— Но откуда вы берете продукты? — удивился я.

— Склад полон, сэр! — восторженно сказал Смит. — Капля воды в него не проникла.

— Продуктов много, но некому готовить, — вставил капитан. — Вот если бы тут был Грей...

Смит тяжело вздохнул. Он особенно жалел, что нет повара, потому что теперь сам должен был приготовлять себе пищу, а он не привык к такой «тяжелой» работе.

— А как же вы спаслись? — спросил меня капитан. — Расскажите!

— Прежде всего могу я попросить мистера Смита дать мне банку консервов? — обратился я к плантатору. — С тех пор как мы выбрались на этот остров, я только раз ел мясо, и то собачье.

— Собачье? — плантатор содрогнулся от отвращения. — Вы ели собачье мясо, сэр?

— Да, ел, сэр. И оно мне показалось очень вкусным. Во всяком случае вкуснее любого консервированного мяса.

— Замолчите, сэр! — вскрикнул Смит. — Меня тошнит!

— Все дело в привычке, — язвительно усмехнулся капитан. — Итальянцы едят лягушек и змей, китайцы едят кузнечиков, японцы — тухлые яйца, а швейцарцы — заплесневелый сыр... собачье мясо вкуснее всех этих вещей — я сам его ел.

Он сходил в кухню и принес банку консервов. Консервированное мясо не так вкусно и питательно, как свежее, но сейчас я его предпочитал ямсу, таро и дыням, которые мне надоели. Во время еды, я рассказал капитану и плантатору о моих приключениях.

— Значит, у вас есть друзья на острове? — спросил меня Смит.

— Да, сэр. Они ждут меня на берегу.

— И один из них глава племени?

— Да, сэр. Только не того племени, которое хотело нас утопить. Очевидно, на острове живет много племен, враждующих между собой.

— Враждующих? Значит ли это, что они воюют? — спросил обрадованный плантатор.

— Да, иногда и это случается. Мой друг Лахо — вождь племени бома, мне говорил, что иногда его племя воевало с племенем занго — тем самым, которое нас бросило в океан.

— Прекрасно! — воскликнул Смит. — Мы спасены, сер!

— Ничего не понимаю, — с удивлением посмотрел я на него.

— Молоды вы, чтобы понимать, — покровительственно похлопал меня по плечу плантатор. — Если вам это неизвестно, то разрешите сказать, что я не только фабрикант и плантатор, но и дипломат. Три года я провел в Форин Офис[10]. И если вы будете следовать моим советам, все устроится в нашу пользу.

— Как же это произойдет, сэр?

— Очень просто. Племя бома объявит войну племени занго. Мы станем па сторону племени бома. Ваш друг ведь, кажется, вождь именно этого племени? Так, так. Мы дадим несколько ружей племени бома, и оно победит племя занго. Вам ясно теперь, сэр?

— Нет, мне не особенно ясно, — ответил я.

— Но я вам говорю на чистейшем английском языке...

— На любом языке ваши слова означают войну.

— Совершенно верно! — кивнул головой Смит.

— Именно потому, что это верно, я не согласен.

— Почему? — Смит посмотрел на меня с удивлением, открыв рот. Его золотой зуб хищно поблескивал.

— Потому что мир лучше войны.

— Идеалист! — усмехнулся Смит и снисходительно похлопал меня по плечу. — Эти дикари и без нас будут убивать друг друга, не так ли? Так не лучше ли нам вмешаться. Это будет полезно не только нам, но и им. Лучше большая, но последняя война, чем частые и бесконечные столкновения между племенами. Слушайте, сэр. У дикарей нет огнестрельного оружия. Их стрелы и копья — эта сущая ерунда. С двумя-тремя ружьями и десятком патронов племя вашего вождя победит все остальные племена и их покорит. Тогда мы его провозгласим королем всего острова, не так ли? А мы станем его советниками. Если хотите, даже министрами! И при этом вполне заслуженно, ведь ружья-то наши. Вот тогда мы заживем свободно и спокойно. В противном случае нас всех утопят в океане, сэр. Если им снова удастся поймать кого-нибудь из нас, они шутить не будут, уверяю вас.

— Нет, — возразил я. — Мы должны предотвращать войны между племенами, а вы хотите их разжигать. Никогда я не соглашусь на такое преступление.

— Напрасно, сэр. Подумайте хорошенько. Речь идет о войне, которая положит конец всем войнам. Я вам сказал и опять повторяю: война будет полезна и дикарям, и нам. У меня есть десяток ружей, несколько пистолетов и довольно много патронов... Подумайте.

— Мне нечего думать.

— Жалко, очень жалко... А вы что скажете, Стерн? — обернулся Смит к капитану. — Я бы хотел услышать ваше мнение.

— У меня еще нет мнения, сэр, — ответил Стерн.

— Но полагаю, вы бы не хотели, чтобы вас снова бросили в океан, не так ли?

— Нет, разумеется, — кивнул головой капитан. — Но я не уверен в том, что они нас бросили в океан, чтобы утопить.

— А зачем они вас бросили? Может быть, для того, чтобы выкупать?

— Может быть. Предполагаю, что это у них какой-то обычай, не знаю...

— А мой повар? — спросил Смит.

— Грей умер от страха, — ответил Стерн. — Он был ужасным трусом.

Смит возразил:

— Не берите греха на душу, Стерн. Человек не может умереть от страха.

— Может, и еще как! Если у него слабое сердце, как у Грея...

Чтобы прекратить неприятный разговор, я спросил капитана, его ли видели туземцы в своих огородах.

— Меня, — подтвердил он. — Когда мне надоедают консервы, я иду на огороды дикарей собирать плоды. И знаете ли, что я установил? Вместо того, чтобы мне бегать от них, они бегают от меня. Только вчера, когда я ходил за водой, они пошли мне навстречу, что-то крича, но их было много, а при мне не было ни ружья, ни пистолета.

Я объяснил капитану, какое недоразумение произошло вчера.

— Если бы они знали, что это не вы, пошли ли бы они мне навстречу? — спросил он меня.

— Я уверен, что нет.

— Тогда я не понимаю, к чему вам эта война, сэр? — обернулся он к плантатору.

— Как вам угодно, но я остаюсь при своем мнении, — сказал Смит. — Я не желаю, чтобы меня утопили, как кошку.

— Этого не случится, — успокоил я его и, обернувшись к капитану, сказал: — Хотите, я вас познакомлю с моими друзьями? Они ждут меня на скале. Я обещал вернутся к ним.

Капитан отказался. Он был утомлен. А может быть, боялся — я не знаю.

Я хотел удивить моих друзей каким-нибудь подарком, какого они никогда в жизни не видели, но не мог захватить с собой ничего тяжелого и поэтому решил их порадовать пустыми консервными банками. Взяв несколько банок я провертел в них дырки, навязал их на веревку и, повесив на шею, простился с капитаном и плантатором и вышел из каюты.

— Возьмите спасательный пояс, легче доплывете, — крикнул мне вслед Стерн.

— И пистолет, — предложил плантатор.

Я взял спасательный пояс, но от пистолета отказался.

Со спасательным поясом я значительно легче доплыл до скалы. Туземцы были там. Увидев меня, они обрадовались и одновременно удивились пустым консервным банкам. Я дал по одной банке Лахо и Гибону, остальные роздал нескольким счастливцам. Дикари осматривали банки со всех сторон, постукивали по ним и радовались как дети. Но они не были детьми и моментально поняли какую пользу они могли извлечь из этих банок. Габон первым зачерпнул воды из источника и выпил. Другие последовали его примеру. А Лахо облился водой и развеселил всех.

Я сообщил туземцам, что на большой пироге есть еще двое пакеги, и я должен вернуться к ним.

— Они хорошие? — спросил Лахо.

— Хорошие, — ответил я, хотя о Смите этого нельзя было сказать.

— Пусть и они придут жить с нами.

Я сказал Лахо, что и этому придет время, но позже.

— Когда позже? — спросил он.

— Через несколько дней.

— Через несколько дней? Леон-ба? — и он показал пять пальцев на правой руке.

— Леон-да, — возразил я и показал пальцы на обеих руках.

Мой ответ не удовлетворил его, но он кивнул головой и сказал:

— Хорошо, мы подождем...

— Мы подождем! — подтвердил и Габон.

Остальные туземцы повторили те же слова, после чего все по очереди простились со мной, пожимая правой рукой мою руку над локтем, а левой похлопывая меня дружески по спине. Я вернулся на яхту.