Впрочем, мужики хоть и дрейфят, но пытаются бодриться. Ситуация похожа на голливудский боевик, где главные герои стоят врастопыр и почему-то не хватаются за оружие. Ну, с амерами-то старанием Николаича все ясно — дуэли дозволялись, но схватившегося на оружие первым считали априори виноватым и частенько линчевали. У нас тут все чуток иначе — за оружие схватились уже и держат друг друга на мушке.

Мы с Сашей становимся еще более неприятным сюрпризом, выкатившись сбоку — им во фланг. Наверное, это выглядит частью отработанного хитрого плана, хотя на самом деле просто старались мы держаться поближе к канаве и подальше от гаражного кооператива. Так по придорожной канаве и выкатились. То, что у нас сбоку открытое поле — как-то успокаивает больше, чем стена из бетона… Во всяком случае неожиданностей меньше.

— Повторяю — говорит Николаич достаточно спокойно, увидев, как задергались ребята в жилетках, — Вы имеете дело с мобильной группой разведки гарнизона города Кронштадта. Во избежание печальных инцидентов предлагаю убрать оружие в положение «На ремень». Также рекомендую представиться и объяснить причину перекрывания дороги.

— Шустрые какие — огрызается тот, у которого карабин. — Мы оружие за спину, а вы нас продырявите!

— Еще раз повторяю — в настоящий момент вы находитесь под прицелом у грамотного снайпера и пулеметчика — это не считая нас. Если бы нашей целью было бы вас ликвидировать — это давно было бы сделано. Без потерь, издалека. Долго испытывать наше терпение не рекомендую, мы только что ликвидировали бандформирование типа вашего и потому не настроены на долгие разговоры. Ваше же положение — хуже архиерейского — потому как с другого конца Володарки явные следы чьей-то засады и мародерства, возможно, ваших же рук дело. Кроме того у нас сегодня еще несколько пунктов запланированы для разведки.

Короче — либо стволы за спину, либо мы едем дальше без разбирательств. Убрав помеху в вашем лице. К слову — все наши разговоры уже известны штабу гарнизона, так что и с этой стороны у вас при любом раскладе будут неприятности.

— Мы не бандиты — вякает стоящий слева жилет.

— А вы — хрен знает кто. Сказать — то можно что угодно. Если гарнизон — что это у вас одежа разномастная?

— По вашему мнению мы тут должны клешами мести? — спрашивает Николаич.

— Тогда документы представьте!

— Вы что — серьезно? — удивляется Дима — И какие документы вас устроят?

Теперь очередь озадачиться мужикам в жилетах.

— Старшой! — неожиданно окликает Саша — Да проще этих мудаков положить нахер, чем убеждать. Мы и так график не выдерживаем!

— Отставить! Живых и так мало! — рявкает Николаич.

— Так какие документы вы хотите от нас? А главное — какие в ответ можете представить вы? — опять спрашивает опер, грамотно прикрывшийся дверцей УАЗа.

— Ладно — сдается тот, что с карабином. А как вы докажете, что у вас снайпер?

— Прострелить тебе голову? — ласково спрашивает Николаич.

Сзади — от фуры — очень к месту бахает приглушенный выстрел.

— Что там у вас? — спрашивает по рации Николаич.

Выслушав ответ информирует — Зомби подошел, упокоили.

— Хорошо, раз так обстоит, со снайпером — уберем оружие — только вы первые. У вас же снайпер!

— Лады — и в рацию — мы здесь убираем оружие, внимание, пока собеседники свое не уберут!

Повинуясь знаку Николаича, берем оружие «на ремень».

Немного помедлив, то же делают и «жилеты».

Николаич с опером подходят к «жилетам».

Мы с Сашей поворачиваемся спинами друг к другу — он по-прежнему контролирует сбоку «жилетов», а я уже на автомате — прикрываю тылы. Правда слышно все отлично, а еще замечаю, что Николаич и Дима стоят так, чтоб не перекрыть линию стрельбы ни нашим на фуре, ни нам с Сашей.

— Итак, вы кто?

— Отряд самообороны гаражного кооператива!

— Сильно. А зачем дорогу перекрыли?

— Ну, эта… проверять, кто тут мимо нас едет.

— И кто мимо вас едет?

— Да вот хоть и вы…

— Мутное какое-то объяснение. А жилеты эти зачем?

— Это после того, как с зомби в гаражах возились. Одного нашего подстрелили случайно — сумрачно было, за зомби приняли. Вот и одели, чтоб своих видеть.

— А кто подстрелил?

— Да сами и подстрелили… Кому же еще.

— Старшой! Тут какие-то невнятные покойники! — это Надежда — с той стороны дороги.

— В смысле?

— В смысле и здесь на расстрел похоже.

— Ваших рук дело?

— Ннет… Мы никого живых не убивали… Ну кроме того, нашего… Эти здесь уже лежали, когда мы из гаража осмелились вылезти.

— А долго собирались?

— Сегодня впервые. Еда у нас кончается. Думали разжиться.

— Ну-ну… Дима, что скажешь?

— Очень не хочется, но моно провести по усеченной программе следственно-розыскные мероприятия. А Доктор обеспечит судмедэкспертизу… Еще нужна пара понятых. Если эти из самообороны не при делах — одно дело, если разбойничают — другое.

— Сколько времени займет?

— А это как Доктор ковыряться будет. Протокол не ведем?

— Не ведем. Доктор, сколько времени понадобится, и что сможете определить?

— Прижизненность ранений и причину смерти, также и калибр — если огнестрелом пользовались. Ну, если в темпе — то минут 15.

— Давайте — и тут Николаич ловко берет на мушку одного из самооборонцев. Стоявший рядом Вовка так же моментально тычет стволом ППС в ребра другому. Я не успеваю открыть и закрыть рот — а уже все трое в жилетах обезоружены и Дима ловко охлопывает их в поисках дополнительного оружия.

Надя одобрительно на это смотрит. Оставив под присмотром Николаича и Вовки задержанных, выдвигаемся к ней. Она стоит рядом с тремя лежащими рядком трупами. Все трое — молодые ребята, одеты в гражданскую одежду, но короткостриженные головы заставляют думать о военнослужащих. Дмитрий бурчит под нос:

Потом смотрит на нас с Надей и бухтит:

— Не топчитесь на участке местности, где произошло событие, в отношение которого имеются данные о возможном наличии в нем признаков преступления.

— Шутишь? — недоуменно спрашивает Надежда.

— Статическая стадия осмотра заключается в изучении обстановки места происшествия без нарушения ее первоначального состояния. Так положено. Начнете топтаться — исказите картину.

— Нет, это он не шутит, он это серьезно — озадаченно заключает медсестра. И смотрит на описывающего круги по спирали мента с некоторым суеверным уважением.

— Сильное колдунство — отвечаю я ей. Пару раз я присутствовал на подобных мероприятиях, поэтому не удивляюсь.

И вообще-то на одном из них — разбиралась пьяная драка, где уже все виноватые были задержаны, но проформы ради место где до начала драки участнички играли в домино и «совместно распивали спиртные напитки» как суконным языком протокола именовалось это веселое действо и где, нелепо свисая через лавку головой под стол с еще валявшимися там костяшками домино, стаканом и почему-то вилкой лежал уже холодный пострадавший, менты вели себя довольно легкомысленно и уж всяко не напоминали священнодействующего Дмитрия.

А на втором — там да, на меня — рявкнули сразу с двух сторон — и следак и мой же собственный учитель, стоило мне только начать движение в сторону тела. Там видно было, что и ходят внимательно, и не перешучиваются и вообще — работают. Я-то хотел, как меня учил мой же стоящий рядом профессор, проверить — может быть, жертва еще жива. Но эта школьница жива не была — те же менты уже это проверили. Да и сложно девчонке было выжить — ее изнасиловал, задушил, а потом уже в мертвую забил два кола некий сукин сын.

Потом как-то я встретился с тем самым следаком. Поговорили о том-сем — следак уже работал охранником, слиняв из добиваемой правозащечниками милиции и время потрепаться у него было. Сукина сына взяли. Оказалось, что за ним был шлейф из аналогичных преступлений — доказано было еще три подобных эпизода.