За завтраком любезный Кемальсид бросал на него выразительные взгляды, но при супруге проявить иначе жгучее любопытство не решился. Зато за чашечкой кофе в кабинете дал ему волю.
- Рассказывайте, дорогой друг, рассказывайте! - лорд Иршихаз буквально светился восторгом пополам с гордостью. - Как вам удалось?
- Прекрасный был вечер, - Нимуе небрежно пожал плечами. - Столько интересных людей...
- Не скромничайте, дорогой мой! Уже весь Суард в курсе, с кем Её Высочество покинула бал, - посол довольно улыбнулся. - Она великолепна, не правда ли?
- О да. Её Высочество бесподобна, - он поддержал игру. - Но, право, не стоит оскорблять недостойными подозрениями столь высокую особу.
- Разумеется! Её Высочество выше любых подозрений. Но, говорят, цуаньские ковры в её гостиной...
- Не имеют себе равных.
Мужчины обменялись заговорщицкими улыбками, полными понимания. Вот если бы кроме цуаньских ковров Её Неотразимого Высочества лорду Рустагиру удалось увидеть ещё что-нибудь интересное... но ничего нового обнадеживающего из встречи с Регентшей он не получил. Судя по вчерашней беседе, ненависть к младшей сестре настолько застила ей белый свет, что единственным, что устроит Великолепную, будет смерть младшей сестры, а никак не брак с Наследником Марки. Но, с другой стороны, вовсе не обязательно делиться с ней всеми подробностями. Возможный способ действий и подходящее враньё для Регентши постепенно приобретали все более четкие контуры. Но, чтобы определиться с планом, информации все ещё недоставало.
- У Дарнишей? С удовольствием, дорогой Кемальсид! Если не ошибаюсь, несостоявшийся тесть самого короля?
- Не уверен, что несостоявшийся. Ах, да, вы же не слышали, что маркиз сказал Его Величеству! - посол довольно улыбнулся.
- Вы имеете в виду Дукриста?
- Кого же ещё, - лорд Иршихаз неторопливо раскуривал трубку, наслаждаясь любопытством и нетерпением гостя.
- Какой у вас интересный сорт табака, - лорд Рустагир заинтересованно принюхался. - Не встречал... это смесь?
- Четыре сорта и можжевеловая отдушка, мне её королевский аптекарь поставляет.
- Изумительный запах! - он покивал с видом знатока. - Так что там с маркизом?
- Представьте себе, он заявил, что сам Император заинтересован в этой свадьбе.
- Или сам Дукрист.
- Что скорее всего. Но Её Высочеству придется смириться в любом случае, - посол затянулся и окутался ароматными клубами дыма. - Одним развлечением меньше.
- Мне показалось, что у вас тут развлечений более чем достаточно. Один вчерашний бал стоил десятка театральных премьер.
- Да, младшая принцесса не дает обществу скучать. Но вчера она превзошла самое себя.
- И часто Её Высочество устраивает подобные сцены? - лорд Рустагир с интересом разглядывал собственный безупречный манжет, расправляя и без того идеальные кружева.
- Каждый раз, - в голосе посла прозвучала гордость, будто его личной заслугой был дивно скандальный характер младшей принцессы.
- Значит, и у Дарнишей предвидится скандал?
- Вполне возможно, вполне. Хотя в гостях у своих фаворитов Её Высочество все же ведет себя более сдержанно.
- Что, и сам герцог? - тонкие кружева издали предостерегающий треск.
- Да нет, что вы! - посол искренне рассмеялся. - Он не настолько глуп, чтобы связываться с маркизом. Дарниши политики, а не светские хлыщи.
Вздох облегчения едва не вырвался из уст лорда Рустагира. Хотя особой разницы между двумя и двумя дюжинами любовников у будущей супруги Осененного Благодатью он не видел, но все же... основной план - уговорить Сумрачную принцессу на брак, - казался все менее реальным. Но все равно, попробовать стоило. Хотя бы познакомиться с ней поближе, выяснить её отношение и к браку как таковому, и к Полуденной Марке. По крайней мере, заинтересовать её культурой и традициями Островов, новейшими изысканиями в области рун и антимагической защиты.
Времени должно хватить - целых шесть недель в запасе. За полтора месяца можно не только устроить брак или похитить принцессу, но и династию сменить, при грамотном подходе. А на недостаток таланта и опыта в подобных вопросах шеен Рустагир никогда не жаловался.
***
Хилл обнимал тесно прижавшуюся к нему принцессу, задумчиво глядя на пляшущие в камине языки пламени. Всего несколько часов назад он и мечтать не смел, что Шу наконец скажет те самые слова. Он всего лишь выбрал для себя менее неприятный вид смерти, согласившись пойти с капитаном Ахшеддином. Даже скорее из упрямства он предпочел Западную Башню Рассветной, только ради того, чтобы не доставить удовольствия Рональду. И от встречи с Его Величеством он не ждал ничего хорошего. К его удивлению, король даже не посмотрел на него, а сразу отвел к сестре.
Теперь же все изменилось. И не только девушка, доверчиво прикорнувшая в его руках. Неотвязное ощущение пристального внимания божества исчезло. Он не помнил того момента, когда почувствовал себя свободным. Но, вспоминая последние дни, он все больше приходил к мысли о том, что после смерти Мастера Тени ни разу больше не слышал злобного смешка Хисса.
Получалось, что ему удалось откупиться от покровителя? Но вот как быть с самой Гильдией? Неподалеку от таверны он заметил подозрительно знакомое лицо. И случайностью там и не пахло - почтенный Махшур несомненно сопровождал Придворного Мага. В этом капитан Ахшеддин не соврал. Стоило ему уйти и оставить Хилла на свободе, той свободы было бы минут на пять, не больше. Придворному Магу и десяток Призывающих на один зуб. Вот если бы он не оставил ошейник в башне, тогда оставался хоть какой-то шанс... и то, весьма сомнительный.
Нежное прикосновение прохладной ладошки вернуло его из грустных размышлений в несравненно более приятную действительность. Тоненькие пальчики, изучая и лаская, обводили его скулы, брови, контур губ. Закрыв глаза, он счастливо улыбался, и наслаждался удивительным ощущением тепла.
- Хилл, - она смотрела на умиротворенного, буквально светящегося счастьем возлюбленного, и никак не могла поверить в то, что это не сон. Что все её опасения, все тоскливые предчувствия не оправдались, и он на самом деле здесь. Её любимый Тигренок, самый прекрасный, самый чудесный, самый желанный мужчина на свете. Под её рукой он жмурился от удовольствия, так похожий сейчас на разнеженного ленивого кота, которого чешут за ушком.
- Ты такой красивый, любовь моя.
В ответ Хилл потерся щекой о её руку и заурчал, в точности как большой кот.
- Эй, Тигренок? - синие, глубокие, полные искрящихся золотистых бликов глаза открылись. - Ты ведь не сердишься на меня больше?
- Разве я сердился? Тебе показалось, - сейчас ему казалось, что он никогда и никуда отсюда не уходил, и не стоял прикованным в её круге, ожидая смерти. Все это было не с ним, и эта нежная, робкая девушка, с тревогой заглядывающая ему в глаза, вовсе не та разъяренная фурия, что налетала на него с проклятиями.
- Иди ко мне, Шу, - он снова приник к послушно подставленным губам. - Неужели я могу на тебя сердиться? Моя прекрасная фея, я так люблю тебя! - видеть в сиреневых глазах любовь и надежду, о чем ещё он мог мечтать? Разве что...
- Шу, милая, - сосредоточиться на словах, когда обнаженное горячее тело трется о него, когда жадные руки бродят по его бедрам, когда влажные губы зовущее открываются ему навстречу? - Что ты делаешь, Шу...
- Люблю тебя, - она толкнула возлюбленного плечиком, переворачивая на спину, и удобно устроилась сверху. - А что, ты против? - извилистая дорожка поцелуев-укусов, прочерченная вниз от шеи к животу, и колени, крепко охватившие его ноги, лишали не только дара речи, но способности мыслить.
- О-о... Шу... - все остальные слова испарились в неизвестном направлении, как только принцесса добралась до цели. Хилл мог только стонать, метаться и сжимать в кулаках покрывало, весь мир для него сузился до ощущения жаркого настойчивого язычка и рук, прижимающих его бедра к постели.