- Название? – спросил Ларн, все еще ошеломленный мыслью, что люди, которых он видел вокруг – все, что осталось от шести тысяч гвардейцев.

- Да. Как-то нам пришлось провести около месяца, окопавшись в руинах разбомбленного здания, которое, как оказалось, было хранилищем старинных архивов города. Мне удалось прочитать кое-что из них до того, как Давир и остальные использовали их вместо туалетной бумаги.  Давным-давно, до того, как здесь был построен город, это место называлось Скала Мясника, на местном диалекте – Бучерс Рок. Со временем, когда здесь вырос город, произношение названия исказилось до того, что мы знаем сейчас. Бру-шер-рок. Что касается происхождения этого названия, видимо, первое поселение, основанное здесь, служило центром планетарной торговли мясом. И, так сказать, остается им до сих пор.

- Остается до сих пор? – спросил Ларн. – Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

- Он имеет в виду, что весь этот проклятый город – одна большая мясорубка, салага, - прорычал Давир со дна траншеи. – А мы – мясо.

- Расскажи салаге о прометиуме, Учитель, - сказал Булавен. – Лучше, если он будет знать, за что мы сражаемся.

- Ах да. Прометиум, - сказал Учитель, взяв бинокль обратно у Ларна и положив его в чехол на поясе. – Собственно, за него здесь и идет бой, - потом, кивнув на Давира, он добавил: - Конечно, я уверен, если спросить Давира, он скажет, что война здесь идет только за выживание. Что тоже верно. Но ты не сможешь представить стратегию войны здесь, не зная о прометиуме.

- Стратегия, моя варданская задница! – сказал Давир. – Что значит для нас стратегия? Думаешь, человек вспоминает о стратегии, когда клинок орка входит ему в живот? Вы с Булавеном обманываете себя, Учитель. Ты думаешь, если бы здесь не было прометиума, орки просто ушли бы отсюда? Если бы это было так, следовало бы найти какой-то способ передать его им, не говоря уже обо всех этих фантазиях насчет убийства генералов. Ты слишком все усложняешь, Учитель. Орки хотят убить нас по одной простой причине. Они орки. Вот и все. Хотя, конечно, можешь рассказать салаге обо всех своих великих теориях. Я уверен, они ему очень пригодятся, когда вокруг снова начнут свистеть пули, и он обнаружит себя лицом к лицу с вопящей ордой зеленокожих. Но судя по тому, что я уже видел, ты окажешь ему большую услугу, если посоветуешь привязать к поясу веревку, а другой ее конец привязать к лазгану, чтобы он снова не потерял оружие.

С гримасой раздражения Давир вернулся к карточной игре, предоставив Учителю продолжать свою лекцию.

- Прометиум, салага, - сказал Учитель. – Вот почему орки здесь, и вот почему этот город так важен и для нас и для них. Помнишь, я говорил тебе, что город сначала был центром мясной торговли? Это было тысячи лет назад. В более поздние времена Брушерок стал центром по добыче и переработке прометиума. Было время, когда весь город представлял собой один гигантский очистительный завод, куда поступал неочищенный прометиум с буровых вышек к югу отсюда, чтобы быть переработанным в топливо. Хотя трубопроводы, по которым качали прометиум, давно перерезаны, в городе все еще полно прометиума. Миллиарды баррелей хранятся в огромных подземных резервуарах под городом.

- Но для чего он оркам? – спросил Ларн.

- Топливо, - сказал Учитель. – Десять лет назад, когда мы впервые высадились здесь, похоже, что орки были близки к завоеванию всей этой планеты. Но у них закончилось горючее для их бронетехники. И когда это произошло, они осадили Брушерок, надеясь захватить запасы прометиума в городе. Но мы остановили их, и без топлива наступление орков по всей планете просто захлебнулось. С тех пор сложилась тупиковая ситуация, когда мы заперты в городе, а орки пытаются захватить его. Безвыходная ситуация, которая, кажется, никогда не закончится.

- Но как же имперские войска в других частях планеты? – спросил Ларн. – или даже войска с других планет? Почему они не пытаются снять осаду?

- Что касается других имперских войск на планете, они, может быть, и пытались помочь нам, салага, - сказал Учитель. – Конечно, если спросить генералов, они скажут, что с города вот-вот снимут осаду. Однако они говорят это уже десять лет, и никто особенно им не верит. Ты увидишь, что здесь, в Брушероке, командиры много чего нам говорят. Что мы выигрываем войну. Что у орков нет единого командования, и их фронт на грани распада. Что большой прорыв, который они обещают нам последние десять лет, уже скоро состоится. И после того, как тебе придется слушать это день за днем, день за днем, ты просто привыкнешь это не слушать. Что касается меня, я подозреваю, что дела наших братьев-гвардейцев в других частях этого забытого Императором мира не лучше, чем у нас. Я не могу сказать определенно, так это или нет, сам понимаешь, учитывая, что единственное место на этой планете, которое я видел – это Брушерок. Однако теоретически оно не хуже, чем любое другое. 

- Но, конечно, это не полный ответ на твой вопрос, - сказал Учитель, сейчас полностью увлеченный потоком собственной мысли. – Как и на то, почему имперские войска с других планет не приходят на помощь. Я подозреваю, что война здесь просто не настолько важна, чтобы оправдать полномасштабную высадку. Время от времени высаживают небольшие подкрепления – один посадочный модуль или десантный корабль – но ничего даже отдаленно напоминающего настоящую попытку снять осаду. Иногда, как в случае с твоей ротой, эти высадки происходят просто по ошибке. А иногда какой-нибудь бюрократ, видимо, решает послать нам немного больше подкреплений или припасов, чтобы показать, что о нас не забыли. По большей части эти «напоминания» так же смешны и бессмысленны, как и любой другой аспект жизни здесь на Брушероке. В прошлом нам сбрасывали целые грузовые модули, и мы прорывались к ним с боем, только чтобы обнаружить, что ящики внутри модулей полны самых бесполезных вещей, какие только можно представить: скрепки для бумаги, сетки от москитов, слабительное, шнурки для ботинок и так далее.

- Помнишь, они прислали нам целый грузовой модуль, полный презервативов? – сказал Давир. – Я тогда не мог понять, они хотели, чтобы мы использовали их как аэростаты заграждения, или просто думали, что орки должны бояться резины.

- Хороший пример того, о чем я говорю, - сказал Учитель. – Как бы то ни было, думаю, я рассказал тебе обо всем, салага. У тебя еще остались вопросы?

- Плевать на его вопросы, - сказал Зиберс, неожиданно оторвав глаза от карт и взглянув на Ларна с издевательской и злобной улыбкой. – Ты еще не все рассказал ему, Учитель. Осталась одна вещь, о которой ты забыл упомянуть.

- Забыл? – сказал Учитель. – Правда? Не думаю, чтобы это было что-то важное…

- Да, это важно, - сказал Зиберс, глядя на Ларна с холодной злобой.- Ты забыл объяснить ему, почему Давир сказал, что ты зря тратишь время, рассказывая что-то салаге. Почему все, что ты ему рассказал, абсолютно бесполезно для него. Почему завтра в этой траншее будет четыре человека, а не пять. Да, думаю, ты забыл рассказать ему кое-что, Учитель. Забыл самую важную вещь из всех.

На секунду Зиберс замолчал, тишина становилась напряженной и угрожающей, он смотрел на Ларна, а остальные неловко молчали, словно почувствовали внезапное смущение. Потом его губы растянулись в злорадной и победоносной улыбкой, Зиберс ухмыльнулся сказал:

- Ты забыл рассказать ему про пятнадцать часов.

Они молчали. Учитель и Булавен опустили глаза в явном смущении, и даже Давир избегал смотреть в глаза Ларну, словно чувствуя то же самое смущение, что и другие. Только Зиберс смотрел на него. Бросив на него ответный взгляд, Ларн интуитивно почувствовал, что Зиберс его ненавидит. Хотя почему, он не мог даже предположить.

- Что это за пятнадцать часов? – спросил Ларн наконец, чтобы нарушить тишину. – Репзик говорил что-то об этом перед последней атакой. И капрал Владек упоминал об этом. Он сказал, что выдаст мне больше снаряжения, если я приду к нему через пятнадцать часов.