлетворения. Приказы? Ха! Как будто они достигли чего-то этими своими проклятыми приказами, кроме того, чтобы сделать все в десять раз хуже. Ты хочешь знать о приказах? Спроси Репзика. Если бы какой-то идиот из артиллерийского командования не отказал нам в огневой поддержке во время последней атаки, Репзик, может быть, остался бы жив. И кстати, как насчет нашего нового друга? Вы все видели, что случилось с тем посадочным модулем. Спроси салагу, что он думает о приказах, которые послали его через пол-галактики не на ту планету?