Польская экономика — это пример экономики, типичной для банановой республики. Когда я в Америке вижу богатого американца, это, обычно, человек, который либо упорным трудом заработал это богатство (врач, адвокат, предприниматель), либо унаследовал его от предприимчивых предков. Когда я вижу в Польше богатого поляка, чаще всего, это какой-нибудь, извините, деревенщина, который наворовал и нахапал благодаря разным «связям», потому что каким образом нормальные люди могли приобрести такое богатство за столь короткое время? Нынешнее польское государство было создано на основе масштабного воровства потомки довоенных фабрикантов, помещиков и других владельцев не получили обратно того, что отняла у них Народная Польша, зато большинство бывшей номенклатуры и жуликов всех мастей присвоили то, что было отнято у довоенных собственников, плюс то, что наработало польское общество в годы ПНР. Впрочем, большинство предприятий, имеющих какую-то ценность, быстро перешли в руки международного капитала. В качестве примера можно привести хотя бы известную польскую фирму Веделя: после 1989 года предприятие, до войны принадлежавшее семье Веделей, не вернулось к наследникам, но сначала его присвоила номенклатура, потом акции попали на биржу, и, в конце концов, эта известная фирма была выкуплена международным концерном «Кэдбери». Когда я покупаю «польские» шоколадки «Ведель-Кэдбери» в американском магазине, я знаю, что прибыль от их продажипопадёт не в Польшу, а в Англию, Германию или США, где иностранные владельцы польских фирм истратят заработанные деньги, в том числе и на различные благотворительные проекты, например, финансируя научные исследования.

Это такой капитализм без капиталистов, как в своё время правильно заметил Казимеж Познаньский в книге «Великое мошенничество». Типичная черта стран Третьего Мира. Увы, таких черт в Польше много, гораздо больше. Вездесущая коррупция. Цивилизационная отсталость и общее невежество. Вонь в автобусах — смесь пота, перегара и сигарет. Хамство в магазинах. Неработающее здравоохранение. Повсеместный бандитизм — для примера скажу, что летний домик моей мамы грабят каждый год. А когда полиция поймала воров, то их отпустили, вследствие «малой величины причинённого ими ущерба» и нехватки мест в тюрьмах. Ситуация, совершенно немыслимая в Америке, где за кражу порядка 10 долларов можно попасть в тюрьму на 10 лет. Наконец, когда я смотрю спутниковые программы польского телевидения, то с ужасом замечаю бездарные подражания американским программам либо польских артистов пытающихся изображать американцев и даже поющих по-английски с чудовищным акцентом. Я читаю в Интернете «Газету Выборчу» и вижу непрофессионализм переводчиков, которые засоряют мой родной язык чудовищными кальками с английского (например, ужасно меня раздражающая «дикая карта»). К сожалению, когда знаешь оригинал, плохая копия производит жалкое впечатление, особенно, если помнишь о том, что Польша — страна с богатой, великолепной культурой.

Все польские правительства с 1989 года вели себя услужливо по отношению к США, которые унаследовали после Советов роль гегемона. Что интересно, этот сервилизм — общая черта, объединяющая партии столь отличающиеся друг от друга, как СЛД и ПиС. Несомненно, поиск союзника в США — позиция правильная, поскольку это супердержава, представляющая близкие нам ценности, в которой вдобавок живёт 10 миллионов человек польского происхождения. Однако, Польша могла бы получить больше, если бы не вела себя, как верный пёс, ожидающий подачки с хозяйского стола и к тому же радостно виляющий хвостом. Служа американцам, можно было бы получить для Польши гораздо больше, если бы следующие друг за другом польские правительства умели решительно представить свои требования с несколько более партнёрской позиции. А мы, тем временем, проигрываем вчистую. О том, как мало в США уважают поляков, можно узнать, заказав официальный путеводитель, где, как известно, проживает самая многочисленная польская община в США. Там представлено всё, что может заинтересовать обычного американского туриста в Чикаго — куда сходить, где поесть, где сделать покупки. Там перечислены рестораны итальянские, мексиканские, китайские, индийские и эфиопские, нет лишь польской, ни слова о поляках в Чикаго. Когда я отправился этим летом в чикагское Джеково, мне довелось побывать в двух великолепных польских ресторанах, почему же о них нет ни слова в путеводителе? Почему моего ребёнка в американской школе обзывают поляком и подбросили ему несколько страничек с «польскими анекдотами»? В то же школе, где учатся негры и индийцы, которых никто не беспокоит, к которым никто не цепляется? Информация о польских солдатах в Ираке появилась на телевидении только один раз — в сатирической программе. Всё это убедительно свидетельствует о том, как мало с Польшей и поляками считаются в мире.

Нашим несчастьем было то, что, в отличие от ГДР, у которой была ФРГ, не существовала Западная Польша, которая могла поглотить ПНР. Очень жаль, что после 1989 года просто не передали власть лондонскому правительству. Если бы ему дали свободу действий на 10 лет, может быть, эти люди, не заклеймённые 50 годами ПНР, могли довести нашу страну до нормального состояния. Увы, президент Качоровский (Рышард Качоровский — последний президент Речи Посполитой в изгнании, прим. перев.) передал регалии президенту Валенсе, а что было дальше, все мы знаем. Однако, я считаю, что Польша всё ещё обладает большим потенциалом в виде поляков, работающих в Западной Европе, США и Австралии. Если бы они вернулись в Польшу, они могли бы осовременить страну. Увы, достаточно привести пример из моей области — научно-медицинской. В польских институтах что-то не видно учёных, вернувшихся из США, поскольку для них нет соответствующих условий, да и коллеги, работающие в Польше, не слишком хотят их видеть. Потому что могло бы оказаться, что король-то голый, то есть гордо кутающиеся в свои горностаевые мантии польские профессора представляют весьма низкий профессиональный уровень. С другой стороны, никто не заинтересован развитием науки в Польше. Страны старого ЕС не хотят конкуренции в очереди за финансированием из ЕС-овского бюджета научных исследований, с их точки зрения достаточно, чтобы в Польше обучались специалисты, полезные для их экономики.

Как заметила автор статьи «Речь Посполита пост-колониальная», нужно около 60 лет, то есть три поколения, чтобы менталитет поляков изменился. Но произойдёт ли это? Как тогда будут выглядеть Польша и мир? Хотелось бы пожелать нам всем, чтобы новое правительство и парламент сделали всё, чтобы этот процесс ускорить.

Доктор Медицинских наук Цезарий Вуйчик — председатель Совета Независимого Академического Форума (www.nfa.pl), выпускник Варшавской Медицинской Академии, в 1995–2003 гг — ассистент, а затем адъюнкт Отдела Гистологии МА в Варшаве, удостоен награды Премьера Речи Посполитой за кандидатскую диссертацию, лауреат Премии им. Тадеуша Бровича, вручаемой Польской Академией Наук, с 2005 года — профессор Indiana University School of Medicine, Evansville, Indiana, USA.