— Я тебя предупредил, а ты делай, как знаешь. — Тихон вздохнул. — Пойми, здесь тайга, а не полигон, где вы отрабатываете разные сценарии, и здесь засады звери устраивают, а не люди.

— Каждый наш маневр написан кровью. Если ребята двигаются впереди, значит, так надо!

— Здесь не война, и враг у нас не человек, поэтому глупо поступать так, как на фронте, тут ко всему нужны другие подходы. К тому же рядом болото, а в нем такие твари водятся, что нильские крокодилы в сравнении с ними покажутся мелкими букашками.

— Ты меня еще пугать станешь! Да я в таких местах бывал, где из роты выживало не больше десятка.

Круглов недовольно сморщился и приказал:

— Горбач, отставить пререкания с проводником, и немедленно исполните его просьбу!

— Это совет, — Тихон усмехнулся. — Я его ни о чем не прошу, пусть сам решает, жить его людям или нет.

Командир спецназа угрюмо посмотрел на своих бойцов, идущих в полусотне метров от основной группы, потом перевел взгляд на генерала, понял, что тот не шутит, тогда выкрикнул:

— Все ко мне. Дальше двигаемся одной группой.

Один из бойцов остановился, поджидая команду, другой, отклонился в сторону и пошел назад по длинной дуге.

— Дурак!!! — неожиданно громко заорал проводник. — Назад! Смотри, перед тобой камыш колышется!!!

Боец шел рядом с болотом по мягкой травке. Услышав Тихона, он по инерции сделал еще один шаг, одновременно перекидывая автомат в удобное положение для стрельбы.

Камыш впереди него пришел в движение, из него показалась черная морда огромного странного существа. Затем появилось гладкое мускулистое туловище, огромная лапа подхватила спецназовца, и все исчезло.

Второй боец дал очередь из автомата в то место, где исчез зверь, потом еще одну, за ним и другие начали стрелять. Двое бросились к месту, где пропал спецназовец, но Тихон замахал руками.

— Не надо! Погибнете же все.

Круглов покосившись на проводника, толкнул Горбача в плечо.

— Отставить!

Тот громким командным голосом рявкнул.

— Стой! Все назад!!!

— Это ревун, — пожав плечами, произнес проводник. — Как и предупреждал. Если вы его ранили, то сюда скоро сбежится еще сотня.

— Да пошел ты!!! — Горбач снял флягу с водкой с пояса и выпил, потом молча передал оставшимся трем своим бойцам. — Больше так не шути, а то я тебя убью. Уверен, ты знал, что там находится эта тварь, поэтому и заставил моего бойца вернуться!

— Давал команду ты, — тихо заметил Тихон. — Я только предупредил, что здесь следует идти одной группой.

— Из-за тебя я бойца потерял, что жене его скажу? — командир спецназа побелел лицом и вытащил из ножен нож и двинулся вперед. — Да я тебя, мразь, сейчас на ленточки порежу! Он еще смеется над героическим спецназом! Убью, гада!

— Отставить, капитан! — приказал Круглов. — У тебя еще будет возможность исполнить свою угрозу. Только сейчас нам без проводника никак, ты же видишь, что здесь творится? Остынь, я приказываю!

Горбач неохотно убрал нож, взял переданную ему бойцом флягу и вылил немного водки на желтую траву:

— Пусть земля тебе, боец, станет пухом, а небо светлым, раз не похоронили. Давай, веди дальше, проводник…

Тихон только усмехнулся, услышав ничем не скрываемую угрозу в последних словах:

— Прошу вас, будьте осторожнее, держитесь рядом. Я верю в то, что вы хорошие солдаты, но в тайге нет врагов, кроме нас самих.

— Как нет врагов? — вспыхнул Горбач. — А кто Качка убил?

— Все гораздо проще, командир, чем ты думаешь. Мы пришли на эту землю непрошенными, здесь живут твари разные, звери и не совсем они…

— Что это значит? — спросил Александров. — Не совсем они?

— А то, что они стали чем-то иным. Некоторыми двигает нечто нам неизвестное. Мы их называем мутантами, кое-кто из охотников считает, что они обладают разумом и телепатическими способностями.

— Короче, проводник! — остановил его Круглов. — Чем дольше мы здесь стоим, тем дальше от нас уходит тот, за кем мы гонимся.

— Я уже все сказал, — Тихон повернулся и пошел по тропе. — Мы здесь незваные гости, поэтому должны вести себя тихо и незаметно, иначе нас быстро поставят на место. Не надо стрелять во все, что движется — накажут! Та команда, которая шла впереди нас, убила кабанов и вы видели, что происходит, их не выпускают обратно и убивают одного за другим. Все звери от распадка к ним идут. Пелену видели? Это им преграда, причем смертельная. Нас пока не трогают, что мне кажется странным.

— Мы не они.

— А ваш боец всю ночь палил по кабанам, хоть они ничего плохого ему не сделали, и когда это кому-то надоело, его убили.

— Ты же сказал, его схватили ревуны!

— Я не знаю, кто это сделал, только предположил.

— Как же мы должны себя вести здесь? — спросил Александров.

Ему казалось, что он начинает улавливать какой-то важный смысл в том, что говорил Тихон. Следуя этим советам, можно выжить. Была в его высказываниях какая-то подсказка, которую, похоже, никто кроме него не понимал.

— Все вокруг живое и мы часть этого. Охотники считают, бог живет в воронке, и он все видит.

— Чушь! — объявил профессор. — Бога нет!

— Раньше и я так думал, а теперь сомневаюсь, — проводник снова зашагал вперед. — Бог смеется над нами, в частности надо мной. Я дал слово, что сюда больше никогда не вернусь. А где я сейчас? Снова в тайге, и опять иду туда, где живет смерть. Нет, он, определенно существует, может не всесильный, а просто местный божок, но здесь нет никого его главнее. Если захочет нас спасти, то спасет, если не захочет, все умрем. Убивая кабанов, мы нарушили его законы, поэтому нас ждет только смерть.

— Глупости все это, — поддержал профессора доцент. — Нет бога, а есть лишь непознанные законы природы.

— А в этой тайге все законы нарушаются, — вздохнул Тихон. — Но спорить с вами не буду, сами все увидите, если проживете достаточно долго. Пока я понял только одно, вашего парня на кране убили не ревуны, а кто, я не знаю.

— Зато, кажется, это мне известно, — пробурчал Круглов, и зашагал следом за Тихоном. — Занервничал, Хищник, показал свое истинное лицо!

— А может это не он? — Александров передернул плечами. Не нравилось ему здесь. Сыро. Страшно. И тревога растет в глубине груди. — Мне кажется, мы идем не по тому следу.

— Совпадений не бывает! — мрачно проговорил генерал. — Пошли по следу, стали натыкаться на трупы. Мы по чьему следу идем? Хищника! Вывод? Ему это определенно не нравится, вот и пытается нас напугать. Значит, боится!

Учитель смотрел, как танцует девушка, и не мог поверить своим глазам. Это, подчиняясь его призыву, пришла сюда орда ревунов, сметающая все на своем пути, потому что всегда голодна и кровожадна. Он призвал их сюда, чтобы они покончили с этой маленькой человеческой группой, а сейчас перед ним происходит что-то немыслимое.

Ревуны больше не подчинялись его мысленным командам, их примитивные мозги захлестнуло непонятное, первобытное чувство, идущее из глубины их подсознания.

И исходило оно от милой девушки, в которой было что-то знакомое до боли в сердце и родное. Не зря волк назвал ее странной, действительно имелось в ней что-то не от мира сего.

Он вглядывался в ее лицо, но даже его совершенные глаза, которые могли увидеть пылинку, кружащуюся в воздухе в километре отсюда, ничего особенного в ней не могли разглядеть.

Худенькое тело, маленькая грудь, стройные ноги и бледное, обескровленное от волнения лицо с огромными горящими на нем глазами, сквозь голубизну которых пробивался темный огонь.

Учитель постоял еще немного, борясь с диким желанием, вспыхнувшим внутри, танцевать вокруг этой девчонки до изнеможения, до усталости в ногах, до боли в груди и побежал к деревне.

«Вернусь позже, — подумал он. — Не сможет она долго их сдерживать, все равно устанет, и ревуны сожрут ее и спутников, и наконец-то все будет кончено…»

Впервые с начала этой гонки он почувствовал себя уставшим, опустошенным, творящим что-то неправильное.