— Кстати, братец! Ты вчера грозился пересказать мне все, что я пропустил на семинаре.

— Легко. Садись — слушай! Что-то ты изумился?

— Да был уверен, что ты начнешь отбрехиваться, говоря — да ты и сам врач и так все знаешь…

— Э, какой с тебя врач! Короче — слушай мудрую мудрость наимудрейших и умудренных мудростью мудрых.

Братец вертит в руках свою замусоленную тетрадищу, по-моему даже переворачивая ее вверх ногами, хотя кто ее поймет — где там у нее верх, а где низ.

— Ага, вот! Значится — задачи медицины катастроф.

1. Участие совместно с аварийно — спасательными группами МЧС и ГО в оказании первой медицинской помощи, организация эвакуации пострадавших из очага. Очаг массовых санитарных потерь — территория, на которой имеется не менее 10 тяжелопострадавших, нуждающихся в первой врачебной помощи по неотложным показателям в срок до двух часов.

2. Организация доврачебной и первой врачебной помощи.

3. Оказание квалифицированной и специализированной помощи в лечении и реабилитации.

4. Организация эвакуации меж этими этапами.

5. Организация и проведение суд-мед экспертизы и суд — мед освидетельствования пораженных.

Как ты понимаешь, пятый пункт особенно согрел мне душу.

Но тут есть нюанс — этот проф добавил, что при крупном песце, который затрагивает целиком населенный пункт — реально помощь можно оказать только со стороны. Самостоятельно справиться пострадавшие не могут.

— Это почему же? — осведомляется заинтересовавшийся Саша.

— Ну — во — первых статистически оказывается, что при БП адекватно оценивают ситуацию и толково действуют только полпроцента руководителей всех звеньев. Что характерно — это вневременной и интернациональный показатель, так что можно считать его оценкой человеческой сути в катастрофе. Остальные 99,5 % руководителей либо банально гибнут, получают травмы, теряют голову, впадают в психоз или отдают совершенно бессмысленные распоряжения, только усугубляющие ситуацию. И не факт, что в этих полпроцента сохранивших способность к разумным действиям окажется мэр, а не директор прачечной, например.

Соответственно рушится вся структура управления, вся координация и херовая из-за прихода полярной Лисы ситуация становится совсем херовой. Хаос подогревается тут же и тем, что гавкается вместе с другими структурами и служба правопорядка — тут же начинается бандитизм и мародерство.

— Во-во, похоже, как в Петергофе! — вклинивается в разговор Серега.

— Ага. Причем опять же — совершенно все одинаково — что в итальянской Мессине, что в армянском Спитаке, что в американском Новом Орлеане.

Во — вторых разрушаются сами организационные структуры — например то же здравоохранение. Чисто физически.

Мне не терпится показать себя шибко умным, чтоб братец нос не шибко задрал:

— Коллеги работали в алжирском городе Эль-Аснаме — там было землетрясение — уцелели окраины, а центр многоэтажный — сразу сложился. Как карточные домики. Наши жили за городом — ну и в целом не пострадали, хотя один мой знакомый чуть не прыгнул с балкона на четвертом этаже, когда квартира тошно заколебалась — остановило только то, что балкон у него на глазах отломился и улетел вниз. Другой — достаточно тертый калач, дагестанец — выпрыгнул в окно — со второго этажа правда — в полете услышал — жена кричит: «А как же мы?». Тогда по лестнице вернулся и жену с детьми вытащил на руках. Но дом устоял. Наши потерь не понесли. А вот центральный госпиталь рухнул кучей — накрылось и оборудование и медикаменты — и персонал местный обученный тоже. Ну а те, кто из медиков в городе уцелел — кинулись домой — к семьям. И все — раненых толпы, а лечить — токо голыми руками… Опять же улицы завалены. Не пройти ни проехать, руины нестабильны, то тут, то там что-нито валится… Так что понятно, что со стороны помощь необходима.

Серега фыркает:

— А нам полкан на ГО толковал, что после ядерного взрыва население должно выйти из убежищ и начать расчищать улицы.

— Мда, такие мудаки только у нас есть!

— Не, мудак — это явление интернациональное. Вон в «Терминаторе» — повстанцы рассекают по разрушенному ядерным ударом городу на обычном пикапчике. Еще и из пулемета стреляют… В Хиросиме с Нагасаки было не поехать, хоть у них там домики из реечек и палочек с бумажками были, а уж современные города с многоэтажками такие бетонные завалы дают… Это ж не фигли-мигли с ВТЦ, когда близнецы вертикально с чего то сложились, а прикинь, если б они набок легли.

— А убежища?

— Убежища — только для избранных. Для руководства в первую очередь. На некоторых предприятиях — и то только для одной смены.

— То есть ложись и помирай?

— Ну почему ж. Не задумывался, что это у нас в Питере всех садоводов гнали за сто километров от города и наши садоводства у черта на куличках?

— Романов садоводов ненавидел.

— Щщазз… Предполагалось, что в случае ядерной угрозы успеют часть населения вывезти как раз туда, где ядерный взрыв уже не достанет — в Мшинскую, Бабино, Пупышево. А там уже и домики есть… Для этого опять же и метро строилось так, чтоб конечные станции совпадали с железнодорожными. Да и само метро — это суперубежище. По нормативам — если ты в 800 метрах от метро — есть реальный шанс спастись.

— А если дальше?

— Есть такое слово «Анеповезловоттебе!»

— Но ведь зальет метро-то, да и жрать там нечего!

— Не зальет, там такая система отсечных конструкций — как в подводной лодке. И склады со жратвой и медикаментами есть. Только слыхал такие слухи, что под флагом обновления запасов те консервы, что там раньше хранились — отличная вкусная тушенка, нежнейший сосисочный фарш и обалденные каши — уже ловкачами распроданы, и теперь на хранении лежит нынешняя соя в жиже… Но с голодухи и нынешние консервы жрать можно.

— Мы вообще-то с темы съехали! То, что тут у нас произошло ни в какие ворота не лезет. Потому вся система ГО — без толку. В то же метро я хрен полезу!

— Не, не все уж прям аналогов не имеет. Вот я смотрю, что мы сейчас действуем по одной из секретных инструкций стран НАТО. Там прямо говорилось, что в случае ядерного удара уцелевшие медики должны использовать такой инструментарий, как автомат, дабы облегчить муки тем, кто обречен. И то, по предварительным расчетам и такую помощь было б не успеть оказать — слишком таких пострадавших много окажется.

— А остальные?

— Остальные — если медик видит, что у человека есть шанс выжить — будут выживать, как бог на душу положит. Человек живучая скотина. Почти как крыса, ворона и таракан.

— Да ну, быть такого не может!

— Почему нет? Наша агентура работала в Англии и США неплохо, пока всякие Калугины не написали подробнейшие мемуары с указанием агентуры, другое дело, что особого навара с этой инструкции не получишь. Подозреваю, что в душе наши с этим согласны были. Тем более, что по другим ставшим известными секретным документам ядерный удар по нам намечался не по одному городу, а по нескольким десяткам сразу — тут уж хрен кто кому поможет… Так что есть параллели.

— Ладно, возвращаемся к теме. Нам еще показывали образцы имеющегося оборудования для оказания помощи вне лечебных учреждений. Вот это точно надо раздобыть.

Тут братец лезет к себе в мешок и начинает вытаскивать оттуда всякую пластиковую и резиновую фигню. Большую часть вижу впервые. Уверенно опознаю только воздуховоды и пакеты с плазмозаменителем.

— Уж не обокрал ли ты уважаемого профа, хитрый братец?

— Только б обидеть, родственничек тоже мне… Сам дал. Я и клянчил-то недолго. Сегодня обещали после вскрытий дать куда больше. Даже и для тебя запросил.

— Чувствительно тронут. Ну давай. Хвастайся. Мужики, на минутку! Дима, давай тоже послушай, пригодится.

Кислый Дима вместе с ухмыляющимся Ильясом пристраиваются рядом.

— Че кислый, оперупалнамоченный?

— Да снайперка эта… С изъяном оказалась. Надули нас коллеги.

— Не, нас хрен надуешь, не лягушки — вступается Ильяс. Просто эта СВ-99 воды хлебнула, не чистили ее давно ну и не новая, конечно. А прицельных приспособлений, кроме как через оптику целить в ней не предусмотрено. Оптика же в воде побывала.