Во владениях Болбочана практически перестали действовать законы Директории, а «порядки» были больше похожи на военную диктатуру Деникина, только с примесью «национального колорита». Такой политикой Болбочан настроил против себя большинство полтавских и харьковских эсеров, эсдеков, «незалежных» эсдеков, «бороть-бистов», но главное, против Болбочана выступили крестьянские массы. На Полтавщине в начале января 1919-го вспыхнуло настоящие крестьянское восстание против режима Болбочана.
А 15 января восстали против Директории две ее собственные Днепровские дивизии атамана Зеленого и атамана Данченко. Первая — по причине нежелания выступать на фронт против «красных», вторая — из-за нежелания выступать на фронт против польской армии. Эти дивизии стояли под Киевом и создали непосредственную реальную угрозу столице. Только к 24 декабря сечевым стрельцам удалось разгромить эти дивизии. Хотя победа над ними была относительной — фронт оголился, повстанцы затаились и могли в любой момент вновь взяться за винтовки.
«Необъявленность» войны, государственный хаос, активная агитация большевиков приводили к неподчинению приказам Петлюры, к общему разложению в армии, к «безобразию» частей, которые превращались в разбойничьи банды. Андриевский писал: «Атмосфера безвластия, вечного страха перед большевиками, что со всех сторон все ближе подходили к Киеву, губительно отражались на настроении общества. Вокруг, с разных сторон, все громче слышались нарекания на власть».
16 января Болбочан, разуверившись в обороне Полтавы, отводит свое войско дальше на запад, на Кременчуг. В свое оправдание он докладывает Петлюре, что подкрепления, которые шлет Киев, «я не имею времени разоружать, потому что это сброд, а не войско...». Болбочан еще мечтает о союзе с Антантой, о «трех дивизиях французов», которые, по его мнению, способны спасти Украину. Отведя войска на Кременчуг, Болбочан предал интересы республики, потом проигнорировал приказ Главного атамана оборонять «до последней возможности» железную дорогу Полтава—Киев. Вместо сопротивления «красному» наступлению Болбочан открыл прямой путь Красной армии на Киев.
Уже на заседании Трудового конгресса Винниченко обрушился на Болбочана, на которого свалил не только «реакционность», «правый заговор», «самостоятельные переговоры с Донским правительством», но и вину за потерю Левобережья. В январе ходили упорные слухи о том, что Болбочан, которого поддерживают часть офицеров, партии хлеборобов-демократов, хлеборобов-собственников и «заговорщик» Михновский, собирается провести государственный переворот.
25 Января 1919 года Петлюра был вынужден отдать приказ об аресте Болбочана.
После отвода «болбочановских» войск (5 тысяч бойцов) Полтавскую железную дорогу и киевское направление осталось прикрывать только 4 тысячи бойцов. Столько же прикрывало Черниговскую железную дорогу. В Киеве, в резерве, находилось еще 6 тысяч человек.
Всего около 8 тысяч петлюровцев противостояли наступающим на Киев 17 тысячам красноармейцев. К «красному» наступлению присоединились 4—5 тысяч полтавских и черниговских крестьян-повстанцев и перебежчиков из армии УНР. Огромную опасность для Директории составляла потенциальная возможность большевистского восстания в рабочих районах Киева. Эта опасность заставляла постоянно удерживать в Киеве не менее четырех тысяч «надежных штыков».
Петлюра требовал, еще с начала января, немедленно огласить войну Советской России, угрожая, что если этого не случится, то он не может ручаться, что уже в конце января большевики не будут в Киеве. Но Винниченко все ждал вестей от своей делегации в Москве.
Так и не дождавшись этих вестей и не видя хотя бы приостановки наступления «неизвестных» войск, Директория 16 января все же объявила войну Советской России. Интересно, что даже премьер Чеховской не был проинформирован о решении Директории начать войну и узнал о ней из газет. Он заявлял, что «как верующий человек» не имеет права посылать войска на войну, продолжал протестовать против войны, предлагая пойти на любые уступки большевикам.
Но «красные» уже обосновались в Полтаве и Чернигове... Директория была вынуждена передать Петлюре единоличное управление всеми военными делами, в которые больше не имели право вмешиваться даже члены Директории. Этим решением Винниченко думал обезопасить свой имидж в случае полного поражения армии и предстать перед большевиками только как «чистый политик».
В день объявления войны случилось еще одно заметное событие. Совет сечевых стрельцов, части которых были единственной реальной военной силой в столице, предложил изменить правление УНР и вместо Директории утвердить военную диктатуру — военный триумвират в составе Петлюры и галичан Коновальца и Мельника. Эта диктатура, по мнению стрельцов, призывалась для организации обороны страны и установления военного союза с Антантой.
На государственном совещании, которое было немедленно собрано, в связи с ультиматумом стрельцов, требовалось решить, по какому пути пойдет УНР: диктатуры военной, диктатуры пролетариата или продолжит старую политику шаткого демократизма. Был еще один путь — передать власть Трудовому конгрессу, но его еще нужно было собрать. К удивлению стрельцов, против диктатуры высказалось большинство собравшихся. Сам Петлюра не только отказался от нее, но и заявил, что своей рукой застрелит того, кто будет требовать смены демократии диктатурой. Растерявшись от демарша стрельцов, министры и «директора» предложили было ввести в состав Директории Евгения Коновальца, но стрельцы почему-то отказались от такой уступки.
Совещание выявило полное несовпадение взглядов. Многие политики со страхом ждали возможных «неожиданностей» от будущего Трудового конгресса. Эсеры и часть эсдеков предлагали на конгрессе ввести советскую систему. Другая часть эсдеков думала ограничить права Трудового конгресса только совещательными функциями. Часть эсеров призывала к возрождению Центральной Рады как парламента страны, к призванию во власть «обиженного старика» — Грушевского.
Примерно за неделю до совещания лидеры сечевых стрельцов уже предлагали установить единоличную власть «во имя спасения Украины», сначала персонально Винниченко, а когда тот отказался, то и Петлюре. Но Петлюра также отказался от личного диктаторства. Он умел ждать своего часа.
А «фантаст» Винниченко все еще надеялся на положительные результаты переговоров с Москвой, хотя уже был готов послать тайную миссию к французским интервентам в Одессу, «захваченный мыслью, как украинцы будут уничтожать большевиков, когда получат от французов мифические «фиолетовые лучи» и танки».
23 ноября 1918 года англо-французская эскадра вошла в порт Севастополя. В тот же день было заявлено, что французское командование признает на Украине власть гетмана, однако в то же время стремится к воссозданию единой России. Французы делали основную ставку на белогвардейцев, как на силу, способную противостоять большевикам.
Через три дня на рейде одесского порта появились первые суда Антанты. А в начале декабря в Одессу уже прибыли войска: французская дивизия и тысяча сербских солдат. 17 декабря корабли Антанты замаячили на рейде Николаева.
Еще в начале декабря 1918-го Петлюра так объяснял ситуацию: «Наше задание поставить Антанту перед такими фактами, которые мы будем своими силами создавать». Французов было решено поставить перед свершившимся фактом перехода всей власти в стране от гетмана к Директории.
17 декабря французский десант высадился в Одессе и помог местному белогвардейскому отряду генерала Гришина-Алмазова выбить войска Директории из города. И хотя командующий частями Директории Иван Луценко предлагал собрать силы и «сбросить французов в море», Петлюра приказал прекратить всякие боевые действия против войск Антанты и, во избежание международного конфликта, отступить от Одессы на 20 километров. Вмешательство французов в гражданскую войну на Украине и помощь «белым» повергли в растерянность лидеров Директории, и особенно Петлюру, который еще надеялся на личную приязнь французов. Одна из первых тайных миссий, что прибыла из Киева в Одессу на переговоры с французами еще 1 января 1919 года, была миссия А. Галипа. В Киеве в январе 1919-го тайно побывал посланец французов Д. Андро-Ланжерон. Но до середины января 1919-го французы ориентировались на генерала Деникина с его курсом на «Единую неделимую Россию». С середины января 1919 года отношение французов к Деникину заметно охладело, и они решили проводить «новый курс». Деникинская разведка «Азбука» (глава В. Шульгин) сообщала в Екатеринодар, что в Одессе наметилось «сближение французов с украинцами», проявился «курс на украинцев», на создание особого Южнорусского краевого правительства, которое было бы в полной зависимости от французских властей (в отличие от режима генерала Деникина, который зависим от Англии). По приказу французского командования была прекращена антиукраинская пропаганда в Одессе. Французы надеялись на «обновление Директории», на ее отказ от. проведения революционного земельного закона, и на включение в нее трех представителей «правых украинцев».